Братство идущих к Луне

Екатерина Белецкая
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: В самый обычный дачный поселок приезжают на лето самые обычные старички. Хотя, позвольте. Обычные? Разве за обычными старичками наблюдают на протяжении всей их жизни более чем необычные люди, забирающие раз в полгода слепки их памяти? Разве поступки обычных старичков способны влиять на мировые процессы? А ещё – часто ли обычные старички называют себя Братством идущих к Луне? Нужно срочно разобраться в механизме происходящего, и каким-то образом остановить процесс, потому что Идущие к Луне – опасны, и осознают это лишь отчасти, а ведь сам факт их существования может угрожать огромному кластеру обитаемой вселенной.

0
326
81
Братство идущих к Луне

Читать книгу "Братство идущих к Луне"




— Ага, знаю я, как ты не будешь, — проворчал Роман. — Идёмте, время уже обеденное.

***

Обедать в этот раз решили у Яра — не сказать, что вместе они обедали часто, но иногда, когда появлялось настроение, устраивали небольшие посиделки с чаем. В этот раз именно так и получилось: перекусили наскоро всё теми же макаронами, взяли себе по чашке чая и по прянику из свеже купленных запасов, и пошли на улицу, на лавку, стоящую под стеной с южной стороны. Дождь, который, пока они шли, всё собирался и собирался, в результате так и не собрался, облака посветлели, ветер стих.

— Давай проясним этот вопрос раз и навсегда, — решительно сказал Роман, с удобством усевшись, и поставив чашку рядом с собой на лавку. — А то у тебя, Ада, слишком короткая память, и ты, видать, подзабыла, кто есть кто в этой ситуации.

— Ты про кота? — безнадежно спросила Ада. Роман кивнул. — Да всё я понимаю...

— Нет, — отрезал Роман. — Вот смотри. Кто такой Юрий Витальевич? Он ветеран, с наградами. На пенсии. Он в прошлом военный. В невысоком чине, да, но, тем не менее — он военный пенсионер. Он прошел Очищающую войну.

— Снабженцем, — ехидно добавил Яр. Он тоже сидел на лавке, поставив с собой рядом чашку. — Потому что ты, Рома, забываешь о главном — кто по-настоящему воевал на Очищающей, на ней же и остался. И на пенсии этот мордоворот оказался в тридцать шесть лет. Бездельник хренов...

— А это не меняет дело, — отрезал Роман. — То есть это вообще к нам никаким боком не относится. К нам относится то, что если этот, как ты выразился, мордоворот что-то против нас затеет, правда будет на его стороне. И государство будет на его стороне. И милиция. И суд. Потому что он — ветеран, отец двоих детей, прочно давно женат, обеспечен, лоялен, и благонадежен. А теперь ты, Ада. Посмотри на себя непредвзято, со стороны. Кто ты? Бывшая сиделица, дальше — училка русского и литературы, причем ты даже в Москве не работала, потому что тебе запретили в ней работать, далее — ты много лет была, считай, тунеядкой, а сейчас ты — пенсионерка по старости. С минимальной пенсией. Сидевшая, замечу, пенсионерка. Ни детей, ни замужества, ни общественного положения. Ах, да, я забыл — ты ведь политическая сиделица, добро ты села за воровство или драку, но нет, ты идейная. И ты отлично знаешь, где сейчас твои идеи... и соратники. И вот теперь, на фоне этого всего, предположим, что ты крадешь этого самого кота. И как это увидит суд, скажи мне? Или, что ещё хуже — ты бездетная, значит, ты детоненавистница, пробираешься на участок, на котором находятся двое детей, десяти и двенадцати лет. Может быть, твоя цель вовсе и не кот? Может быть, ты задумала что похуже? А кот — это просто так, для отмазки? Ты не хуже меня знаешь, какой для этих людей характерен ход мысли.

— Ром, ну не надо...

— Надо! Дальше. Кем был Виталий, отец Юрия? Это ты помнишь? Тебе напомнить уже о моих проблемах, которые, замечу, тянулись не один год — потому что я тогда имел неосторожность... ладно, сейчас не об этом. Но, умная моя, яблоко от яблоньки недалеко падает, и Юрий, уверяю, сумеет развернуть всё так, что твой поступок ударит ещё и по нам с Яром, потому что всем известно, что мы общаемся. Сколько раз мы говорили, что это всё — невыносимо, и это пора прекращать? Именно. Много. А сейчас, если ты продолжишь делать то, что делаешь, нас никто не выпустит из этого всего, и ничего никогда не прекратится...

