Спи сладко, милый принц

***

Ре́гул — ярчайшая звезда в созвездии Льва.

В древности имела название "Василиск",

что означает "принц", "маленький король"

или "сын царя".

* * *

Регулус стоял во внутреннем дворике поместья Лестрейнджей и наблюдал за шаркающим по ступеням целителем. Ему было лет двести — старая развалина в сером поношенном балахоне, но считалось, что в головах таких хрычей водилось больше знаний, чем в пустых головёнках колдомедиков из Мунго. Рудольфус откопал его в какой-то ирландской деревушке с названием, способным привести в уныние любого заику. За стариком прямо по воздуху плыл сундук, в котором дребезжали склянки с оказавшимися бесполезными зельями. Гаргульи, восседающие на карнизах и выступах дома, синхронно повернули угловатые головы, провожая никчёмного лекаря. Не помог. Не сумел. Так пусть катится к чёрту!

Рабастан вышел из дома следом, догнал старикашку и довёл его до кованых железных ворот — дальше тот может добираться в свою глушь любым удобным ему способом, хоть верхом на фестрале. Скоро эти уродливые лошади подтянутся к поместью из лесной чащи — они всегда чуют смерть, а старшему Лестрейнджу осталось недолго. В эти минуты отец Рудольфуса и Рабастана умирал в душной спальне, пропитанной ароматом сотен травяных настоев и благовониями, которые мадам Лестрейндж поджигала по утрам, чтобы скрыть неприятные запахи. Вот и она сама показалась на крыльце, с трудом сдерживая слёзы, и протянула руку вернувшемуся Рабастану.

— Что сказал целитель перед уходом? Каковы шансы на выздоровление?

Басти виновато посмотрел на неё, словно самолично выносил приговор родному человеку.

— Надежды нет, мама. Благодаря вареву из лавчонки Серпента отец продержится пару недель, не больше, — ответил он и покосился на стоящего неподалёку Регулуса.

Силы покинули женщину — мадам Лестрейндж осела на землю у подножия статуи и дала волю слезам. Рабастан бросился её утешать. Бесстрастными мраморными глазами гаргульи следили за происходящим. Налетевший ветер поднял россыпь листьев с земли и швырнул их к ногам Регулуса.

Регулус поймал один лист, но тот хрустнул, моментально ломаясь, крошась, превращаясь в труху. Его скрюченные сухие собратья мучнисто-бурого цвета, сердито шурша, покатились дальше по двору. Регулус слышал, что кожа старшего Лестрейнджа с той же лёгкостью трескалась и рвалась, выпуская гной. Когда он рассказал об этом матери, она лишь безучастно пожала плечами.

— Похоже на проклятье. Бальтазар мог получить его давно, оно спало, а теперь проснулось. Врагов у него всегда было в избытке. Хорошо, если всё прекратится на нём. Бывают и семейные проклятья.

Вот и всё. Так просто. Миссис Блэк каждую субботу распивала чаи в обществе мадам Лестрейндж, они самозабвенно обсуждали светские сплетни, жаловались на детей и мужей, но когда один из них слёг и считал дни до часа «икс», Вальбурга уделила этой новости ровно минуту бесценного внимания. У неё были дела поважнее. Например, подкупить владельца «Дырявого котла», чтобы тот не сдавал Сириусу комнату над пабом. Никак не могла успокоиться. Их глупые войны несколько лет отравляли воздух в доме, не говоря о рассудке его обитателей. Отец ещё как-то держался. Регулус же всё чаще искал спасение в компании друзей.

Сейчас один из них нуждался в его поддержке. Регулус знал Рабастана с раннего детства, как знал имена всех зачарованных статуй и многочисленных родственников Басти в портретной галерее, знал каждый уголок в этом особняке, где в последние месяцы проводил больше времени, чем в доме на Гриммо.

В саду Лестрейндж-парка есть яблоня, грохнувшись с которой, он сломал руку, а год спустя под ней же впервые поцеловал девчонку, неумело и неуклюже, но ему понравилось.

