Детективы Нового Вавилона. Дело о всплывающем трупе

ДЕТЕКТИВЫ НОВОГО ВАВИЛОНА

История 2.

Дело о всплывающем трупе

Лжец во многом честнее моралистов и зануд:

по крайней мере, он не обманывает ваших ожиданий.

С.Уайт, собиратель редкостей

Если что-то Джул и не любила больше, чем утренний инструктаж от капитана Спэйна по будням, так это семейные обеды по выходным. На дорогу от общежития уходило больше двух часов, а на причёску, переодевание и маникюр – ещё столько же; затем невкусные блюда медленно сменяли друг друга в течение полутора часов, час отводился на обсуждение политики, двадцать минут – на культуру, моду и сетования на засилье нелюдей на государственных должностях, и лишь затем можно было перейти к личным вопросам.

Как правило, к тому времени Джул уже изнемогала от желания сбросить туфли, вытащить из волос шпильки – и смыться куда угодно. Хоть на вечернюю пробежку, хоть на спарринг, хоть на тот же инструктаж, тем более что Спэйн пусть и рычал, но редко говорил что-то по-настоящему неприятное.

В отличие от любимого семейства.

– Джулиетт, дорогуша, до меня дошёл странный слух, – скучным голосом произнесла блондинка в сером платье-футляре; из украшений у неё была только нитка крупного розоватого жемчуга на шее и тяжёлые серьги почти до самых плеч. – Это правда, что ты попала в газеты?

Когда у Мари Джоэвин ле Солей, урождённой Эмерсет, появлялись такие интонации, то все, кто её знал – даже громилы-ферры – стремились поскорее убраться подальше.

– Ну-ну, не стоит рубить сплеча, – усмехнулся импозантный мужчина с сигарой – Бернар ле Солей, нынешний глава семьи. – Я уверен, что наша дочь никогда бы не допустила такой оплошности.

«Вот поэтому, – подумала Джул мрачно, – я целый месяц и напрашивалась на дежурства по выходным, чтобы не появляться дома».

Ей хотелось провалиться сквозь два, нет, три перекрытия и очутиться в винном погребе: тайный ход там начинался прямо за бочонком со «Слезой Глоринга» и выводил далеко за пределы поместья… Но судя по тому, с какой прямой спиной сидела сестра и как брат крутил сигару в пальцах, в том проходе пришлось бы потолкаться плечами.

«Побег – удел трусов», – сделала она мысленное самовнушение и напустила на себя равнодушный вид. А затем сказала вслух:

– Ах, да. Припоминаю что-то подобное. Нашему отряду посчастливилось задержать опасного преступника, и это не могло не заинтересовать журналистов. Естественно, я отказалась от интервью.

– Разумно, – сузила глаза Мари. – И всё-таки статья появилась.

Джул сделала глоток чая, уже порядком остывшего, и улыбнулась:

– Не представляю, о чём идёт речь. Впрочем, я не слежу за жёлтой прессой.

Некоторое время за столом было слышно только тиканье часов, но затем матушка смягчилась, видимо, сочтя ответ удовлетворительным, и кивнула:

– Что ж, справедливо. Однако считаю своим долгом напомнить тебе, Джулиетт, дорогуша, что я дала согласие на твою авантюру на одном условии: ты добьёшься успеха и не опозоришь имя ле Солей. Когда тебя переведут в офицеры?

– Было бы нескромно задавать такой вопрос всего лишь через месяц после назначения в отряд стажёром, – спокойно парировала Джул, делая рыбьи глаза, благо этот ответ она продумала заранее. – Но я ценю ваше беспокойство.

Братец Ал на другом конце стола закашлялся, подавившись дымом; у сестры тоже уголки губ дрогнули в намёке на улыбку.

– Похвальное благоразумие, – откликнулась Мари. И сделала паузу прежде чем заговорить снова: – Также говорят, что тебя видели вместе с найтом.

У Бернара выпала изо рта сигара и утонула в чашке с кофе.

Джул бросило в пот.

«И кто меня спалил, интересно?»

