Машина людей

* * *

— Что мы ищем? — спросил Гордон, пока они обходили кирпичное строение.

— Легкий доступ внутрь, — ответил Айкстли.

Из-за стены доносился странный грохот, от которого вибрировала земля под ногами.

— Без ордера на обыск мы не сможем войти в помещение…

— Я обладаю дипломатическим иммунитетом.

Инквизитор нашел подходящий оконный проем и, разбив стекло, открыл раму.

— Я прошу вас сопровождать меня и защищать мою жизнь от всевозможных угроз. Иначе между нашими странами может произойти серьезный конфликт.

Гордон облизал пересохшие губы.

— Будь я проклят, если…

Айкстли подождал продолжения фразы, но поскольку она осталась незавершенной, он забрался на подоконник и проник внутрь здания. Гордон последовал его примеру. В помещении было темно. Вокруг смутно вырисовывались контуры ящиков и больших механизмов. Гордон вытащил электрический фонарик и включил его.

Внезапно весь склад озарился светом. Газовые лампы на стенах засияли на полную мощность. Перед Айкстли и Гордоном стояла толпа детей. Лица беспризорников были мрачными и серьезными. Их возглавлял рослый и крепкий мужчина — очевидно, рабочий из дока. Он держал в руке моток веревки.

— Добро пожаловать в общину Объединенных штатов, — рявкнул мужчина.

Ацтек взглянул на его левое предплечье, где красовалась татуировка с оскалившейся змеей. Надпись под ней гласила: «Лучше не трогай меня!» Айкстли сомневался, что при виде таких мышц кто-то осмелился бы совершить такой отважный поступок.

К толпе детей присоединилось еще несколько портовых грузчиков. Они направились к инспектору и инквизитору, связали их веревками и, несмотря на небольшое сопротивление, сковали руки Гордона его же собственными наручниками.

— Могу ли я узнать, по какому праву вы задержали нас? — спросил англичанин.

Под левым глазом инспектора набухал пурпурный синяк, и Айкстли искренне восхищался его хладнокровием в данной ситуации. Сам он начинал подумывать о последней молитве богам.

— Вам чертовски хорошо известно, что вы нарушили границы личной собственности, — ответил татуированный верзила. — Не разыгрывайте из себя невинных придурков.

— Как скажете. И что нас теперь ожидает?

— Не что, а кто!

Трое портовых рабочих разошлись в стороны, уступив место щеголеватому мужчине в цилиндре и фраке. Хитроватые глаза на скуластом лице лучились неприкрытым весельем.

Ситуация становится все интереснее и интереснее, подумал инквизитор. Тем более, что нас еще не убили.

— Позвольте, угадаю, — сказал он. — Мистер Холлерит?

Мужчина снял шляпу и передал ее одному из уличных мальчишек. Кто-то принес стул. Хозяин склада сел и осмотрел своих пленников.

— Джастин Холлерит. Вы пришли сюда, чтобы убить меня?

— Мы ищем убийцу, который совершил преступление в Колониальном музее, — ответил Гордон.

— О, поздравляю! — с усмешкой произнес Холлерит. — Вы уже нашли его.

Гордон напрягся, проверяя прочность веревок.

— Так это вы?

Мужчина во фраке покачал головой. Он щелкнул пальцами, и уличные мальчишки бросились выполнять его безмолвный приказ. Массивный занавес, скрывавший большую часть помещения, раздвинулся в стороны, и Айкстли увидел за ним огромный агрегат, в сравнении с которым машина, стоявшая в здании компании, выглядел просто игрушкой.

Склад наполнился шумом вращавшихся стержней и тысяч шестеренок. Мальчишки бегали от пульта к пульту, держа в руках перфокарты. Теперь Айкстли понял, почему земля снаружи здания дрожала под ногами. Мощная вибрация сотрясала бетонированный пол. Инквизитор вновь осмотрел помещение, гадая, как его семье объяснят причину, по которой он погиб в колониальном городе на севере. В этом не было никакой чести, подумал он. Вообще никакой!

— Вот убийца, которого вы ищете, — сказал Холлерит. — Как вы планируете предать его правосудию?

Гордон покачал головой.

— О чем вы говорите, черт возьми?

Холлерит широким жестом указал на огромную машину.

— Вы, ацтек, как никто другой, должны понимать, в какой стадии развития мы сейчас находимся.

— Это почему же? — с вызовом спросил Айкстли.