Именно Бальтазар Лестрейндж показал Регулусу, как оживлять игрушки, и армия чёрных солдатиков всегда побеждала белых — оловянное войско Рабастана. Здесь его представили Тёмному Лорду, хотя отец был категорически против. Кажется, он ревновал, ведь мама была без ума от Повелителя. Она произносила его имя со смесью восхищения и ужаса, смотрела как на божество. Как на солнце, освещающее путь. Отец не понимал глубину великих замыслов. Тёмный Лорд приведёт их к победе. Они изменят мир. Вместе. Даже парковые розы лучше набирают цвет без сорняков. Тёмный Лорд был садовником, а они, его верные соратники, — инструментами в умелых руках. Кто захочет любоваться сорняками? Только чудаки вроде полоумного директора Дамблдора — старика с колокольчиками в бороде.

Тёмный Лорд слишком снисходителен. Заполучить Министерство Магии и Хогвартс можно за сутки — было бы желание. Авроры и так не скрывали, что недовольны новым главой. С Краучем сумел бы незаметно разобраться Барти. Отец сам говорил, что министр слаб и ничего не решает. Да и в Отделе Тайн у Повелителя были свои люди.

Но все медлили. Все чего-то ждали.

Зачем проливать столько волшебной крови, устраивать ночные «маскарады» и швыряться заклинаниями на грязной маггловской улице? Абботы, Боунсы, Уизли… у них никакого влияния. Они — ничто. Но Тёмный Лорд, видимо, считал иначе, и кто такой Регулус, чтобы сомневаться или спорить. Ему едва исполнилось семнадцать, некоторые его вещи ещё пахли мылом, которое используют эльфы в Хогвартсе, а на рейды Регулуса попросту не брали. Если вылазки так важны, почему его держали в запасе? Он ощущал себя новичком на лавке крутой команды по квиддичу. Вечным запасным среди маститых игроков. Он как-то спросил Беллу, но та, как всегда, отшутилась:

— Ты так долго шепелявил в детстве, Регси… Может, взрослые дяди боятся, что твои «Конфундуши» и «Депульшо» полетят в них самих?

— А «Круцио» и «Авады» они не боятся?

— Они-то нет. А ты?

Стерва. Ядовитая гадина. Даже пёстрая эфа — подарок дяди Сигнуса — не скопила столько яда, и договориться с ней было проще, чем с дражайшей кузиной. Змея слушалась Регулуса. Белла была глуха ко всем и вся.

И всё же…

Он был готов! Он справится! Он лучший! Ни один слизеринец с его курса не владел невербальными чарами так, как он. В четырнадцать Регулус научился трансфигурировать части тела и изменять форму черепа живого существа — МакГонагалл не могла придраться. У него врождённый талант. Слизнорт пророчил ему большое будущее и с гордостью представлял знаменитым гостям. Абраксас обещал замолвить за него словечко и устроить в дипломатический корпус. И всё же Регулус Блэк был недостаточно хорош для того, чтобы надеть какую-то уродливую маску и отправиться в пригород Лондона попугать магглов.

Сириус, его бестолковый брат, как-то сказал:

— Если мы встретимся в бою — пеняй на себя. Под маской вы все мне враги.

Тупица! Ему-то как раз эти стычки были по нутру. Ну а как же. Сириус Блэк спас хозяйку булочной. Великий подвиг!

Наконец Рабастан отвёл мать в дом и подошёл к Регулусу.

— Жаль, что ты это видел. Когда я попросил тебя прийти, не думал, что…

— Забыли, — перебил Регулус. — Мне жаль.

Рабастан благодарно кивнул.

Начал накрапывать дождь. Гаргулья, сидящая на постаменте над ними, встрепенулась и развернула крылья.

— Спасибо, Рюк, — сказал Регулус, взглянув на каменного стража.

Басти же захлопал себя по карманам в поисках сигарет. Ужасная маггловская привычка, роднившая его с Сириусом. Регулус не стал дожидаться, когда друг выдохнет дым ему в лицо.

— Беллы нет? Тогда идём в дом.

— А если бы была? — слабо усмехнулся Рабастан.

— Не буди лихо, — хмыкнул Регулус, взбежав на крыльцо. — Сегодня в «Волшебном зверинце» выставка африканских гарпий. Белла наверняка уже там.

