Gosick: Red

Часть 2

Эпилог

Послесловие автора

Послесловие переводчика

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

Реквизиты переводчиков

Перевод с японского: Yuri Krestinichev

Юрию за старание

QIWI-кошелек: +7 900 544 00 81

Yandex.Деньги: 410013938503117

Банковская карта: 4048025000876824

Версия от 18.07.2021

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов без разрешения запрещено

Пролог

«Бабушка, а почему у тебя такой большой рот?»

«Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка».

Шарль Перро.

Этой ночью ему приснился кошмар. Во тьме, как в смоле, завяз заброшенный город, а вела к нему дорога меж ветвистого, сказочного леса. И не скажешь, что раньше на этой земле вовсю шла война, что именно она выгнала людей отсюда. Но не всех. По той дороге, в сторону пригородного особняка, шёл мужчина.

Дойдя до дома, он поджигает свечу и неспешно спускается в подвал по потрескавшейся каменной лестнице, крупица за крупицей из неё выпадает. Хлюп-хлюп… Просачиваются грунтовые воды… Переступая последнюю ступень, мужчина отпирает замочную скважину двери. Громоздкой, тёмной двери. Комната за ней не видела света с незапамятных времён.

Вода струилась под ногами, но звук её теперь заглушал тонкий истошный вопль, поднимающийся со всех концов комнаты. Похоже, он принадлежал детям, мальчику и девочке, но в ответ мужчина лишь пожимает плечами и смеётся. Под светом пламени становятся видимы очертания комнаты. К стене подвешены орудия пыток, вокруг да около разбросаны грязные кувшины и тарелки. От страха дети азиатской внешности прижались к стенам и согнулись, не переставая в ужасе моргать, пока мужчина лишний раз воздохнёт. Во что ему сыграть сегодня вечером?

Вздох сменяется смехом, а крик — плачем. Все в грязи, сидят они там, вперемешку с телами без рук и ног. А ведь никому из их родителей и дела не было до пропавших детей, шла война. Покинуты, позабыты, заброшены. Под смех мужчины детские крики слились в единую симфонию, и эта музыка пришлась ему по душе.

— Вы напрасно ищите помощи. Помочь вам я не смогу.

Даже не пытаясь скрыть ложь и не переставая смеяться, он обращает взгляд на девочку и хватает её за тонкую руку, всю в ссадинах и порезах. Настолько тонкую, что под кожей видны кости. А потом… Раздался чей-то голос. Вначале казалось, будто он доноситься выше потолка, дальше стен, и будто пересекает границу меж сном и реальностью.

Хриплый голос явно принадлежал старушке, но, в то же время он слышался как-то по-особому уверенно и молодо.

— Ну что ж, полагаю, у нас нет иного выбора, кроме как держаться друг за дружку, и тогда нам удастся вырваться из этих земель, погрязших в крови и насилии. И…

— Я верю, найдутся люди, что достигнут Новой Земли и пустят там корни. Отчаянью придёт конец.

— Могу поспорить на что угодно… Эй, ты бы хоть на меня взглянул!

— Кто здесь?!

Мужчина второпях принялся искать непрошенного гостя, стараясь увидеть во тьме как можно больше. И тут он замечает новую фигуру, сидящую на корточках в уголке. Маленькая девочка. Она не плачет, она спокойно поднимает голову и устремляет свой взгляд на мужчину. Она не похожа на азиатку… Её выдали изумрудно-зелёные глаза, серебряные волосы, и светлые щёки. Своей красотой она сравнима с тёмными духами, но, в отличие от них, её красота ощущается иначе, словно нечто недосягаемое отделяло девочку от остальных. «Как она сюда забралась?!».