Очевидно, мужчина хотел что-то доказать. Он ожидал признания своих идей. Если им удастся разговорить его, то, возможно, молодой торговец успеет вызвать полицию. Но выполнит ли юноша свое обещание? Это была рискованная игра.

— Наши страны пережили гнет тиранов и оккупантов…

Холлерит вскочил на ноги. Мышцы инквизитора непроизвольно напряглись.

— Недавно колонисты попытались восстать, но англичане безжалостно подавили их бунт.

— Так вы диссидент, — сердито зашипел инспектор.

— Мы революционеры! — закричал Холлерит. — Мы визионеры! Джентльмены, вы видите перед собой локомотив, который понесет нас в светлое будущее. Британский сапог будет выброшен из наших колоний. Моя машина поможет нам создать новые Объединенные Штаты Америки.

— Каким образом?

Айкстли вспомнил, что уличный торговец назвал этих фанатиков конституционалистами.

Холлерит гордо прошелся перед ними.

— Мы составили беспристрастный набор правил для управления людьми. Тираны не позволяют человеку жить по собственным принципам. Поэтому мы ушли в подполье, упорно и медленно выстраивая нашу организацию. Сейчас у нас имеются сторонники в тринадцати колониях. Они ожидают сигнала к восстанию.

Слот ближайшего пульта выплюнул перфокарту. Один из портовых рабочих поднял ее.

— Мистер Холлерит.

Он передал ее мужчине во фраке. Холлерит осмотрел узор отверстий и подмигнул связанным пленникам.

— Джентльмены, я держу в руке ваше будущее.

Айкстли с презрением взглянул на перфорированный бланк.

— Вот, значит, как? Машина диктует вам указания?

— А разве ваше правительство не является абстрактным набором запрограммированных инструкций? И вы почему-то не оспариваете его решения! При демократии власть слепа, и люди безропотно выполняют ее постановления. Наша машина действует также. Мы вносим в приемное устройство информацию о происходящих событиях. Операционное ядро сверяет данные с архивами, сортирует вероятные последствия и передает на карточках готовые инструкции, которые позволят нам решить проблему наилучшим образом. Речь может идти о правосудии, о внешней политике или, например… о войне. Это наша судьба. Она всегда была такой. Мы должны завоевывать страны и объявлять их своими. Мы должны захватывать земли от моря до моря. И хотя между нами и западным побережьем находятся территории индейцев, телеграф уже связал тринадцать штатов. Верные нам операторы получают сообщения и передают инструкции другим конституционным машинам, которые работают теперь по всей стране. Мы создаем Объединенные Штаты!

— Декларируя будущее, придуманное бездушным интеллектом вычислительной машины, — добавил Айкстли.

— Вы, наверное, хотите разобраться в инциденте с убитым юношей? Ну, тогда слушайте. Машина решила, что нам нужен дипломатический конфликт. Какая-нибудь имитация жестокого убийства, якобы связанного с мексиканскими варварами, которые проникли в наш город. Идея машины заключается в том, что, используя страх и возмущение людей, мы можем набрать новых рекрутов. Подобная дезинформация привлечет к нам тысячи сторонников.

— И эта идея машины основана на предположении, что ваша раса должна завоевать все земли нашего континента, — произнес инквизитор, — Мексику, территории индейских племен и даже край, которым управляют британцы. Я слышал это прежде — в Текскако, во время войны между Мексикой и Америкой. Многие белые люди в приграничных зонах буквально ослеплены межнациональной ненавистью. Французы в Луизиане внушают им теории расового превосходства. Отвратительная пропаганда.

— У нас все будет по-другому.

Холлерит еще раз посмотрел на перфокарту.

— Извините, но вы признаны врагами нашего государства. Вас казнят, как шпионов — без суда и следствия. Так постановила Конституция.

— Так постановила Конституция, — прошептали сотни голосов в огромном помещении.

— Сейчас вас отведут в другую комнату. Для вашего расстрела мы выберем десять стрелков, вооруженных ружьями. По указанию Конституции, заряжено будет только два ружья. Сопроводите их в изолятор.

Гордон снова начал сопротивляться. Айкстли сохранял спокойствие.

— Теперь во имя ваших убеждений вы убиваете безоружных общественных деятелей? И чем же вы отличаетесь от других террористов?

Холлерит не клюнул на наживку.

— Джентльмены, я поклялся защищать Конституцию от всех ее врагов. Ваша риторика на меня не подействует.

Трое рабочих повели их в изолятор, и Айкстли покорно зашагал по проходу между рядами яростно вращавшихся шестеренок и пустых лиц будущих правительственных чиновников.