Галопом по Европам

Событие первое

— Что самое главное на дуэли?

— Честь?

— Чтобы тебя не убили!

Цитата из сериала «Мушкетеры»

— Объяснитесь, князь! — Его императорское величество грозно смотрел на Брехта.

Ну, как грозно? Барашек такой, весь в завитушках. На лысине завитушки, на щеках бакенбарды завиты. При этом бакенбарды такие густые и длинные, что ли, что кажутся заодно с макушечными завитушками. Пудель рыжий. Как его злящимся можно представить?! Это как Калягина, например, Гитлера заставить играть. И Немирович и Данченко оба не поверят. А Станиславский вообще из труппы выгонит.

А ещё глаза. Серо-синие, но не в цвете дело, дело в том, что они близко посажены и чуть навыкате. Суровость такими глазами выразить не получается. Вот у брата Коленьки лучше будет выходить.

— Разрешите узнать, ваше императорское величество, чем я ваше императорское величество прогневал, чтобы точно ответить вашему императорскому величеству? — и смотреть нужно в переносицу, и губу прикусить, чтобы не прыснуть, уж больно «грозен» Государь.

Александр от командного голоса князя Витгенштейна отступил на шаг и потеряно оглянулся на свиту. Остановился взглядом на министре внутренних дел. А кто у нас министр внутренних дел? И трёх раз не надо, чтобы угадать, да и к чему гадать, особа очень Брехту известная. Министерства ввели в конце 1802 года, когда Брехт уже на Кавказе резвился. Всего создано восемь министерств: Военно-сухопутных сил, Военно-морских сил, Иностранных дел, Внутренних дел, Коммерции, Финансов, Народного просвещения, Юстиции. Самое большое министерство — это именно внутренних дел и полиция это малюсенькая часть этого министерства. Министерство занималось и пожарными и всеми конфессиями кроме православия, а самое главное — все промышленные предприятия кроме горных были ему подчинены. Не всё ещё, туда же и медицину бухнули и т.д. и т.п. Всем занималось это министерство и почтой в том числе. А руководил этой громоздкой структурой не кто иной, как Виктор Павлович Кочубей.

Понятно, откуда ветер дует. Но Кочубей как-то потупил глазки и Александр Павлович зацепился взглядом за следующего министра. Александр Романович Воронцов. Ага. Брехт его не знал толком, при Павле этот товарищ был отдалён от двора и пребывал в немилости. А вот теперь его вспомнили и нашли. А что о нём знает князь Витгенштейн? Так крохи. Он самый рьяный англоман в России, и в Лондоне сидит сейчас послом бессменным уже много лет его брат — Семён Романович. Выходит зря на Кочубея подумал, всё дело в англичанке, которая опять гадит.

— Кхм, имеются сведения, что вы генерал назначили вознаграждения за убитых подданных английской короны на Кавказе. И многих офицеров королевства Великобритании убили. — Воронцов ростом около метра шестидесяти, но петушком налетел на Петра Христиановича.

— Что скажите, князь? Это правда? — прямо видно, как облегчённо вздохнул Александр, не надо самому обличительную речь произносить.

Воронцов сейчас министр Иностранных дел. А через год где-то станет канцлером. Плохо иметь во врагах канцлера. Но теперь уже поздно пить боржоми.

— Английские офицеры были в войске Сулейман хан — двоюродного брата покойного Ага Мухаммеда Каджара, который вырезал больше двадцати тысяч человек в основном женщин и детей в Кахетинском царстве. А сейчас он дядя нынешнего правителя Ирана или Персии Фетх Али-шаха. В смысле был дядя. Около города Ленкарань он напал с двадцатитысячным войском на пару тысяч нашего объединённого войска с союзными нам ханствами и был мною разбит. Когда поле боя осматривали, то нашли двадцать убитых английских офицеров. В войске многие были вооружены новыми английскими ружьями, мы после боя собрали ружья и посчитали, получилось около десяти тысяч, а так же имелось целых пять английских пушек. Это были гаубицы калибра 5,5 дюйма. (Или в районе 140 миллиметров). Думаю, часть англичан были артиллеристами, а остальные советниками у Сулейман-хана. Напали они на меня, а не я на них.

