Ребёнок из коробки

Что касается отправки этих нелепых вопящих писем, то можете избавить себя от хлопот, так как мы не собираемся оставаться в стране надолго. Мой муж принял предложение о работе за границей, и мы скоро уезжаем. Если вы попытаетесь вернуть нам мальчишку, мы его бросим — вас предупредили. Мы не хотим, чтобы нас шантажировали.

Я положила одеяло и кое-какую одежду — это всё, что у нас осталось.

Петуния.

P.S.: Я добавила ему в бутылочку немного темазепама, чтобы он молча спал какое-то время».

Северус смотрел на лист, пока буквы не начали расплываться перед глазами, затем скомкал его и, швырнув через всю комнату, с силой ударил кулаком по спинке дивана.

— Мерзкая сука!

Ребёнок даже не вздрогнул, по-прежнему погружённый в наркотический сон. Северус уставился на темноволосую головку, устроившуюся у него под подбородком. Этот полумёртвый малыш был Гарри Поттером, Мальчиком-который-выжил. Его засунули в картонную коробку и отправили по почте, как чёрствый фруктовый пирог. Петуния, должно быть, сошла с ума.… во всяком случае, с того немногого, что у неё было.

Северус сел на диване, перекладывая ребёнка на руках так, чтобы видеть крошечное личико. Да, растрёпанные тёмные волосы принадлежали его отцу, но что-то в изгибе губ мальчика напомнило Снейпу другое лицо, лицо женщины, которое он так хорошо знал. А этот пластырь… под ним должен скрываться шрам, знаменитый шрам, который проклятие Волдеморта оставило на лбу мальчика. «Ежедневный пророк» гадал, как эта отметина выглядит, поскольку у журналистов не было точной информации.

Северус подцепил уголок пластыря, но обнаружил, что тот прилип. Если его сорвать, то можно поранить мальчика; лучше использовать тёплую воду и осторожно снять пластырь. Но это может подождать. Первым делом Северусу нужен был камин…

* * *

— Ты позвал дядю Альбуса?

Снейп кивнул.

— Ему нужно было знать, что тебя больше нет в доме твоей тёти.

* * *

…— Это… прискорбно, Северус, — лицо Дамблдора в пламени выглядело обеспокоенным больше, чем Снейп когда-либо видел. — Можно мне пройти?

Северус молча кивнул и отошёл от камина, освобождая место для директора. Ребёнок у него на руках не шевелился. Гарри всё ещё крепко спал, и если бы не тепло маленького тела, Снейп мог бы подумать, что это свёрток тряпья.

Дамблдор вышел из камина, взмахом волшебной палочки смахнув сажу со своей мантии.

— Трубочист давно не появлялся… — Северус откашлялся.

— Неважно, мой мальчик, — отмахнулся от объяснений Дамблдор. — Как Гарри?

— Спит, — честно ответил Снейп. — Петуния одурманила его. Похоже, какие-то магловские таблетки…

— Это не опасно?

— Не уверен. — Северусу хотелось бы успокоить этого человека, но если он соврёт, Дамблдор поймёт это. — Он кажется стабильным, но у меня нет большого опыта работы с магловскими веществами.

— Могу я взглянуть на письмо?

Северус протянул Дамблдору смятый лист бумаги. Старый волшебник быстро просмотрел написанное, его лицо ничего не выражало, но это, конечно, мало что значило: как и любой слизеринец, Дамблдор умел прятать гнев за бесстрастной маской.

Наконец он опустил письмо.

— Бедная Петуния.

— Простите? — Северус сузил глаза.

— Похоже, она считает, что я меньше ценю безопасность её семьи, потому что она магл, — Дамблдор вздохнул. — Конечно, это всегда было для неё больным вопросом…

— Больной вопрос? — Северус повысил голос, но постарался говорить спокойнее. — Она чуть не убила мальчика!

— Верно, — Дамблдор казался скорее грустным, чем сердитым, что раздражало Снейпа. Он надеялся, что старик хотя бы раз разделит его чувства, а не будет заниматься обычным всепрощением и пониманием.

