Маловероятное 2.3.: Я не отсюда

1 глава

Продолжение. Начало в фике "Маловероятное 2.2.: This is Halloween": http://fanfics.me/fic93800

Когда в семь утра Поппи пришла, чтобы справиться о его самочувствии, Северус уже ждал её, пребывая в очень скверном расположении духа. Одет он был в тёмно-синий костюм и мантию, которые по пробуждению нашел на прикроватной тумбочке. Он всё никак не мог решить, о чём ему говорила эта находка. О том, что это действительно Хогвартс из его прошлого, и здесь нет дефицита в исполнительных и подчёркнуто-незаметных эльфах? Или о том, что его бред прогрессирует, активно достраивая недостающие детали буквально из ничего?

Были и другие варианты, ещё более нерадужные. Начнём с того, что мордредорово видение (которое Северус для удобства продолжал мысленно звать Скамандером) могло быть право — и тогда Снейп умер или находился при смерти. Да, он изучал этот вопрос. Да, ни один учёный бы ни за что не согласился с версией, что посмертие могло выглядеть так. Но... разве у учёных был шанс проверить?

Пытаясь разобраться, что к чему, Снейп решительно взялся за эксперименты над собой.

Память работала исправно, что доказывал огромный исписанный свиток, лежавший перед ним на прикроватной тумбочке. Сам пергамент, как и перо с чернилами, Северус ещё перед ужином выпросил у Поппи и за пару часов заполнил формулами сложнейших зелий и чар. Результаты вполне удовлетворяли — свободное место на десятифутовом свитке закончилось раньше, чем формулы, послушно воспроизведённые памятью.

Тогда Северус решился на терапию болью. И так как сжатия кулаков при разговоре с Поппи оказалось категорически недостаточно, в этот раз он пошел гораздо дальше: сломал себе мизинец на левой руке. От пронзившей боли на глазах выступили слезы. А вот проклятый окружающий мир меняться даже не собирался.

«Слишком реально для галлюцинации», — с досадой думал Снейп, еле слышно шипя сквозь зубы. Залечивать руку, естественно, пришлось самому и втихаря.

Доведенный почти до отчаяния, он решился на последний эксперимент — добровольное погружение в сон. Заснуть в этом бреду, а проснуться уже в реальности... Попытка не пытка. Понимая, что сам по себе он в таком состоянии не уснёт, Северус одним махом выпил полагавшееся ему зелье и благополучно провалился в забытьё… Чтобы рано утром проснуться всё в том же Больничном крыле!

Вот так и вышло, что к приходу Поппи он, одетый, причёсанный и застёгнутый на все пуговицы, стоял перед одним из окон, напряжённо вглядываясь в пейзаж и раз за разом задавая себя один и тот же вопрос — что ему теперь делать?

В окне отражалось сентябрьское утро, яркое и хрустящее, как яблоко, и какой-то смутно знакомый мужчина. Северус с трудом узнавал в нём себя. Оказывается, прямой нос и очень короткие волосы были способны замаскировать его лучше Оборотного зелья. И если изменённая форма носа ему даже нравилась, то без волос Снейп казался себе голым и незащищённым. Словно его сознание было открыто для любого желающего. И стабильности его состоянию это не добавляло.

Что казалось вариантов поведения, то их было совсем немного. А точнее — один: притворяться, что всё хорошо и что всё по-настоящему. Пока не докажет обратного.

Ведь если это действительно прошлое, в котором — Северус был уверен — он никак не мог оказаться, потому что артефактов и чар, способных отправить его так далеко просто не существовало, то разумнее всего было притвориться Нэшем, пока не удастся выяснить всё до конца. В конце концов, здесь хотя бы были Хогвартская библиотека и Выручай-комната. А если в стране и округе произошла какая-то аномалия, которая могла поспособствовать перемещению во времени, то школа была бы первым местом, где об этом узнали.

