Танго с молотка

— Не получится, Дред, — осадил его брат. — Ведь я тоже хотел бы заполучить танец с нашей умницей.

— Зря мы согласились на эту авантюру, да, Фордж?

— Абсолютно согласен с тобой, брат. Теперь всех хорошеньких девушек без нас разобрали.

— Эй, ребята! Вы отвлеклись! — окликнул их Кингсли, салютуя бокалом шампанского.

— Итак! — спохватились незадачливые ведущие. — Сто галеонов за танец с Гермионой Грейнджер! Кто больше?!

— Сто галеонов раз! Сто галеонов два! Сто галеонов...

— Две сотни!

Этот голос Гермиона узнала бы из тысячи. В горле немедленно пересохло, а по спине пробежал невольный холодок. Она вмиг забыла и о Гарри, и о своей обиде, и о платье, которое было слишком откровенным для нее. В глубине зала у самых дверей, вальяжно подпирая плечом стену, стоял Люциус Малфой.

Потрясающе безупречный, в дорогом элегантном сером костюме и белой сорочке, расстегнутый ворот которой открывал подколотый серебряной брошью черный шейный платок, удачно гармонировавший с туфлями из драконьей кожи. В левой руке — неизменная трость, едва заметно отбивающая неизвестный ритм по лакированному паркету. Рассыпанные по плечам жемчужные волосы, порождающее невероятное желание запустить в них пальцы и ощутить эту роскошь на ощупь. Со снисходительной улыбкой потомственного аристократа, которую не стерли даже годы судебных разбирательств и послевоенных дрязг, он имел пренебрежительный и великолепный вид короля, благосклонно раздающего своим подданным милости. Он был очень, очень хорош собой. Нет, не так. Невероятно, умопомрачительно красив. Красив так, что сердце останавливалось. Склонив голову набок, он невозмутимо смотрел Гермионе прямо в глаза, обжигая серым обсидианом, что плескался в их глубине. Ей почудилось, на его лице проскользнула улыбка. Дыханье перехватило. Не сводя с нее пронзительного взгляда серых глаз, Люциус подтвердил свою ставку:

— Двести галеонов. За танец с мисс Грейнджер.

Гермиона часто сморгнула. Первоначальное удивление сменилось непониманием.

«Какого черта он делает?!» — в панике она поймала растерянный взгляд Гарри и прочла в нем тот же вопрос.

— О! Мистер Малфой! Вы, оказывается, рисковый человек! Перейти дорогу Избранному решится не каждый! — поддел Фред.

Зал стал понемногу оживать. Послышались негромкие смешки и даже свист. Гарри одарил близнецов взглядом готового к атаке василиска.

— Без риска победивший — без славы торжествует, — изрек Малфой фразу, показавшуюся Гермионе из рук вон странной. Она решительно не понимала, что за игру ведет этот непостижимый и от этого казавшийся еще более опасным человек.

— Принято! — на удивление легко угомонился Фред. — Две сотни раз! Две сотни два!

— Три сотни!

— Мистер Поттер решил побороться! — восторженно воскликнул Джордж. — Три сотни раз! Три сотни...

— Пять сотен!

Гарри пристально глянул на Малфоя. Тот излучал непробиваемое спокойствие, достойное айсберга, погубившего Титаник. Гермиона же напротив выглядела перепуганной и растерянной. Совершенно очевидно, что ей требовалась помощь. Гарри махнул рукой:

— Семь сотен!

Зал ахнул.

— Тысяча! — ответ не задержался ни на миг.

Окутавшая зал тишина была звенящей. Гарри встретился глазами с Гермионой, и она, виновато улыбнувшись, едва заметно покачала головой. Они научились ментально общаться еще во времена скитаний по лесам в поисках крестражей.

«Гарри! Спасибо тебе, но не надо. Джинни беременна, у вас куча планов, и сейчас не самое лучшее время для того, чтобы пытаться переплюнуть этого напыщенного самовлюбленного толстосума. Просто прекрати это. Один танец меня не убьет, верно? Обещаю быть паинькой...»