— Выставка?

— Да, победит самая злющая и страшная тварь. Готовьте на каминной полке место для награды.

Рабастан рассмеялся. Впервые за месяц Регулус услышал его смех.

Он старался растормошить приятеля, но тот всё больше напоминал рыбу-каплю. Бессмысленно. Трата времени. Его присутствие только мешает. В этом доме всё погрузилось в напряжённое ожидание. Ясно, что Беллатриса будет где угодно, лишь бы не здесь — она предпочтёт кутить где-то с Эйвери или громить в карты полупьяного Макнейра. Сколько бы чистокровки ни кичились родственными связями, в трудную минуту каждый за себя. Вот когда Бальтазар умрёт, они непременно потянутся сюда со слезливыми соболезнованиями. Лизоблюды. Лицемеры. И его мать одна из них. Возможно, Тёмному Лорду удастся сплотить их, создать нечто новое. Благодаря его знаку на предплечье часть из них уже одно целое.

Эльф вынес поднос с угощениями и опустил его на банкетку. Регулус попробовал тарталетку и едва заставил себя её проглотить. Пересолено. Поди, домовик всю закуску предварительно оросил слезами.

— Что, не вкусно? — спросил Рабастан, опустившись в кресло. Свет камина придал его осунувшемуся лицу иллюзию румянца.

— Непривычно, — ответил Регулус, сев напротив. — Кричер готовит иначе.

— Это точно. Помню, как он подал мне суп с жирной мухой. Кричер уже стар и плохо видит. Пора бы вам найти нового слугу, а его отправить на покой.

— На покой — это отрубить голову, чтобы пополнить коллекцию чокнутой тёти Элладоры? — холодно осведомился Регулус.

— Слушай, я знаю, этот эльф нянчил тебя с пелёнок, но ты сам не свой, Рег, скажи кто слово против него. Никогда не видел, чтобы ты так ревел, как в тот день, когда Кричера укусила эфа. Хорошо, твой отец быстро достал безоаровый камень — иначе боюсь представить, что бы с тобой стало. Превратился бы в водяного.

— Это в прошлом. Больше такого не случалось, а эфа пообещала так не делать.

— Правда? Так и сказала? — издевался Рабастан.

— Просто закрой рот.

Откуда Басти знать, что Кричер был единственным в доме, кто успокаивал маленького Регулуса, пока мать и Сириус рьяно собачились в гостиной. Тем, кто загнал боггарта в буфет на чердаке и не сказал хозяевам, откуда тот взялся в доме. Кричер — верный слуга. Он справится с любым поручением Тёмного Лорда, который попросил эльфа на несколько дней. Кричер сделает всё, что требуется, и вернётся.

Пламя камина внезапно взревело и взметнулось вверх. В гостиную из очага вышел Рудольфус, а за ним в чёрно-алом одеянии — сам Тёмный Лорд. Регулус и Басти одновременно вскочили на ноги и поклонились.

— Прошу вас, Повелитель, — произнёс Рудольфус. — Отец наверху.

Тёмный Лорд качнул головой в знак приветствия, ощупав Регулуса взглядом с головы до пят, и направился за Лестрейнджем.

Когда они скрылись за дверью гостиной, Рабастан с сияющими глазами повернулся к Регулусу.

— Тёмный Лорд — давний друг моего отца. Он что-нибудь придумает, будь уверен! Руди не хотел его беспокоить, но раз уж решился… Это тебе не какой-то шарлатан из захолустья. Он всемогущ. Я сообщу матери, что у нас важный гость.

Пока где-то наверху умирал Бальтазар Лестрейндж, Регулус умирал внизу от любопытства. Он сел, вцепившись в подлокотники кресла.

Тёмный Лорд редко делился своими секретами. Говорили, что ему поддалась особая магия, да и сам он не раз давал понять, что шагнул в их ремесле дальше обычного волшебника. Регулус видел, как сгустки тьмы выстреливали из его ладоней и сам Повелитель обращался в пульсирующий мрак. Он задавал Тёмному Лорду бесчисленное количество вопросов, и тот терпеливо на них отвечал, словно видел в Регулусе достойного ученика.