Хочу заметить, что вооружать наших врагов и отправлять врагам советников и даже напрямую участвовать в боях — это немного не вяжется с пониманием мною слова «союзник». Союзники ли нам англичане, если воюют против нас и вооружают наших врагов?

Но Воронцова это выступления Брехта не тронуло ни разу. Он ещё сильнее выпятил грудь и потребовал:

— Объясните генерал, а что за подмётные письма с призывом убивать англичан и привозить вам их головы за деньги вы распространяли по всему Кавказу?

Брехт отвернулся от министра, и чуть наклонив голову, как бы удивляясь, спросил у Александра:

— Ваше императорское величество, вам предоставили эти письма? Ничего такого я не писал. — А что, правда же, сам ничего не писал и даже деньги предлагал Мехти, а не он.

— Александр Романович? — император надул губы и повернулся к Воронцову.

— У меня есть надёжная информация …

— Так поделитесь ею. Вот он я тут стою, покажите мне эти письма. Давайте показывайте! — Брехт повысил голос, раз перепираются, значит, нет у них писем, кто-то из англичан пожаловался брату, а тот прислал депешу министру. Слова. И ничего больше. Нет доказательств.

— Мне сообщили …

— Письма покажите! И человека представьте, который вам это сказал. Я вызову его на дуэль. Это не мне оскорбление он нанёс, а Государю императору. Он обвинил российского генерала в подлости, а значит, нанёс оскорбление Государю, которого я представлял на Кавказе. Кто этот негодяй? Назовите имя!

Поплыл Воронцов, заозирался, тоже на Кочубея посмотрел. Всё же замешан и этот новоиспечённый министр в заговоре против Витгенштейна.

— Это не подлежит обсуждению, — наконец после длительной паузы промямлил Воронцов.

— Нет уж, Александр Романович, вы назовите источник ваших обвинений. Я и сразу с сомнением отнёсся к вашим словам, а теперь, выслушав Петра Христиановича, и вовсе хочу их воочию увидеть эти письма. Прав князь Витгенштейн это и мне оскорбление. Я вас слушаю, граф! — Александр шагнул к министру и тоже голову на бок склонил, но это не тот жест, что у Брехта. Это просто тугоухость, повернул к Воронцову ухо, которое лучше слышит.

Граф Воронцов стал переминаться с ноги на ногу.

— Граф! — нажал голосом Брехт, — Вам Государь вопрос задал!

— Это … Мне …Это было в послании из Лондона. — Наконец промычал министр.

— Это не ответ. Я жду фамилию, чтобы вызвать клеветника на дуэль. — Ещё даванул голосом Брехт.

— Александр Романович! — и Александр подбородок задрал.

Воронцов снова оглянулся на Кочубея, но тот, как и остальные министры и царедворцы сделали пару шажков назад от встрявшего в непонятку графа.

— К моему брату в Лондоне обратился Государственный секретарь по иностранным делам — Роберт Дженкинсон, второй граф Ливерпуля, — промямлил министр.

— Сам обратился? — что-то сомнение взяло Брехта, уж больно большую шишку Воронцов назвал.

— Нет, с его слов человек из Форин-офиса.

— Человек? Александр Романович? Вы в своём уме, вы тут всех оскорбляете по тому, что какой-то человек в Лондоне по пьяной лавочке чего-то брякнул вашему брату алкоголику и такому же садомиту, как вы?! — Пётр Христианович решил, что лучшая защита, это удар по … Ну, в общем вам по пояс будет.

Во всём Зимнем дворце воцарилась гробовая тишина.

— Милостивый государь! — зафальцетил Воронцов.

— У меня есть такие же проверенные источники информации, как и у вас. Мне сказали, что у вас есть в прислугах мужик здоровущий, как я, который пользует вас как женщину, — развёл руками князь Витгенштейн и подмигнул Кочубею.