Гарри нахмурился, но все же кивнул в знак согласия и развел руки в стороны, показывая, что уступает.

— Целая штука! — взъерошивая рыжие волосы, потрясенно выдохнул Джордж. — Кхм... Простите. Тысяча галеонов раз! Тысяча галеонов два! Тысяча галеонов три! Продано! Один танец мисс Грейнджер достается мистеру Малфою!

В тот же миг, свидетельствуя о заключении магического контракта, хрупкое запястье Гермионы оплела тонкая радужная магическая нить.

— Мистер Малфой, примите наши поздравления и благодарность за щедрость! — подхватил брата Фред. — На этом наш аукцион завершен! Музыку!

Зал взорвался громом аплодисментов. Яркий свет погас, сменившись чарующей дымкой полумрака, нежная песня одинокой скрипки позвала на танцпол первые пары...

Гермиона спешно сбежала со сцены, напрочь забыв о своем волшебном платье и весьма странном «везении», которое оно ей принесло, и устремилась к огромным входным дверям, где все еще стоял этот чтоб его! победитель Малфой.

«Я понятия не имею, зачем ты все это устроил, но я просто сделаю это и все! Сейчас! И забуду!.. Хорошо, ладно — постараюсь забыть! Правда, для начала — постараюсь сделать...» — Гермиона шагала так твердо и решительно, что еще чуть-чуть и, казалось, из-под каблуков ее туфель начнут вылетать искры.

По пути ее ловко перехватила Джинни.

— Не сейчас, — бросила ей на ходу Гермиона и уверенно двинулась дальше.

Малфой, казалось, ждал ее. Он смотрел на нее в упор, не отводя взгляда, и глаза его поблескивали в полутьме, будто серебристые звезды, отражая редкие блики приглушенных свечей. Но как только ей до него остались считанные метры, он неожиданно развернулся и вышел вон.

«Что еще за фокусы?! Я что же теперь за ним еще и бегать буду?!» — останавливаясь, как вкопанная, вскипела Гермиона.

Она сорвалась с места и, выскочив в длинный коридор, заозиралась по сторонам, но Малфоя нигде не было видно. Абсурдность ситуации не укладывалась у нее в голове. Гермиона тихо выругалась, обессилено привалилась к стене, даже не ощущая ее холода, коловшего голую спину, и устало прикрыла глаза.

— Эй, что такое? — участливо спросила подошедшая Джинни.

— Все в порядке? — вторил ей Гарри.

— Ничего не в порядке! — взорвалась Гермиона, чувствуя, что еще немного — и она разревется как невостребованная приготовишка на своем первом школьном празднике. — Чертов Малфой просто исчез! Вы понимаете?! Он решил опозорить меня. Он купил этот танец и теперь не желает танцевать со мной! Видимо, решил нарочно показать всем, что боится запачкаться или что он там еще решил!

— Не думаю, — неожиданно возразил Гарри.

— Что? — опешила Гермиона. — Посмотри, он сбежал! Вон Невилл уже танцует с Луной...

— С чего ты взяла, что он отказался? — спокойно рассудил Гарри и стал загибать пальцы. — Во-первых, он также заключил магический контракт. Во-вторых, никто не говорил, что это будет первый танец. Это может быть совершенно любой танец, все зависит от желания выигравшего. Но только один.

— Ой! — Гермиона охнула и часто заморгала. — Я... я об этом совсем не подумала. Только... только это не лучше. Может мне теперь до конца жизни с этим долгом ходить и ждать, когда Его Величество соблаговолить его принять?

— Успокойся, Герм. — Джинни ласково погладила ее по плечу. — Гарри прав. Просто ты привыкла воспринимать Малфоя как врага. Ты все время ждешь от него подвоха. Но справедливости ради ответь, за последние четыре года твои ожидания хоть раз оправдались?

— И ты туда же! — вскинулась Гермиона. — Сколько раз он ставил мне палки в колеса?!

