100 лет тому назад. Часть вторая

Глава 1.

Даже человек с открытой у себя дополнительной Характеристикой Выносливости вполне способен устать, если окружающая его обстановка на протяжении целой недели вообще никак не будет меняться. Все тот же стук колес о стыки рельсов, мерное раскачивание вагона, мелькание деревьев за окном. Вот и я устал от этого однообразия. Настолько морально устал, что, нимало не сомневаясь, отправился в вагонный туалет творить запомненный по листочку из книжки в магической лавке ритуал. Нет, не вызова Ихтиандра, какой большинство возле своего фаянсового друга творят с перепою, всего лишь установление сродства со стихией. А куда еще мне было податься? Не в своем же купе, право слово, прямо на глазах пожилой пары попутчиков, подобным интимным делом заниматься. А в туалете еще и дверь к тому же на защелку закрывалась, и размеры помещения вполне подходящие для этого дела оказались.

Четыре амулета, которые я чисто для себя обозвал столбиками, встали в четырех углах, они довольно низкие цилиндры на ножках из себя представляли, так что устойчиво встали, без риска упасть. Самый большой амулет, чем-то похожий на раскрытый под углом в девяносто градусов тоже цилиндрический кейс, я пристроил на откидной полочке с небольшой раковиной умывальника. Ага, именно откидной, при необходимости полка с раковиной поднималась, становясь заподлицо с остальной стеной. Бог знает, зачем тут такое было сделано. Но мне прятать раковину и не требовалось вовсе. Наоборот, она послужила великолепной опорой для большой, исписанной каббалистическими знаками управляющей части. Ну, это я сам так мысленно предположил, что управляющей, чем оно на самом деле является, не имел ни малейшего представления. Два самых маленьких амулетика, я, как и требовалось по прочитанной прописи, просто зажал в ладонях. Всего семь амулетов, вроде, все готово.

Энергию свою я, как и предписывалось, начал подавать в те амулеты, что в ладонях держал. В точности, как когда-то в зерно, чтобы оно лучше прорастало. Оно и начало «прорастать». Моим глазам, усиленным системным навыком Опознания, представились этакие зеленые не то лучики, не то росточки, тянущиеся из моих рук по направлению к «кейсу». От ростков в них было очень много чего: и их зеленый цвет, и рост, и изогнутость и дугообразность линий, а от лучиков только свечение и прозрачность. Короче, магия.

Рост этих световых растений продлился совсем недолго, минуту, много — две. Едва достигнув своей цели, установленной в чаше туалетной раковины, эти росточки моментально вызвали целое светопреставление, ведь от «кейса» зеленый свет перекинулся к угловым цилиндрам, между ними пробежали собственные связующие лучики и вскоре я уже словно полярное сияние в масштабах туалетной кабинки наблюдал. Правда, в отличие от настоящего полярного сияния тут все исключительно на одном цвете зациклилось.

Очень меня интересовало: эти зеленые сполохи, они какую стихию вообще символизируют? То, что мой набор был нацелен вовсе не на усиление связи со стихией воды, я еще до проведения ритуала разобрался. Набор знаков, начерченных на амулетах, чуточку отличился. Проблема была в том, что у меня не было информации, что они означают. Но все равно выполнять ритуал кинулся. Таким образом рассудил: для меня родство с любой стихией все равно должно быть полезно. И все же, что за стихия? Не вода — она, по идее, синяя, не огонь — он бы и вышел в цвет пламени…. Может, жизнь? Зеленое, растет. Скорее всего, она. Повезло. Система пообещала мне отсутствие штрафов в пространственной магии, теперь еще и магия Жизни! Как на мой дилетантский взгляд, так два самых нужных и полезных раздела ухватил!

Ритуал подошел к концу. Языки полярного сияния в обратном порядке начали в управляющий амулет втягиваться, оттуда по утолщенным, по сравнению с началом ритуала, каналам в те, что я в руках все это время держал, перекинулись, обжигающий холод пробежался от ладоней к груди, кольнуло сердце. И все стихло окончательно. Лишь перед моими глазами виртуальный транспарант повис:

Сродство с магией смерти повышено. Сила магии +2.

Магия смерти? Что за черт! На такое я не договаривался!

А зато внезапно в коридоре людские крики раздались. Люди забегали, захлопали двери купе. Там что, мой ритуал почуяли? Да нет, вряд ли. По-быстренькому скидав все использованные амулеты в Личный карман, заметил, что те мелкие амулеты для рук после ритуала совсем не так презентабельно выглядят, как до него. Потускнели, а один, вроде как даже треснул. Нет, может, эта тоненькая трещинка там и раньше была, просто я не замечал, но скорее всего всё, данные амулеты замены требуют. Тщательно разбираться со случившимся убытком времени не оставалось, почти наверняка скоро и ко мне в дверь затарабанят. Наскоро вымыв руки в той самой откидной раковине, я вышел в коридор.

— Товарищ! Ты ничего вокруг странного не заметил? — Обратился ко мне проводник вагона. Он совсем поблизости от туалета оказался.

— Нет. А в чем дело?

— Какая-то контра в нашем поезде магию смерти творить затеяла. Вот, проверяем. Очень уж неприятная для граждан ситуация может нарисоваться. Так ты точно, ничего не видел?

— Вот те крест! Живот у меня прихватило, не до разглядывания особенностей окружающего было. — Креститься на всякий пожарный все же не стал, просто руку к верхней части живота приложил. Как знать, а вдруг бог все-таки есть в этом мире, и отслеживает клятвы, данные от его имени?