— Ик. — Все повернулись к министру Внутренних дел.

— А … Я … Не … О чём … Что вы такое говорите князь? — красный как помидор после минуты блеяния и икания выдавил Кочубей.

— Чистую правду. Раз уж тут пошла такая склока, то лучше все точки над «и» поставить. — Своей красной физиономией Кочубей словно нарочно подтвердил слова Брехта.

Теперь тишина висела подольше. Народ переглядывался, но даже охнуть боялся.

— Гавриил Романович? — Нарушил молчание Государь. — Вы у нас министр юстиции и самый заслуженный человек здесь, что вы скажите? — А Гавриил Романович — это не кто иной, как Державин. Достали старичка и такую интересную должность всучили. На министре юстиции лежали прокурорские обязанности при верховном уголовном суде.

— Кхм. — Державин парик поправил. Старенький и лысенький, наверное. Единственный среди присутствующих в парике, — Я думаю, что нужно вызвать к Государю посла Великобритании и потребовать у него объяснения, почему английские офицеры воюют на Кавказе против Российской империи. Заодно стоит ему напомнить об обязанности Великобритании удалить войска с Мальты и вернуть остров в руки Иоанитов. А Александру Романовичу нужно либо застрелиться, либо вызвать на дуэль князя Витгенштейна. Вам же Ваше императорское величество, я полагаю, нужно сей поединок чести разрешить в виде исключения. А если граф Воронцов останется жив, то отправить его в Сибирь в ссылку за распространение клеветы и вымыслов на уважаемых людей и ваше императорское величество.

Ес! Ай да Державин. Что значит человек при Екатерине матушке воспитанный.

— Да я … — визгнул Воронцов.

— Александр Романович, ведите себя достойно. Вы не в Содомии своей, а на приёме у Государя, — добил беднягу Сергей Кузьмич Вязмитинов — министр военно-сухопутных сил. Крепенький такой дедок весь в золоте орденов.

— На самом деле, — согласно кивнул и Мордвинов Николай Семёнович — бывший министр морских сил. Не меньше золота на груди и бриллиантов.

— Согласен с Гавриилом Романовичем, — бросил гирьку на весы и нынешний морской министр Павел Васильевич Чичагов. Ну, ещё бы, можно сказать, друзья с Витгенштейном.

Нда, а ведь в совете министров фракции образовались и теперь старики решили молодёжь утопить. Вовремя он горсть дрожжей в сортир этот бросил.

Теперь молчание было неправильным. Гробовым. Все молчали и на императора смотрели. Дуэли давно и не им запрещены. Правда, сильно не карают, но всё же.

— Ваше императорское величество, — это решил взять инициативу на себя Державин. — Как министр юстиции я считаю, что эту дуэль нужно разрешить.

— Быть по сему, — облегчённо выдавил Александр. Всё он теперь не причём. Нда, слабоват вседержитель. Нет стержня внутри.

— Граф? — Пётр Христианович шагнул к Воронцову.

— Вы подлец, сударь, и я вызываю вас на дуэль. — Эх, начал хорошо, но сфальцетил потом, не удержался министр.

— Хорошо. Раз вызывающая сторона — вы, то я выбираю сабли и дуэль до смерти. — Обрадовал Воронцова Брехт.

— Завтра по утру …

— На дворцовой площади. — Закончил за министра, стоящий рядом с Александром, Аракчеев.

Ух ты. Зрелище будет, весь двор выйдет смотреть, как генерал-лейтенант убивает министра.

— Ваше императорское величество, я не уверен, что это правильное решение, — подал голос Державин.

— Да, это уж слишком. Тут девочки, Николя, маман. Давайте всё же не будем превращать это в … — Александр пожевал губами, подбирая слова.

— У меня тут куплен Литовский замок. Там внутри есть специально оборудованная для занятий с холодным оружием площадка, — пришёл ему на помощь Пётр Христианович.