— О ваших постоянных перепалках по Министерству уже ходят легенды, одна чудней другой. Но если он и запорол пару твоих проектов, это совсем не значит... — начал Гарри.

— Четыре.

— Что четыре?

— Четыре проекта, — процедила сквозь зубы Гермиона.

— Хорошо, четыре.

— Это вовсе не хорошо! Это очень плохо!

— Это просто ужасно, — покладисто согласился Гарри, — но признай, что его замечания не были голословны, а в его доводах всегда присутствовало рациональное зерно.

— Гарри! Ты же мой друг! — завопила чуть не плача Гермиона.

— Кроме того, что вы расходитесь в своих мнениях касательно твоей работы, ты можешь упрекнуть его в чем-либо еще, Герм?..

Ей даже не надо было думать, ведь она анализировала это каждый божий день. С тех пор как четыре года назад Визенгамот не без настойчивого участия Гарри, пытавшегося таким образом отблагодарить Нарциссу, оправдал семейство Малфой, и Люциус занялся активной деятельностью по восстановлению собственной репутации, он ни разу не был замечен или пойман на чем-либо сомнительном. Конечно, ему пришлось нелегко. Особенно поначалу — и без того незавидное положение бывшего Пожирателя отяготил последовавший за освобождением развод с женой, которая в угоду своей блэковской сумасшедшинке бросила все и решила просто жить, укатив на французское побережье и прихватив с собой Драко. А Малфой-старший отчего-то решил остаться, не скупился на благотворительность, смог выбить себе должность в Министерстве и даже, несмотря на темное прошлое, умудрился значительно продвинуться по карьерной лестнице.

Гермиона пристально следила за ним все эти четыре года, благо, что возможностей для этого было предостаточно. По долгу службы они частенько пересекались по тем или иным вопросам. И было бы ложью не признать, что свою работу он знает и выполняет на «превосходно», но когда дело касалось именно ее проектов, Малфой будто с цепи срывался, терзал бесконечными поправками и дополнениями, придирался к каждой букве, написанной ее рукой, доводя Гермиону до помешательства своими безупречно точными, безжалостно язвительными замечаниями. Этот негодяй постоянно выводил ее из себя своим невыносимым упрямством, врожденной изворотливостью и абсолютно невозможной способностью убеждать в своей правоте всех вокруг. Всех, кроме нее. Но хуже всего было то, что этот отвратительный изнутри человек обладал исключительно потрясающей внешностью снаружи. И именно сей факт стал основополагающим кирпичиком в создании персонального ада для Гермионы Грейнджер. Да, она давно призналась себе, что Малфой ей не безразличен, что он невероятно привлекательный и (чего уж там?!) сексуальный мужчина, с совершенно гипнотическим голосом... Если бы в мире магов существовала звуковая амортенция, то для нее она бы разговаривала именно им. И почему такой голос достался этому сущему дьяволу?! Чертовски притягательному дьяволу. И чертовски невыносимому! Да-да, абсолютно невыносимому! Да он каждый раз всеми своими действиями говорил о том, что видит в ней лишь досадное недоразумение, а не достойного сотрудника, грамотного специалиста или хотя бы просто... женщину? А потому об остальном даже не следует думать.

Ей стоило немыслимых усилий спрятать свои чувства подальше и не терять контроль над собой в его присутствии. Но мерзавец будто бы специально испытывал ее терпение и стойкость, все эти годы исподволь кружа вокруг хищной птицей. Он лично приносил ей различного рода бумаги, утвержденные, но чаще отклоненные им для дальнейшего продвижения и принятия подготовленного ею проекта. Между тем, все остальные отделы пакеты документов получали простой министерской почтой. Все чаще такие его визиты сопровождались страшным скандалом и брошенными в гневе фразами вроде «напыщенный чистокровный сноб» и «заносчивая непробиваемая зазнайка». Всякий раз после этих встрясок Гермиона падала в кресло без сил, а вот Малфою, судя по тому довольному выражению лица, с которым он покидал кабинет, изводить ее, похоже, доставляло истинное наслаждение.