— Какой же ты истукан… Забежал ко мне в сон, как к себе, и ещё смеешь говорить такое…

По потолку, сравнимо со скоростью лошади, с шумом и свитом промчалось нечто невиданное, непонятное. Затем из-под двери хлынул уже не мутный поток воды, но красный, точно кровь. И он поглотил мужчину, желая медленно с ним расправится, пока тот без устали вырывался. Никто не откликнулся, ведь секундой позже все дети… исчезли. Кровавый вихрь его не выпустит и заберёт на самую пучину, утопит и изничтожит с ног до головы…

Сон закончился. Открывая глаза, он понимает, что всю ночь от страха держался рукой за подушку…

Глава 1. Ну здравствуй, Нью-Йорк!

Часть 1

— Мы ещё встретимся! …А, вы говорите про сегодняшнее утро? Понятия не имею, что там случилось.

Восемь часов утра. Нью-Йорк ещё только просыпался.

Эта история началась на углу Итальянского квартала^* где, как известно, все куда-то спешат. Вот, подгоняемый холодными зимними ветрами, с парома сошёл один сонный гость, одевший фирменное пальто «Честерфилд» поверх трёх одежд, и промчался меж красно-белых вывесок кофе, украшенных снежной бахромой. У следующего киоска толпится маленькая ребятня, покупающая закуски на обед, в школу им так и не терпится.

Но сегодня в тихий мирок «Маленькой Италии» вмешалась чёрная полицейская машина. Переполох начался, как только местные увидели выходящую из машины группу людей в форме цвета индиго. Но проходимцам, гуляющим вдоль обочины, похоже, до них и дела нет. Лишь один репортёр, проходящий мимо, пытался пробраться через полицейское оцепление, назойливо врываясь как пчела, но был тут же отогнан за кордон. Ему удалось расслышать только невнятную речь офицера.

— Похоже, обнаружить труп этим утром так и не удастся, а если нападение случилось в полночь? Вчера нашли одни сандалии, сегодня алые туфли на каблуках? Уму не постижимо, достичь такого мастерства ради мести… И как им это не надоедает?

Пока полицейские суетятся вокруг алых туфель жертвы, тело которой так и не нашли, журналист перебегает через дорогу и мчится в сторону ресторана итальянской кухни, за столиком завязав разговор с бабушкой, в два раза ниже его самого ростом. А ведь ничего подобного здесь и не слушалось со времён убийства девушки около автобусной остановки к юго-востоку отсюда.

— Так значит ваша фамилия Ку… Куд… — Она так и не смогла произнести его фамилию правильно. — Они не правы, всё это случилось не в полночь, а ближе к рассвету. Я точно слышала выстрелы.

Несмотря на молодую внешность, репортёр, пробравшийся сюда в такую суматоху, выполнял работу со всей присущей журналистам серьёзностью.

— Вы ведь давно здесь живёте? Не могли бы поподробнее рассказать мне о банщицких перестрелках? — Репортёр надел сегодня тёмно-синий пиджак в комплекте с фланелевыми брюками, а его темноволосую голову укрывала старомодная шляпа, коие никто уже не носит. Хотя сейчас, под стать выношенному платью бабушки, она подходила особенно хорошо.

А глаза его, незаметно бегающие по заметкам в блокноте, казались настолько тёмными, что в них можно было утонуть. Понятное дело, молодой человек принадлежал к народам востока. Первому встречному он несомненно покажется обычным незадачливым репортёром, но не даром ведь говорят: «Глаза — зеркало души», их взгляд пробивает до самого сердца. На самом деле его фамилия произносилась как: «Кудзё».

Меж тем за угол бросилась уже вторая полицейская машина. От маленького Кудзё, игриво держащего камеру на голове, ей, впрочем, скрыться не удалось.

***

— Хорошее фото получилось да, Ник?

— Мне не нравится, как ты из-за этого волнуешься. Быть может, всё обойдётся?

— Лучше помог бы выбрать снимок.