– Вероятно, вместе со свидетелем, – пожала она плечами, стараясь сохранять невозмутимость. – Служебный долг, не более того.

Мари вдруг моргнула несколько раз с растерянностью, на мгновение становясь похожей на обычного человека со слабостями, и затем произнесла:

– Значит, долг… Хорошо. Найты – скверные партнёры в любых отношениях. Они могут легко заинтересоваться чем-то необычным, однако столь же быстро теряют интерес, когда получают желаемое. И любовники из них поэтому так себе, кстати, – добавила она с непроницаемым выражением лица.

Джул выронила чашку, чувствуя, как заливается румянцем до ушей. Дальний конец стала охватила эпидемия жестокого кашля, отец пытался выпить чай вместе с сигарой, а сестрица Сильвия стеклянным взглядом смотрела прямо перед собой.

– Выглядишь расстроенной, Джулиетт, дорогуша, – вздохнула Мари и потянулась к колокольчику. – Я прикажу подать мороженого. Ты ведь любишь мороженое?

В итоге семейный обед затянулся почти на час дольше положенного. Джул едва успела переодеться, взбить кудри и примчаться к назначенному времени в чайную на углу Старокаштановой улицы. Уже начало смеркаться, и зажглись фонари – тёплые, розовато-белые, как матушкин жемчуг. В чайной было чуть больше народу, чем обычно, однако Салем ещё не пришёл – его любимый столик у окна пустовал.

– Уф, я первая… – с облегчением выдохнула Джул, плюхаясь на своё место.

Настроение после семейного обеда было откровенно так себе, и она рассчитывала поправить его перед длинной рабочей неделей – заказала себе чая с мятой, лимонное пирожное и приготовилась немного подождать.

Однако Салем так и не пришёл.

Ближе к полуночи, когда чайная закрылась, пришлось вызвать такси и возвращаться в общежитие, а в голове крутилась одна и та же мысль:

«Найты быстро теряют интерес».

Выходные оказались безнадёжно испорчены.

В воскресенье вечером их попыталась спасти соседка по блоку в общежитии, плечистая ферранка по имени Смолл, которая притащила бутылку вина и кусок сыра; это помогло встряхнуться на короткий период времени и быстро уснуть, однако наутро Джул вдобавок к лёгкому унынию получила тяжёлое похмелье.

«Креплёное оно было, что ли?» – размышляла она, не особо вслушиваясь в воодушевляющий рёв капитана Спэйна. Рабочий инструктаж шёл своим чередом, на головы провинившихся щедро валились ругательства и проклятия, а отличившимся сулили премию – не сейчас, но когда-нибудь точно. – Хоть бы меня сегодня отправили на задержание. Ух, я бы сейчас кого-нибудь электрошоком… Или дубинкой…»

– Стажёр Солей – до обеда помогаешь на детском празднике мороженого, площадь Маргариток. После обеда – работа с документами.

Джул тихонько застонала и уткнулась в скрещенные на столе руки.

– Тц, кроха, – цыкнул Тулли, вытаращив круглые глаза; яркие, чистые белки на фоне тёмной кожи выглядели как пластик. Для мариса у него была неплохая фигура – немного оплывшее тело, но всё равно гибкое, и первое впечатление не портили ни игольчато-острые зубы, ни сияющая башка, выбритая до блеска. – Не везёт? Кому утопленник, кому детский утренник?

«Только его не хватало».

– Ага, – вежливо улыбнулась Джул, подпирая щёку ладонью. – С удовольствием поменяю твой труп на моё мороженое.

…вполне благопристойное первое впечатление о Тулли рушилось обычно через полминуты.

– Нет, а серьёзно, – зашептал он, перегнувшись через проход и не обращая внимания на то, что капитан Спэйн многозначительно умолк, а сэр Хайрок, напарник-глоринг, начал сворачивать свой рабочий журнал в трубку. – Давай с тобой устроим расследование. Это… индивидуальное, а? Только ты и я, типа того. Для укрепления… твою ж мать, больно!