Если же это всё было лишь порождением его мозга, — содрогающегося в агонии, пребывающего в коме, повреждённого чьим-то зельем или заклинанием, — то Снейп рано или поздно обнаружит ошибку, несоответствие или странную деталь, которые помогут разгадать этот ребус. А, разгадав, он сможет исцелиться — или нормально умереть, не навредив собственной душе. Северуса это тоже вполне устраивало.

Поэтому утро четвертого сентября он встречал уже как Септимус Нэш — никому толком не известный волшебник сорока лет, рожденный в семье магглов и большую часть своей жизни проведший вдали от родной Ирландии.

Так ли это было на самом деле, Северус не знал. Как, впрочем, он не знал и где находился настоящий Нэш. В его воспоминаниях тот на уроках не откровенничал. Зато Северус помнил, что Лили отзывалась о профессоре ЗоТИ с большим уважением.

Кстати, о Лили…

Упоминание Помфри некой «мисс Эванс» волей-неволей заставляло возвращаться к одной и той же мысли. «Может ли она быть здесь?» — против желания спрашивал он себя снова и снова. Но даже в голове это звучало пугающе.

Впрочем, появление Поппи заставило Снейпа на какое-то время вынырнуть из своих размышлений и сосредоточиться на текущем моменте.

— Я смотрю, вам, сэр, не терпится приступить к работе, — улыбнулась она, подходя ближе.

— Не вижу смысла откладывать, мадам. Я и так задержал всех своей травмой, — ответил Северус, с удивлением замечая, что почти привык к её молодости. Да не так уж сильно она и изменилась, пожалуй... вот только эта странная манера поведения.

— Вам нравится? — смущённо поинтересовалась она, чем застала его врасплох.

Что должно ему нравиться? Что имеют в виду женщины, когда задают такие вопросы? Свой внешний вид? Погоду за окном?

Поппи, заметив его растерянность, уточнила:

— Ваше лицо, сэр. Оно вам нравится?

— А, вы об этом! — едва скрыв облегчённый вздох, отозвался Снейп. — Да. Вы, мадам, настоящий мастер.

— О! Я рада! Знаете, если вам будет не трудно, может, вы напишите мне характеристику? В Лондоне меня, конечно, примут и без нее. Но то, что я уже успешно проводила пластические операции, будет мне в плюс.

Эта смущённо-храбрая повадка, когда просят вроде бы небрежным тоном, но отчаянно скрещивают пальцы за спиной — вот что отличало эту Поппи Помфри от той, с кем был знаком Снейп, куда сильнее, чем отсутствие седины в волосах. Просила ли она вообще хоть раз на его памяти? Да нет, всё больше требовала — и возражения не принимались.

— Конечно, напишу, — не задумываясь, пообещал он. Быть вежливым сейчас — это правильно.

— Это просто замечательно! — она снова нежно улыбнулась ему. — Вы были очень приятным пациентом, профессор Нэш! Но я искренне желаю вам реже болеть.

— Именно так я и собираюсь сделать.

— Конечно! Но вы можете заглядывать сюда просто так, — покраснела Поппи и, прежде чем Северус успел хоть как-то ответить, поспешно добавила: — Кстати, директор Дамблдор уже знает, что вы выздоровели.

— Мне нужно подняться к нему? — уточнил он, пытаясь скрыть внезапную тревогу, едва не переходящую в ужас.

— Нет. Он просил только передать, что рад, что вы здоровы.

— Замечательно, — Северус с облегчением улыбнулся. Неожиданное напоминание о том, что здесь всё ещё есть Дамблдор, едва не выбило его из колеи. Ещё одна встреча, к которой он пока не был готов. — Значит, расписание занятий я смогу узнать в учительской?

— Думаю, что так.

Вроде бы он узнал всё, что нужно? Можно идти... Снейп собрался было уходить, но до него дошло, что он не знает даже, где он живёт в этом времени. Он изобразил извиняющуюся улыбку, изо всех сил надеясь, что у «Нэша» она вышла лучше, чем обычно получалось у него самого:

— Вы не знаете, какие комнаты я занимаю? А то я даже не помню, как попал сюда.

