Вся мародерская рать

Глава 4

Я не умел писать нормальные письма. Когда писал Сохатому, получался набор предложений, какой-нибудь дурацкий рисунок в конце и отпечаток лапы, разумеется.

Поэтому письмо, адресованное Лили, отнимало кучу сил. Я начинал его, скажем, в понедельник после завтрака, а заканчивал в среду или четверг. Кричер не успевал убирать смятые клочки пергамента, раскиданные по всей комнате.

Нудил при этом, что «хозяин Регулус куда аккуратнее». А еще у хозяина Регулуса член крохотный, что ж ты мне про это не рассказываешь, дерьмо драконье?

Я и сам мог справиться с уборкой, но все еще делал вид, что верю в эту байку насчет запрета волшебства летом. Да и Кричер был мерзкой занозой в заднице, так что пусть старается, зря его, что ли, тут держат.

Привет, Лили

Нет, тупо, избито и картонно

Привет, красавица

Она и без меня знает, что красивая. Не тормози, Бродяга

Привет, любимая

Нет, я пока не говорил ей ничего такого, хотя все чаще думал об этом, Лили посчитает, что я издеваюсь

Короче, первая строчка занимала у меня целый день, потом шло легче.

«Как ты, Ресничка?

(я звал ее так за длинные темные ресницы, вроде мило, не слишком слащаво, и она не возражала)

У меня все как обычно. Впрочем, в этом доме не бывает обычно, только великолепно и восхитительно, если верить моей мамаше.

Я бы с удовольствием сбежал на пару дней к тебе. Может, все-таки напишешь адрес? Все твои летние подружки обзавидуются, гарантирую.

(я не писал «маггловские подружки»; почему-то это слово, написанное рукой Блэка, на глазах превращалось в «грязнокровые», магия какая-то, не иначе)

Получил результаты экзаменов. Ты ведь тоже получила? Дай угадаю, девять «превосходно» и «В» по трансфигурации, а? Не расстраивайся, в сентябре я сам за тебя возьмусь, раз у Минервы не получается толком.

Наконец купил себе метлу, последняя модель, тебе, наверное, не интересно, но я рад. Еще один повод слетать к тебе, не находишь?

(я хотел зачеркнуть эту строчку, чтобы не навязываться сильно, но все-таки оставил. Это ведь неплохо — хотеть встретиться со своей девчонкой)

Кричер достал, сейчас маячит за спиной и бурчит. Пытаюсь найти, как у него отключается бурчание.

Пиши мне, ладно? Очень хочу тебя увидеть, скорее бы осень.

Все, пока».

В конце я нацарапал свое имя и еще с полчаса раздумывал, стоит ли поставить перед ним «твой», но не стал.

Ответ пришел только через неделю, там было всего одно слово «приезжай» — и ниже спешно накарябан адрес.

Я чуть не обоссался от радости и не сразу понял, что Лили как-то странно написала, ни привет, ни пока, будто очень торопилась.

Той же ночью, стоило всем разойтись по спальням, я прокрался к выходу и под прикрытием темноты оседлал метлу. В свете фонарей меня, наверное, заметили бы, но магглы, жившие по соседству, постоянно смотрели телевизор на полной громкости и принимали кучи гостей, им было не до того, чтобы следить за улицей.

До Коукворта я добрался лишь к рассвету, продрогнув до костей: в облаках августовская жара превращалась в прохладный влажный морок. Я тогда думал, а не вознаградить ли мне себя? Найти дом Нюниуса и закидать его каким-нибудь дерьмом. Но увидеть Лили хотелось гораздо сильнее. Может, у нее грудь выросла? Было бы круто.

Она мгновенно проснулась, будто и не спала вовсе, а просто лежала в кровати, укрывшись тонкой простыней. В нее же Лили завернулась, прежде чем подойти к окну и распахнуть его.

— От тебя ветром пахнет, — прошептала она, когда я прижал ее к себе, горячую и взъерошенную, и поцеловал.

— А ты думала, я на поезде добирался?

Лили взглянула на метлу, но, само собой, не распознала в ней последнюю модель. Ну и ладно.

— Ты выше стал, я теперь до тебя не достаю. — Она поднялась на цыпочки, но все равно ее губы оказались лишь на уровне моего подбородка.

— А так? — я чуть наклонился и чмокнул ее еще раз.

— Так лучше.

— Что-то случилось, да? Ты ведь не просто так меня позвала. Эванс, не молчи.