Репортёра, что посетил тем днём Итальянский квартал, зовут Кадзуя Кудзё. Несколько месяцев назад он решил покинуть истерзанную войной островную родину и отправился сюда в качестве иммигранта. Ну а после прибытия в Нью-Йорк, Кадзуя решил устроиться в новостную газету «Дилли Роуд», затем перейдя под наставничество. А рядом с Кудзё идёт его правая рука — Николас Сакко, фотограф-стажёр, коренной житель Нью-Йорка, составляющий азиату компанию русобородый итальянец в накидке цвета Парижской грязи^*

Всю дорогу Кадзуя не сводил глаз с записного блокнота, работа порядком измотала его.

— Ох… Ты не замечал, что на этот месяц приходится как никогда много случаев неприкрытого бандитизма. Убийство за убийством. Это случится и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра.

— Угу…

— Я и вовсе не представляю, как после утреннего выпуска с интервью «Мисс Нью-Йорк», мы напишем материал про криминальные разборки, дело идёт к настоящей войне преступных группировок.

— Угу…

— Скоро ещё выходит новый выпуск журнала «Time»!^* Не хочешь прочесть, Кудзё? Просто я с английским предпочитаю на «Вы» разговаривать.

— Угу… Хорошо…

Так они и подошли к границе «Маленькой Италии» и Китайского квартала, красочные европейские пейзажи, яркие вывески сменялись пылью дорог и уймой непонятных восточный иероглифов. Чарующие запахи еды, поднимающиеся с порогов домов двух далёких культур, здесь переплетаются воедино. Давно ожидая этого момента, Нико подбегает ко стенду «Time» и выхватывает оттуда новый выпуск журнала.

На обложке красуется зрелый итальянец со смазливым лицом, обвязавший поверх шеи кашемировый шарф, элегантно наклоняя шляпу в сторону читателя, а глаза его сверкают пугающим блеском.

— И какого же вы мне скажите чёрта здесь делает Босс Гарбо? В кинематограф попал и хватит? Эх, мне бы так! — Бормочет недовольный Ник.

— Посуди сам, он играет главу мафиозного клана. И в свете последних событий, почему бы ему там не быть?

— И то правда… Тем более он итальянец.

— Тот, кто уважает мафию, просто с ней не встречался. Посмотри на город, лишний раз выдохнуть страшно. Пусть Гарбо и меценат, но всё-таки… — Слушая доводы Кадзуи, Ник перевернул страницу журнала, заметно нахмурившись.

— Смотри, про благотворительность и пишут. О пожертвовании церковникам. Он умудрился тогда целый спектакль устроить. Дальше раздел о детстве, о любви к редким животным. Он даже готов купить таких зверюшек, если свободные деньги появляться. В целом, неплохой парень. Правда, статья явно писалась для «жёлтой прессы».

— Вот именно! Конечно, любовь к экзотике можно списать на воспитание, в остальном же всё спорно.

— Ладно, твоя взяла… Благо, статья о Гарбо здесь не одна единственная, на носу президентские выборы, ведущий кандидат господин Голдсворт. Корни его восходят к древнему роду пуритан, занимающихся фермерским делом на яблочной плантации. Несомненно, на это и сделана основная ставка.

— А ещё на неподкупную улыбку и доверие избирателей. — Отметил Кадзуя, всматриваясь в фото. — Честностью Голдсворт ломает все основы капитализма, мафия таких не забывает, особенно когда что-то идёт вразрез с их интересами. Постой ка… пролистни дальше. Вот это уже интересно.

— Что там?

— Статья написана от имени некого господина Гувера, секретаря Федерального бюро расследований США. Вот только не похоже, чтобы он написал всё это от своей руки. Но я и представить не могу, как такие новости просочились в развлекательный журнал…

— Какая разница? Ты читай давай! Читай!

— Хорошо, хорошо… Тут далее рассказывается про Ривера Валентайна, одного голливудского актёра, вполне возможно, очередного завсегдатая итальянских кофе. В новом фильме с его участием большая часть актёрского состава — европейцы. И прочее…