Записки кока Борщика
- Автор: Виталий Коржиков
- Жанр: Детская проза / Советская детская литература
- Дата выхода: 2007
Читать книгу "Записки кока Борщика"
ЧАСТЬ I
Конечно, прочитав заметки, наверняка не один умник усмехнется: «Ну куда лезет со своей писаниной какой-то Борщик! Что он еще там выдумает на своей кухне, у своей плиты?»
Но, во-первых, я берусь за перо ради справедливости! А во-вторых, кок ничего не выдумывает. Кок около плиты наблюдает иногда очень серьезные вещи и делает выводы, которые могут оказаться полезными всем.
Вот, скажем, печешь на сковородке блин. Ты его только начал печь, а он уже на тебя ворчит, шипит, пузырится. Будто он главный на этом свете!
Испекся, улегся на тарелку. Лежит и красуется: «Я первый, я первый, я первый!»
Пыхтит и не знает, что сейчас на него плюхнется следующий, а там и третий, и четвертый, и пятый…
И каждый, каждый по очереди сверху, довольно поглядывает: «Я верхний, я верхний, я верхний!» А уж самый последний, наверху, так и готов подпрыгнуть от радости: «А верхний-то, самый верхний — я!» Только подумает, и вдруг какой-то Борщик всю стопку — раз! — перевернет на блюдо! И все, что было внизу, снова оказывается сверху!
И лежит верхний, весь в масле, и радуется: «А ведь первый-то все-таки я!»
Блестит, сияет и не знает, что его-то первым и слопают!
И у людей то же самое! То и дело слышишь — то на палубе, то в трамвае:
— Всё! Нашего первого съели! — И сразу понятно: съели того, кто наверху!
Вот вам и кухня! Вот вам и блины!
А ведь иногда, даже если ты и судно спасешь, не заметят, усмехнутся:
— Судно спас? Ну-ну! Наверное, колпаком пробоину заткнул!
Но бывает и почище.
Известно, что я всегда плавал на пароходе «Даешь!». Хорошем пароходе, дружном. Хотя и там выговоры отхватывал.
А тут после отпуска попал на какой-то лапоть. То ли «Дерешь!» то ли «Дележ». Хорошо, что не «Хапаешь!». Но и то не беда! Все шумят, ругаются: как плыть, куда плыть, зачем плыть. Все указывают в разные стороны, и каждый себя капитаном чувствует. Дошли до того, что однажды посреди моря решили делить палубу, рвать на куски. Стою у плиты и слышу: зубилами бьют, пилами режут!
Я выглянул, кричу: «Что вы делаете?» На меня только презрительно махнули: «Исчезни, кухня!» Выглянул я снова в иллюминатор, а парохода — краб меня побери! — нет! Нет парохода! Двадцать железяк плавают вокруг. И на каждой железяке — по капитану!
Одни на плаву балансируют, вот-вот пойдут ко дну, другие среди помоев и мусора на бревнах и спасательных кругах кувыркаются, кричат «SOS»! А один, заводила, верхом на акуле все держится за штурвал — и не видит, что акула на него зубы точит, вот-вот капитанские штаны снимет…
Волны разгуливают, ветер над каждым свистит — зато каждый капитан! Каждый сам себе — первый блин!
Один я в капитаны не рвусь. Стою у плиты, по колено в воде, на одной ноге, щи варю, лучок жарю, рыбу прямо из воды на сковородку бросаю, морскую капусту для гарнира вытаскиваю и думаю: есть-то всем захочется. Глядишь — на обед и соберутся. А к кому? Конечно, к тому, у кого дымок из трубы идет, компот кипит, щи булькают…
И в самом деле. Слышу, в полдень в животах у моих капитанов заурчало на весь океан. Носы потянулись в мою сторону, на запах! Только свистнул — гребут. Одни словно бы случайно рядом покачиваются, другие вежливо спрашивают:
— Борщик, когда обед?
Вот ведь как! То была «кухня», а тут «Борщик». Великое дело — запахи!
— А когда свяжемся, — говорю. — Мне на одной ноге очень неудобно щи раздавать. Швартуйтесь, говорю, по порядку. Связывайтесь.
Стали связываться. Сшибаются лбами, ныряют. Фыркают. Но связываются!
Связались кое-как. Щей прихватили, рыбкой заели, компотом запили.
Я им говорю:
— Сваривать палубу надо! А то ведь до берега не догрести.
Снова на меня покосились: что это какой-то повар советы подает. Но промолчали — ужин-то впереди!
Сварили судно. Догребли кое-как до берега, начали снова спорить. А я собрал свой чемоданчик, бросил в него фартук, колпак — и к себе, на родной «Даешь!» к Солнышкину, Перчикову, Челкашкину.