— Ну и что теперь? — более резко, чем намеревался, спросил Северус. — Мы просто забудем об этом?

— Конечно, нет, — Дамблдор смотрел на него так, словно заглядывал прямо в душу. Северус заставил себя не отводить глаз. — Похоже, нам придётся придумать другой план, когда дело касается Гарри.

— На этот раз никаких маглов, — решительно заявил Северус, удивляясь, когда он успел так сильно проникнуться этим вопросом. С другой стороны, он обещал защитить малыша.

— Не все маглы негодные опекуны, мой мальчик…

— Возможно, только я таких, увы, не знаю, — огрызнулся Северус и тут же пожалел об этом, увидев разочарованное выражение на лице старика. — В любом случае… почему его не может забрать волшебная семья? Я уверен, что многие были бы более чем счастливы усыновить Мальчика-который-выжил.

— Вот именно, — сказал Дамблдор. — Они усыновят Мальчика-который-выжил, а не осиротевшего малыша, которому просто нужна семья.

— Ну, ему определённо не нужна семья, которая запихивает его в коробку и оставляет на почте.

— Да, я знаю. — И снова этот взгляд, который никогда не переставал тревожить Северуса. Что видел старик, глядя ему в глаза? — Ему нужен кто-то, кто защитит его.

— Хорошо… у вас есть кто-нибудь на примете?

— По правде говоря, да, — Дамблдор наконец отвёл взгляд, в его глазах появился странный блеск. — А пока я попрошу тебя присмотреть за ним. Препарат может иметь побочные эффекты, и я буду чувствовать себя лучше, зная, что Гарри находится в профессиональных руках.

— Я… никогда не заботился о ребёнке…

— Такова участь каждого молодого родителя, по крайней мере, мне так говорили. — Дамблдор, должно быть, заметил выражение лица Снейпа, потому что добавил: — Это временно, Северус, только до тех пор, пока я не удостоверюсь, что человек, которого я имею в виду, сможет забрать его.

— А как насчёт защиты? — Северус взглянул на спящего мальчика. — У Лили есть другие родственники?

— Петуния — единственная, кто ещё жив, — покачал головой Дамблдор. — И она права, конечно, защита крови не сработает, если её не дать добровольно. Что же касается непосредственной безопасности Гарри, то на данный момент нам придётся иметь дело с чарами фиделиуса.

— Что значит «на данный момент»?

— Защита крови работает во всех отношениях, Северус, — Дамблдор улыбнулся. — Может настать день, когда кто-то захочет поделиться с мальчиком своей кровью, принять его как родного. Тогда мы сможем установить новую кровную защиту. А пока вполне подойдёт фиделиус.

— Усыновление по крови? — Снейп прищурился, глядя на него. — Кого вы имеете в виду, Дамблдор?

— Достаточно сказать, Северус… — Снова этот странный взгляд и улыбка, хотя что старик нашёл тут таким забавным, Снейп не понимал. — …что это тот, кому я доверил бы собственную жизнь…

* * *

— Дядя Альбус стал твоим хранителем тайны, да?

Северус кивнул. Они установили чары на следующий же день, пригласив Макгонагалл в качестве свидетеля. Больше они никому ничего не сказали… по крайней мере, не в те первые дни.

— А кого дядя Альбус собирался просить об усыновлении по крови? — поинтересовался Гарри. — Я думал, он хочет, чтобы я остался с тобой.

— Позволь мне рассказать тебе кое-что о твоём дяде Альбусе, Гарри, — Северус вздохнул. — Никогда — никогда! — не думай, что у него нет в глубине души никаких помыслов, даже когда он просит тебя передать ему соль за обеденным столом.

— А что такое помыслы?

— Тайный план.

— О… — Гарри на мгновение задумался. — Значит, его тайный план сработал?

— В конце концов, да, — Северус едва не улыбнулся.

* * *

…Гарри проспал восемнадцать часов подряд, уютно и надёжно укутанный в одеяло, утеплённое постоянно греющими чарами. Северус установил в своей спальне трансфигурированную кроватку, чтобы лучше следить за ребёнком, а днём носил мальчика в слинге*, как предложила Поппи Помфри. Она приходила взглянуть на Гарри и объявила, что он «поправляется, но слишком худой».

