Запах тлена

6. Том

Лорд Волдеморт не предполагал такого быстрого решения своей проблемы. Но глупо было мучиться вопросами, не предпринимая действий.

— Инкарцеро, — Гарри в мгновение ока оказывается на выщербленном грязном полу, а уже через пару секунд, заполненных вязкой, как свежая карамель, тишиной, юноша дёргается в своих путах.

— Он очень быстро скидывает «Империус». Буквально через каждую минуту приходилось накладывать по новой, — Джинни с трудом разлепляет сросшиеся губы, почти физически ощущая боль от этого действия.

Джинни Уизли очень смела. Но сейчас она буквально дрожит, закрывая глаза, от страха и напряженного ожидания.

Лорд озадачен.

— Кто ты такая? — он открывает портал кровоточащего по краям рта. И поднимается со своего обшарпанного стула. И голос уже не Тома, скорее под стать его ручной змее. Но интонации… Джинни не может не узнать их.

— Джиневра Уизли, милорд, — голос девчонки вибрирует. Теперь она почти стыдиться своего скромного происхождения и маггловской одежды (эти их джинсы чрезвычайно удобны).

Лорд выхватывает обрывки мыслей и усмехается краем своего практически безгубого рта.

— Уизли — древний род, — он замолкает, словно давая ей возможность продолжить, раскрыть карты.

Но Джинни не размыкает судорожно сцепленных пальцев и не произносит ни слова.

И тогда он продолжает:

— Но совершенно не ценящий свою кровь.

— Только не я, милорд, — хрипло выдыхает Джинни.

Гарри изо всех сил брыкается в своих путах. И Тёмный Лорд моментально теряет терпение.

— Кажется, ты хочешь умереть прямо сейчас, мой мальчик, — Лорд, гримасничая, передразнивает Дамблдора и поднимает палочку.

— Позвольте сказать, милорд, — Джинни вскидывает на мужчину горящие глаза.

Лорд не любит, когда перебивают, или говорят, не спросив, но сейчас они здесь одни (не считать же за присутствующих Гарри Поттера), и манеры можно опустить в угоду конструктивности.

— Говори, — его голос пробирает до костей, а маленькие ожившие бабочки царапают своими облезлыми крыльями стенки пустого желудка.

— Между Вами и ним, — Джинни кивает в сторону настороженно притихшего Поттера, — есть какая-то связь. Не спешите убивать его, пока не убедитесь, что Вам ничего не грозит.

— Что может мне грозить от этого мальчишки? — вскидывается Лорд и взмахом палочки притягивает Джинни к себе, завязав невидимую удавку на шее. Джинни хрипит и скребет подошвой кроссовок о деревянный пол. Лорд вдруг отпускает девушку, передумав так же внезапно, как и вспылил.

Он поднимает Поттера мановением волшебной палочки. Все заклинания, произнесенные невербально, выходят у него с опасной ленивой грацией. Но сосредоточиться на моменте Джинни мешает красный след от удавки, который она трет, устало прислонившись к пыльной стене, где на клочках отслоившихся обоев повисают гроздья паутины.

Лорд ныряет в сознание Поттера. Глаза напротив глаз. Красные против зелёных. Цвет ярости и цвет жизни. Мгновения вязко падают на дно уходящего дня. В горле Лорда Волдеморта рождается крик. Его вопль пробирает, рождая полчища мурашек. Нечеловеческая боль коверкает, выворачивает суставы, скручивает вены и сухожилия. Джинни закрывает уши ладонями, чтобы не слышать этого крика, разрывающего сердце.

Лорд прерывает контакт и опадает на пол. Поттер выгибается дугой — ему тоже не даётся даром такая связь. Он почти задыхается со своим кляпом во рту. Джинни взмахом палочки лишает его досужей тряпки, но накладывает взамен «Силенцио». Ей совсем не интересно, что юноша думает на весь этот счёт. Потом на деревянных ногах она подходит к мужчине, вытянувшему длинные босые ноги на дощатом полу и руками обхватившему голову.

— Может, ты и права, Джиневра Уизли, — Волдеморт поднимает на неё глаза, отняв кисти бледных рук от лица. Алая радужка заполняет всё пространство, совсем скрывая белок; глаза — красные гиганты, умирающие звёзды в миниатюре. Как сама Джинни.

Не зная ещё, приемлет ли Тёмный Лорд такую инициативу, Джинни протягивает ему навстречу руку с полукружиями розовых ногтей. Лорд смотрит на неё и смеётся. И, конечно же, она уже слышала этот смех. Тот самый. Густой. Приятный. Мужской.

Лорд берёт её руку и с трудом поднимается. Он довольно худой, даже тощий, но ей все равно приходится податься вперёд под его весом, и на секунду она оказывается прямо напротив кроваво-алых глаз.

Волдеморт ловит зрительный контакт. И когда он выпрямляется в полный рост, голову приходится задирать. Лорд лениво переворачивает несколько мыслеобразов. Но отрывает руки и взгляд, отходит в тень, постукивая себя по бедру волшебной палочкой. Надо бы попытаться установить контакт, прежде чем применять силу. Она ведь сама пришла…

— Так что же ты хочешь, Джинерва Уизли?

— Accipio te amicus quam frater maritum. Testor te, me amare illud ad opus, sed non possunt respirare, et cor meum, actum est. Sed etiam si vos postulo ut prohibere, non prohibere te poterit vos. Et ego vobis — cum sit mors poena erunt mihi.(1)