— Нет, но эльфы точно знают. Фарамант! — позвала она. — Он проводит вас.

В комнате возник довольно высокий домовой эльф, весь внешний вид которого говорил о том, что свою должность, работу и самого себя он считает очень значимыми. Северус не помнил и никогда раньше не видел этого эльфа. Но отказываться от его помощи не стал.

В компании Фараманта он наконец-то покинул Больничное крыло и, идя по замку, оглядывался по сторонам, стараясь подметить любую мелочь и найти хоть какие-нибудь доказательства того, что происходящее ему мерещилось.

Но перед ним предстал всё тот же хорошо знакомый Хогвартс: длинные коридоры, полные гулкого эха, занятые своей нарисованной жизнью портреты, погружённые в посмертные раздумья призраки, тянущиеся на завтрак сонные студенты… И он — шагами отмеряющий расстояние от поворота до поворота.

Это было настолько привычно, что в какой-то момент Северусу показалось, что всё в порядке. Всё как обычно. Ощущение завладело им полностью и только усилилось, когда он, ведомый эльфом, подошёл к двери комнат, выделенных в этом году преподавателю ЗоТИ. Тех самых комнат, что он занимал в своём времени — сначала как декан, а потом как директор (только сумасшедший мог предположить, что Снейп переселится в бывшие покои Дамблдора!).

— Ваши вещи уже там, профессор, — вежливо и снисходительно поклонился эльф. — Если вам что-то будет нужно, вы можете позвать меня. Или любого из эльфов школы.

— Да, конечно, — рассеянно ответил Северус, борясь с очередной волной дежа-вю. И когда эльф наконец-то оставил его в полном одиночестве перед дубовой тяжелой дверью, Северус осторожно толкнул её.

«Может, сейчас я наконец-то проснусь?» — с нелепой надеждой подумал он. Но этому не суждено было сбыться: открыв дверь, он увидел совсем не то помещение, которое помнил.

В большой, несмотря на ранний час освещённой свечами гостиной, ведущей в две жилые комнаты и ванную, не было мебели из темного ореха. Вместо неё имелся какой-то светло-бежевый ансамбль из нескольких кресел, секретера и кофейного столика. А вместо трех книжных шкафов, которые в две тысячи третьем году почти полностью закрывали стену рядом с камином, не было вообще ничего. Зато на голых стенах красовались огромные пейзажи. Северусу оставалось только радоваться, что его сознание не создало комнату в стиле Гилдероя Локхарта. Жить в розово-золотом он бы не смог, наверное, даже в бреду.

Было еще одно веское отличие этой комнаты от той — здесь его ждали. В кресле-качалке рядом с камином, лениво просматривая журнал «Придира» («И где он его только взял?»), сидел тот, кого Северус очень надеялся больше не увидеть.

— Ну что? Уже решил, какое растение тебе переваривает? — улыбнулся Скамандер, переворачивая журнал верх ногами. — Могу предложить версию. Например, тут вот пишут про бутявку некузявую! Что скажешь?

«Скажу, чтобы ты от меня отвалил!» — зло подумал Северус, делая шаг обратно вглубь коридора и захлопывая дверь.

— Забыл? Я слышу твои мысли! — донеслось до него сквозь стену.

Но дослушивать крики Скамандера, как и задаваться вопросом: «А что мешало тому последовать за ним?» — Северус не стал. Вспышка гнева помогла вернуть самообладание и снова сосредоточиться на главном. А главным сейчас было сыграть роль профессора Нэша как можно убедительнее даже для самого себя. И не привлекать ненужного внимания.

Для этого у Северуса было одно верное средство — окклюменция. Сделав несколько глубоких вдохов и выкинув из головы ненужные для новой личности мысли, он за несколько мгновений спрятал себя настоящего. Все переживания ушли на второй план, ирреальность происходящего перестала восприниматься так остро, а сам он стал напоминать себе скорее актёра пьесы.