Проводнику и такой формы моей клятвы хватило, нахмурил брови и отошел к группке из нескольких товарищей, что застыли в коридоре нашего вагона. Пока я к двери собственного купе мимо них продвигался, они, молча, в следующий вагон двинулись. Пронесло, однако. И кстати, что я там про везение недавно поминал? Из целой кучи возможных вполне нужных и полезных стихий я умудрился вытянуть одну единственную, на усиление сродства с которой я сам лично ни за что бы, будь у меня нужная информация, не пошел! Слишком предвзятое отношение к ней у народа. Ну, и у меня лично.

Долгая дорога в раскачивающемся вагоне подошла к концу. Я спустился из своего до боли выученного вагона на насыпь, которая на здешнем вокзальчике по недоразумению именовалась перроном. Теперь поскорее бы до дома добраться. Понятное дело, с таким состоянием души я не стал ни красотами деревянного алтайского зодчества любоваться, ни по базару шляться, сразу на выход, в сторону тракта направился. Если по скорости сравнивать, так на дальних дистанциях я, с моей Выносливостью, еще и куда быстрее лошади буду. Одна беда, ночи уже холодные в здешних местах, придется ориентироваться на человеческое жилье, а не пытаться выложиться в беге каждый раз на максимум.

Вот, наконец, и узнаваемые окрестности моей родной деревни пошли. Вот на этом самом пригорке мы с Семеном и Степой в мае привал устраивали, когда в первый раз в школу шли договариваться по поводу экстерната. Вроде совсем недавно это было, а сколько разных событий со мной за это время приключилось.

Что могу вспомнить по пройденному пути? Так и не было ничего особенного. Пеший ход с бегом перемежал, Выносливость тренировал. Не зря, кстати. Система выкинула в конце концов мне поощрение за труды: Выносливость +1. А так… ночевал, как и наметил изначально, у тех хозяев, что спальные места проезжим предоставляют. Уже на подходе к Захарово нарвался на случай, когда хозяин сдаваемого жилья баню у себя топил. Тоже попросился помыться. Не забесплатно, разумеется, но счел такой расход для себя несерьезным. Зато к дяде Сидору заявился свежевымытый и в постиранной одежде.

В родные Большие Ебуны решил заходить со стороны леса и огородов. Сам еще не решил, как в моем случае быть. Подтвердить-то то, что груз я по назначению доставил, мне нечем. А груз там вполне серьезным был, из всего того, что на полках в шкафу у того менталиста стояло, привезенное мной минимум добрую треть заняло. Нет, так-то можно было бы взять и постараться все вернуть отправителю, мол опоздал, хозяин дома, который вы, Иван Тимофеевич, указали, приказал долго жить. Проблема только в том состояла, что я не знал, что из общей кучи привез именно я, а что и до этого там, на полках, стояло. А предложить Ивану Тимофеевичу самому выбирать, что из всего привезенного богатства его — прямой путь окончательно засыпаться. Да и употребил я уже часть привезенного. Короче, остается упереться, как партизан и твердить, что весь груз я доставил в целости и сохранности. Авось поверят и спишут убыток на неведомого грабителя-злодея.

Родители, когда я прямиком в избу ввалился даже опешили на минутку. Нормальные-то люди в калитку сначала стучатся, а сестренка вот, не растерялась:

— Сашка приехал! — И тут же с детской непосредственностью вопрос мне задала: — а что ты мне привез из Петрограда?

Ну, вот как объяснить Дашке, что со всеми этими треволнениями я банально о подарках и позабыл. Точнее, в подсознании отложилось, что не с пустыми руками я домой возвращаюсь, везу всей семье дорогущие зелья повышения Характеристик, но ведь ребенку пока еще и дела нет до всех этих зелий, ей игрушки и вкусняшки подавай!

— Ничего не привез, — говорю, — дорога очень трудная была. За подарком для тебя мы потом отдельно в город съездим. — Погрустнела, но ненадолго. Принялась рассказывать, как она тут с родителями жила, обитала.

А потом меня мать кормить кинулась, хоть пузо уже ей даже за стол садиться мешает. Рожать будет, не сегодня, завтра.

Разносолов особых на столе не было, но я и родной, семейной пище был рад словно фирменному блюду из лучшего ресторана. Уминал кашу с маслом и запивал хлебную горбушку простоквашей, только за ушами пищало. А после того, как насытился, отозвал отца в сторонку и принялся из Личного Кармана все там запасенное там для показа выкладывать. Сопровождая, разумеется, все это богатство рассказами о том, как оно было получено.

— Да, наворотил ты делов, — задумчиво протянул родитель после того, как я закончил свой рассказ. — Но, за исключением того ритуала, с магией смерти, тебе и в вину то поставить, собственно, нечего. Все получилось как бы независимо от тебя. А вот магия смерти не даст тебе землеробствовать, это точно. Зерно из твоих рук ладно, если просто взойдет когда-нибудь, а не ляжет в землю мертвым. И заклинание Лечения тебе по новой стоит опробовать. Боюсь, удивит оно тебя неприятно. Смерть же она противоположна Жизни, а Лечение во многом на Жизнь и опирается.

Пузырьки с разноцветным содержимым распределили по принципу наибольшей востребованности. Одно единственное имеющееся в наличии зелье на Силу магии выпил отец. Ему с его работой с зерном оно наибольшую пользу принесет. Еще два флакончика, повышающие значения Характеристик Тела и Разума, из общей кучки тоже он выпил. Тело — тоже понятно, ему же еще не раз пахать предстоит, а Разум — просто их я в избытке привез, каждому по два хватит. Отец вторую порцию этого зелья пить не стал, решил проверить, может, если время между приемами побольше пройдет, то не одна, а хотя бы две единички прибавятся? Сомневаюсь я, что из его задумки что-нибудь путное выйдет, но пусть пробует, зелье то теперь его.