— Может, оно и после нас не прекратится, на сто процентов ни в чем нельзя быть уверенными, — Яр вздохнул. — Но мы хотя бы попробуем. Ада, правда, ну давай уже дойдем, в конце концов, до Луны. Ну вот так, просто. Почти ведь уже дошли. Ну не можем мы забрать этого котёнка. Вас запрут в тюрьме, а меня в дурдоме. Без Яна. И тут это всё продолжится так же, как сейчас, или станет еще хуже. Ты же сама сто раз говорила про условие, про то, что уходить надо вместе, одновременно, ты это всё лучше нас понимаешь — и сейчас вот так? Из-за кота? Что важнее, Ада, скажи? Весь мир, или этот несчастный кот?

— Я не знаю, — шепотом ответила Ада. — Но так нельзя...

— А как можно, Ада? — глухо спросил Роман. — Как можно?

***

«...у кого-то читал, и переписал себе то, что успел. Читает нам вслух. Это так смешно, но при этом так точно! Называется «Законы Мерфи», какой-то американский военный, что ли, я не поняла. Рассказала маме то, что запомнила, она смеялась. Сказала, что это умно, и что для нашей жизни это отлично подходит. Мне тоже так показалось. Обычно смешно, ну или не смешно, то, что с жизнью как-то сочетается. В седьмом классе я читала Беляева, книгу «Ариэль», и там было про касты в Индии. Когда прочитала, поняла, что у нас в классе тоже есть касты, просто цветные точки на лоб никто не ставит, и одежда у всех похожая, но касты есть, и они отличаются точно так же, как в Индии. Есть брахманы — это самые богатые ученики, из богатых семей, их все уважают и никто не может обидеть. Лидина, например, или Авдеев. Они держатся все вместе, и с теми, кто ниже, почти не общаются, потому что с другими им и разговаривать не о чем. Ефремова с семьей ездила кататься на горных лыжах. Горные лыжи! Только по телевизору их видела. Это для очень богатых. Дальше — кшатрии. Это в Индии воины, а у нас ребята победнее, чем брахманы, но тоже не бедные, у Андреева мать в продуктовом работает, у Комаровой на рынке. Кшатрии хотят стать брахманами, но никогда не сумеют. Хотя и пытаются. Потом идут вайши, их больше всего, это почти весь остальной класс. Середка на половинку. Они противные. Заискивают перед кшатрии и брахманами, мечтают, чтобы их пригласили в компанию, выделываются друг перед другом. А самая низкая каста — это шудры. Вот я и есть шудра. Нас таких в классе всего трое. Друг с другом мы не дружим, но мы все бедные, у нас нет хорошей одежды, нет богатых родителей, и нас поэтому презирают. В компании тоже не зовут. Я как-то сказала в классе, что у меня на даче есть компания, и меня засмеяли, и сказали, что я врушка, потому что со мной дружить могут только такие же, как я, потом стали обзывать нищебродской сучкой. Ну и ладно. Жалко, что мы можем дружить только летом, потому что в Москве далеко живём, в разных районах, а мама не разрешает надолго занимать телефон, и я мало говорю и с Аглаей, и с Яном и Яром. Я по ним скучаю. Скорее бы лето...«

Берта отложила дневник, и произнесла в пространство:

— Если хочешь почитать, иди сюда. Не надо так, я же просила.

Пятый, который в это время курил на кухне, затушил сигарету, и вошел в комнату.

— Извини, — виновато сказал он. — Просто было интересно.

— Я понимаю, что интересно, но ты же знаешь, не всегда приятно, когда кто-то залезает тебе в голову.

— Не кто-то, а я, — признал очевидное Пятый. — Бертик, ну прости. Я больше не буду.

— Знаю я, как ты не будешь, — Берта погрозила ему пальцем, впрочем, не особенно строго. — Куда мои мужики подевались?

— Изучают местность, как я понял, — Пятый тоже сел за стол, придвинул к себе дневник, но открывать его не спешил. — Ты же хотела посмотреть порталы.

— А, ну да, — сообразила Берта. — Чего-то я совсем... зачиталась.

— Для пятнадцатилетней девочки мысли довольно нестандартные, — заметил Пятый. — Тебе так не показалось? Обычно в этом возрасте дети думают о другом.