Она вцепилась в мой свитер и сбивчиво рассказала, что парень ее сестры, «мудак редкостный», все ходил-ходил к ним в гости с самого начала каникул, поглядывал на Лили, подкатывал к ней, якобы в шутку, а на прошлой неделе явился без приглашения, хотя знал, что Петуния с родителями уехали в Лондон на целый день.

— …я дура, надо было не открывать, но я не думала, что он обнаглеет. В общем, не знаю точно, как это произошло, но когда он меня прижал и полез в трусы, одежда на нем загорелась.

— Где этот урод? — Я не пускал мысли в ту сторону, где в красках описывалось, что могло бы произойти, не будь Лили волшебницей. — Я ему яйца оторву.

— Он в больнице.

— А, ты уже оторвала, да? Умничка. — Руки тряслись, но я же мужчина, мне не должно быть страшно, вот тут нужно пошутить, а вот здесь улыбнуться, все дела.

— Он при смерти, Сириус, ожоги по всему телу, мне не удалось потушить его, хотя я почти сразу же применила Агуаменти.

Я усадил Лили на кровать и присел на корточки перед ней, взяв ее руку и зажав между ладонями. Как же мне в тот момент хотелось успокоить ее, просто одним махом избавить от всех проблем, мук совести или что там еще не давало ей спать. Это было странное чувство, я никогда его раньше не испытывал. Пожалуй, оно работает только с девчонкой, о которой мечтал все лето.

— Такое бывает у колдунов в минуту опасности, это иногда спасает нам жизнь. Хорошо, что твоя магия прикрыла тебя. А того урода я в любом случае нашел бы и прибил.

— Меня теперь обвиняют в двойном нарушении Статута секретности, — выпалила Лили и подхватила сползающую простыню. Я успел заметить, что сиськи и правда чуть подросли. — Они прислали письмо и велели явиться на какую-то комиссию. Я правда не специально это сделала, я же защищалась, как они не понимают?

Я в свое время досконально изучил Статус секретности, чтобы безнаказанно нарушать его. В первый раз делали предупреждение, а вот во второй уже вызывали на дисциплинарное слушание. И да, могли исключить. Учитывая изрядно пострадавшего маггла, вероятность отчисления была высокой. Хотя там точно есть пункт про возможность использовать магию в случае угрозы жизни или здоровью.

— Мама все время причитает, что же подумают о нас соседи, этот хмырь — сынок какого-то местного бизнесмена. К нам приходили из полиции, расспрашивали, как и что было… вроде бы поверили, что произошел несчастный случай. Но стоит ему прийти в себя… — Лили судорожно вздохнула, будто находила отвратительным желать кому-то смерти. — Еще Туни разобиделась, считает, что я «задницей перед ним виляла» и сама во всем виновата.

А это не она ли говорила, что парням нужно только одно? Или она думала, что этот ее урод какой-то особенный?

Я не знал маггловские законы, но подозревал, что поджог человека не всегда будет интерпретирован как адекватная самозащита. Нужное решение поскреблось в затылок.

— …а папа сказал, что больше не отпустит меня в Хогвартс, даже если меня не исключат.

— Что?

— Он не на шутку испугался. Думает, что я использовала какую-то темную магию и навредила намеренно.

Вот идиот. Мне хватило ума не ляпнуть это вслух. Все-таки он отец Лили, хоть и тупой. Решение пинком открыло дверь и ударило в голову.

— Надо уходить отсюда. Одевайся, я отвернусь. Помочь с чемоданом? Твои во сколько встают?

— В семь. Но как я могу уйти? Они же будут волноваться. — И тем не менее она прошла к шкафу и достала пару вещей. Я нехотя крутанулся на месте и уставился в стену, к которой было пришпилено мое позапрошлое письмо с дурацким рисунком. Вот дерьмо, приятно-то как.

— Они будут волноваться, что же о них подумают соседи, — напомнил я. — Лили, тебе нельзя здесь оставаться. Урод придет в себя и начнет говорить, так и так придется бежать от магглов. И даже если удастся убедить полицию в твоей невиновности, родители бывают жутко твердолобыми. — Теми еще придурками, уточнил я про себя. — В общем, никаких записок, поняла?

Эти аргументы ее убедили. И как я с таким даром убеждения до сих пор не уложил ее?

— И куда мы пойдем?

— Придумаем что-нибудь.