Сэр Хайрок – воплощённое терпение и благородство – покрепче перехватил свёрнутый журнал и ещё раз врезал напарнику по загривку.

– Подобное поведение недопустимо, – сообщил он с высоты своего внушительного роста, сощурив тёмные глаза. – Рекомендую принести леди Солей свои извинения.

– Да ты чё, Рок, старина? – щенячьими глазками глянул на него снизу вверх Тулли. – Я ж пошутил. Капитан же сказал, что если кто туда-сюда, то яйца того.

В кабинете послышались смешки – то тут, то там, как в школьной аудитории. Спэйн многозначительно кашлянул и поправил очки средним пальцем.

– Извинения, – не мигая, произнёс сэр Хайрок. – Немедленно, друг мой.

– Да и вообще, ледей с сэрами двести лет как отменили… Ой! Да блин! Да я понял! Извиняюсь, всё, больше ни-ни! – взмолился Тулли под градом беспощадных ударов.

Джул и Хайрок обменялись поверх его согнутого хребта церемонными кивками. Ей вообще нравился этот глоринг – высокий и стройный, как водится у его племени, с раскосыми глазами цвета ореховой скорлупы и слегка вьющимися каштановыми волосами. Звали его Теренс Хайрок, но старым друзьям – а значит, всему отряду – дозволялось обращаться к нему просто «Рок».

Честный, уравновешенный, строгий – идеальный напарник для раздолбая-мариса.

Справедливое возмездие, обрушенное на голову Тулли, стало единственным светлым пятном за всю первую половину дня. С площади Маргариток Джул вернулась в таком минорном настроении – и с настолько усилившейся головной болью – что даже Спэйн заподозрил неладное и предложил пообедать вместе.

– Разумеется, я угощаю, стажёр Солей, – подчеркнул он, явно рассчитывая взбодрить её этой немудрёной поддержкой.

– Спасибо, капитан, – промямлила Джул, даже не пытаясь выдавить из себя бравурный – как полагается по уставу – ответ. – Но я уже обещала присоединиться за обедом к Пэнс.

«А она обещала мне обезболивающее и разговор по душам».

– Пэнс? Панцер Алтон разрешила тебе называть её по прозвищу? – Спэйн так поразился, что очки у него съехали с носа и едва не свалились.

– По принципу взаимности, – ответила Джул туманно.

Не уточняя, впрочем, что это было вынужденное решение: она ведь представилась в отделе сокращённым именем, и леди Алтон согласилась поддержать её инкогнито, хотя и прекрасно поняла, что перед ней «та самая ле Солей». И – позволила обращаться к себе «Пэнс»:

«Иначе звать вас просто Джул будет непростительной фамильярностью».

– Тогда ступайте, не заставляйте Панцер ждать, стажёр Солей, – распорядился Спэйн, водрузив очки обратно на нос. – Как пообедаете, жду вас в кабинете.

После небольшого перекуса – а также порции лекарства от головной боли и задушевной беседы о тяготах женщин на службе – Джул немного ожила. По крайней мере, на стопку документов, которые следовало разобрать, она посматривала уже без прежнего ужаса. Капитан, судя по горке немытых чашек из-под кофе, на обед пока не ходил – видимо, в надежде, что так сумеет разделаться с горой бумаг без сверхурочных.

– Уже поступил отзыв на вашу работу на празднике, стажёр Солей, – произнёс Спэйн как бы между прочим. – Заместитель мэра по вопросам культуры хорошо отозвался о вашей организованности, дисциплинированности и навыках обращения с детьми, а также ходатайствовал о участии Агентства в подобных мероприятиях и в дальнейшем. Мы сошлись на том, что позже он пришлёт отзыв в письменном виде. Если так и продолжится, то к концу года буду рекомендовать вас на должность офицера.

Вообще это была похвала и в целом очень хорошая новость, но Джул почувствовала, что ещё немного – и у неё нервный тик начнётся: изысканные формулировки чиновника из мэрии означали, что её до конца года будут вместо серьёзных расследований гонять на детские праздники и фестивали для обеспечения порядка.