— Скажу больше. Даже я в пятнадцать лет думала о другом, — призналась Берта. — Нет, не о мальчиках, конечно. И не о компаниях. Я больше думала о том, куда поступать, и училась. А папа выдвигал предложения, куда лучше. Я послушалась, кстати. Зря. Потеряла два года.

— Ты пошла в мед? — Пятый эту историю помнил, но Берта в подробности не вдавалась, поэтому знал Пятый о том, что с ней было в юности, лишь в самых общих чертах.

— В училище, — поправила Берта. — На фельдшера. И бросила, когда осознала, что это не моё абсолютно. Поступила в институт, сперва физика, потом — геодезия. Вот на почве геодезии мы с ребятами и познакомились.

Берта улыбнулась. Пятый ощутил — воспоминания были вроде бы приятными, но при этом настолько сложными, что его на секунду захлестнула с головой волна её эмоций. Тревога, нетерпение, восторг, страх, радость, печаль, солнечный свет, горе, облегчение, грозовые облака, разочарование, снова страх, трепет, опять восторг, грусть...

— До этого всего я даже не знал, что можно так любить, — беззвучно сказал он.

— Я тоже не знала, — кивнула Берта. — А вот она, кажется, об этом догадывалась уже тогда, — Берта кивнула на дневник. — Но что-то я такое в этом всём ощущаю... не могу пока сформулировать.

— Она иначе мыслит, — Пятый задумался. — Ты мыслишь как математик. Эри мыслит символами. А вот Ада создает какие-то кластеры самостоятельно, и начинает этими кластерами, по сути своей это сигнатуры, оперировать. Вот только одна проблема...

— Это её собственные сигнатуры, — согласилась Берта. — Вот этот фрагмент, да? Девочка, понятия не имеющая ни о психологии, ни о социологии, создает для себя практически правильную картину — она ведь пишет о социальной стратификации, о расслоении, но она не знает этих понятий, и оперирует теми, которые показались ей подходящими. Таким образом, мы получаем сигнатуру с неверным исходным кодом.

— Ну да, — Пятый улыбнулся. — Тут вообще, если вдуматься, ошибка практически системная. Потому что в том обществе, которое она описывает, шудра при благоприятных обстоятельствах может стать брахманом. А вот в Индии этот номер не пройдет.

— Верно, — согласилась Берта. — А что по общей ситуации скажешь?

Пятый этого вопроса ждал. Точнее сказать, они с Лином этого вопроса ждали уже четвертые сутки, но Берта, против ожиданий, с вопросом не торопилась. Проблема заключалась в том, что сказать им было пока что толком и нечего. Потому что практически всё уже было сказано до них.

— Пока ничего, — Пятый задумался, подбирая слова. — Мы общались и с местными Бардами, и с Сэфес из проникающей области, ты же знаешь. Они видят ровно то же, что и мы — децентрализованный процесс, инфернальный, идущий медленно, и вполне себе исправимый, но...

— Но чтобы что-то исправить, нужно определить причину. И центр, я так понимаю, — продолжила за него Берта. Пятый согласно кивнул. — Но если центр они трое, то...

— Совсем не факт, что они трое, — сказал он. — В том и проблема. Двум сотням Бардов предлагали эту задачу, ни один не сумел доказать, что причина происходящего находится в этом мире, и что эти трое являются хоть чем-то вообще. И в первом, и во втором случае мы наблюдали что? Флуктуации. Обе тройки были заметны, различимы. Сейчас — мы видим совершенно ровный фон. Все значения находятся в пределах допустимого, причем не в пограничных.

— Мы видим сейши, но мы не знаем, кто бросил камень в воду. Равновесие нарушено, но совершенно непонятно, как именно. Слушай, а если они... если они умрут, — отважилась Берта. — Как ты думаешь, это что-то изменит?

— Если честно, мне совершенно не хочется это проверять, — признался Пятый. — Возможно. Но, опять же, мы должны докопаться до причины. Есть методы, с помощью которых можно воздействовать на Сеть, мы много говорили об этом. И про избирательность, и про взаимодействие на уровне своего Круга, и про Сферу, и про то, каким образом работает Контроль в принципе. То, что мы наблюдаем сейчас, на работу Контроля не очень похоже, но в то же время некие общие моменты есть. Попробую найти аналогию. Мы с тобой сидим в комнате, да? Душновато. Что можно сделать?

Скачать книгу "Братство идущих к Луне" бесплатно

100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Комментариев еще нет. Вы можете стать первым!
КнигоДром » Альтернативная история » Братство идущих к Луне
Внимание