Постоянное присутствие другого человека было внове для Северуса, даже если этот человек ничего не делал, кроме как спал. Снейп поймал себя на том, что разговаривает с мальчиком, читает ему новости из «Пророка» и жалуется на Пендерграфта, который заказал солнечный эликсир в конце декабря. Несколько раз в день Северус обрабатывал целебными зельями больную попку Гарри и вводил питательные вещества в его желудок, поражаясь переменам, произошедшим с мальчиком за эти несколько часов. Кожа Гарри больше не была бледной и липкой, щёки слегка порозовели, а длинные тёмные ресницы делали его похожим на ангела — во всяком случае, по словам мадам Помфри. Северус же думал, что малыш похож на особенно тощего котёнка, которого кто-то оставил на холоде… с молнией на лбу. Знаменитый шрам действительно имел форму рунической буквы «S», что, несомненно, и побудило Петунию закрыть его пластырем. Всё столь явно магическое должно быть скрыто от «нормального» мира.

Рождественским утром Северус сидел за кухонным столом со своей обычной чашкой кофе. Проводить это время года в одиночестве считалось печальным событием — в Святом Мунго сообщали о вдвое большем количестве попыток самоубийства во время рождественских каникул. Но Северус не чувствовал меланхолии. Было какое-то умиротворение в том, чтобы просто сидеть здесь, со спящим ребёнком на коленях, зная, что позже они спустятся вниз и приготовят порцию успокоительного для желудка (всегда приносящего деньги после Рождества).

— По крайней мере, ты не болтаешь без умолку, как твой блаженный папаша, — сказал он мальчику, положив руку на спинку малыша и изучая последний номер «Практического зельеварения». — Время в Большом зале было сущим адом, да ещё эта тявкающая дворняжка болтала как сорока.

— Па!

Северус чуть не опрокинул свою чашку. Опустив голову, он встретился взглядом с парой ярко-зелёных глаз.

— Па бух, — тихо сказал мальчик. — Се бабух бай-бай*.

— Да, действительно…

— Гайи.

Северус моргнул.

— Да, это ты. Я рад, что ты знаешь своё имя.

— Гайи бай-бай.

— Ты поспал, — сказал Северус, задаваясь вопросом, понимает ли ребёнок что-нибудь из этого… как разговаривать с восемнадцатимесячным ребёнком? И вообще, как с такими малышами разговаривать? — Но теперь ты проснулся.

И ты говоришь как идиот, Снейп, заявляя ребёнку очевидное.

— Гайи сит?

Северус немного подумал, а потом рискнул предположить:

— Ты хочешь сидеть у меня на коленях?

— Дя бдя.

— Хорошо.

Мальчик оглядел кухню и сморщился, увидев незнакомую обстановку. На мгновение Северусу показалось, что Гарри сейчас заплачет. Но малыш снова посмотрел на него, маленькой ручкой вцепившись в чёрную мантию.

— Дя бу.

— Нет, — покачал головой Снейп. — Северус. Я Северус.

— Гайи.

— Северус.

— Эвву.

— Достаточно близко, — кивнул Северус. — Ну что, Гарри… может, спустимся вниз и приготовим успокоительное для желудка всем этим невыносимым болванам?

— Эвву.

Северус взглянул на ребёнка и обнаружил, что ему не так больно, как могло бы быть, при виде этих кошачьих глаз. В отличие от тех, которые он помнил, глаза Гарри были очень живыми и, казалось, смотрели на него так, как раньше мало кто смотрел.

Послушай, ты становишься сентиментальным, старик.

Северус отбросил эту мысль и встал, держа ребёнка на одной руке. Но он не сразу направился к лестнице в подвал, а подошёл к окну и отдёрнул занавеску, открыв ярко-голубое небо и улицу, покрытую сверкающим снегом. Укутанный белым одеялом, Паучий тупик не выглядел таким обветшалым, как обычно — на самом деле вокруг было почти красиво.