Мургаш

3

В начале декабря районный комитет партии дал нам задание подготовить стачку на фабрике. То были годы массовых выступлений рабочих текстильной и табачной промышленности. Через тогдашний рабочий профсоюз мы добились права на забастовки и использовали это право как одно из важнейших средств нашей политической работы.

Причин и возможностей для забастовок имелось много: низкие расценки, тяжелые условия работы, достаточно многочисленные по составу партийные и ремсистские организации.

Фабрика гудела как потревоженный улей. Постоянно в часы работы и во время перерывов мы беседовали с рабочими, убеждали их бороться за свои интересы, вдохновляли их, уверяя, что непременно добьемся победы. Однако, по-видимому, мы несколько переоценили свои силы: когда делегация отправилась в дирекцию, чтобы предъявить свои требования, нас просто-напросто отказались выслушать.

Прежде чем попасть к директору, пришлось битый час вести переговоры с управляющим. Проникнув наконец в кабинет директора, мы передали ему требования рабочих. Они заканчивались ультиматумом: либо администрация удовлетворяет их, либо мы бросаем работу.

Директор обещал подумать. Он вежливо проводил нас до дверей. Мы решили, что наполовину, во всяком случае, победа за нами. Однако на другое утро на воротах фабрики увидели объявление: «Ввиду сокращения объема заказов подлежат увольнению следующие рабочие…»

Я быстро просмотрел список. Почти все уволенные — члены вчерашней делегации. В том числе я, Генчо, Васо и еще несколько коммунистов и ремсистов.

В проходной фабрики вахтер преградил мне путь:

— Вас пускать не велено. Директор приказал.

— Как это не велено? А расчет я должен получить?!

— За расчетом приходите в субботу после обеда.

Постепенно у ворот собрались все уволенные. А тем временем остальные рабочие уже запустили машины. На фабрике начался обычный рабочий день.

Так наша забастовка провалилась, не успев начаться.

В воскресенье утром наша компания опять собралась вместе. Решили отправиться к фотографу и сняться всей группой. Когда уже все разместились, я подсел к Лене. Не помню, что я ей сказал, но она встала и пересела на другое место. Все засмеялись. Я подождал, пока смешки стихнут, и снова встал у нее за спиной. Фотограф снял нас. А когда я вышел на улицу, Лена уже исчезла вместе со своей подругой.

Провалить с таким трудом готовившуюся стачку, оказаться без работы, а тут еще и девушка ушла… Это уж слишком!

Теперь у меня было много свободного времени, а поскольку уже два года мне не удавалось съездить к родным, я решил встретить Новый год с ними.

Поискал Лену, не нашел ее и решил: отправлюсь к матери, напишу Лене, а там будь что будет.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