(не) Муз (ж) для Тальки

– Ну что, вымогатель, сейчас вымою посуду, и пойдёшь музствовать? Печально, но я за последний год только и написала, что малюсенький рассказ, который даже мне не нравится. Так его никуда и не выложила. Надеюсь, все лошади, которых я повстречаю после первого января, будут исключительно благожелательно настроенными Пегасами.

– Зачем тебе Пегас? – взвыл я, ощутив прилив профессиональной ревности. – При наличии собственного Муза эта кляча будет лишним участником нашей истории! – обиженно засопев, я повернулся к нахалке спиной и зашипел.

Впрочем, долго пылать праведным гневом мне не дали:

– Риф, извини, я не подумала, что ты так среагируешь на шутку. Прости, она вышла совсем глупая. И вообще, коты мне нравятся больше, чем кони. Их, честно говоря, инстинктивно побаиваюсь. Так и не смогла себя заставить залезть в седло и прокатиться ещё ни разу в жизни.

– Ладно, прощу на этот раз, – недовольно засопел я. – Ты домыла посуду и протёрла стол?

Меня бесцеремонно сгребли в охапку, немного потискали и утащили в уютный уголок в спальне, где Авторша работала над своими произведениями почти каждый день. Точнее пыталась это сделать, но у неё не было должного уровня Вдохновения. Теперь у неё все с этим будет в порядке. Ведь Департамент сумел, наконец, подобрать поганке именно такого Муза, который смог взять ведение этого щекотливого дела в свои надёжные мужские лапы.

– Таль, можешь кинуть в меня сапогом, если я не прав, но на даму в таком одеянии не польстится даже очень непритязательный мужчина.

Не дожидаясь, пока впавшая в ступор дамочка соизволит отвиснуть, я кинулся к шкафу и деловито устроил ревизию на полках. Результаты оной привели меня в ужас.

– Таль, как такое можно вообще носить? – самое приличное, что я нашёл, это ярко-жёлтая самая простецкая футболка и видавшие виды голубые джинсы, которые явно носили не один год.

– Риф, я в офис хожу работать, а не павиться, – ворчливо добила меня моя Авторша, вводя пароль в окно приветствия на ноутбуке.

«Уууу, как всё запущено-то», – подумал и решил, что джинсы и футболка всё-таки лучше этого халата. Его я бы побрезговал даже на половую тряпку пустить, а не то что на себя надеть», – а вслух замурлыкал:

– Переоденься, пожалуйста, Талечка. Я отвернусь. В таком кошмарном прикиде работать нельзя, Муз от такого гротеска на Прекрасную Даму может заболеть и прийти в полную негодность.

Я не буду упоминать на страницах моего дневника некоторые из словечек, которые расслышали мои чуткие ушки. Авторша мне попалась совсем дикая, боюсь даже представить, сколько ушлых мужиков обломали об неё зубы и когти. Впрочем, личной жизнью этой вредины планируется заняться позже. Даже сопливому первокурснику Академии известно, что счастливый Автор более успешен и плодотворен, чем его несчастный коллега. Он даже при огромных задатках чаще всего прозябает на обочине жизни.

Тут в мою голову пришла интересная идея. Дамочка оставила смартфон почти в вертикальном положении, включить камеру было делом пары секунд. Музовая магия слушается меня идеально. Не зря же мне поручили такой вопиющий случай дикости, непредсказуемости и с зашкаливающей вредностью. Я, конечно, представлял, что скандал будет грандиозный, но надо было как-то выправлять сложившуюся ситуацию. Без шока тут никак не обойтись, хвост даю.

На моё счастье, эта пикантная шалость с моей стороны осталась не замеченной. Теперь только нужно было вбить последний гвоздь в мой вдохновенный кораблик и устроить Тале основательную встряску.

Я лениво промурлыкал:

– Ну что, ты уже соизволила переодеться? – я вальяжно повернулся к даме лицом, на моей усатой мордочке пробежала целая гамма эмоций от восхищения при виде пятой точки, до неподдельного ужаса при виде «благородной» худобы. В ответ раздалось испуганное «Ай!», – и Талька попыталась хоть как-то прикрыться ладошками.

Маленькое лирическое отступление. Не каждому автору женского пола выпадает в жизни счастье увидеть восхищённого Муза. Представьте себе такую картинку маслом. Шоколадно-чёрная шёрстка стоит дыбом, огромные глазищи напоминают флотский фонарь Ратьера. Сверкающие олимпийской белизной зубки портит только предательски застрявший между ними после обильного завтрака кусочек ветчины. Прижатые к лобастой голове чуткие ушки. Бравые усы торчат серебряной проволокой, розовый язычок свесился почти до самого пола. Картину дополняет тяжёлое прерывистое дыхание.

Я никогда в жизни не видел, чтобы девушка так быстро одевалась и при этом краснела буквально от самых пяток. Справившись с мимолётным всплеском эмоций, я деловито заложил передние лапки за спину и неторопливо прогулялся вокруг Тальки. Всё время, пока прогуливался, моя подопечная то краснела, то бледнела, то лихорадочно одёргивала ярко-жёлтую футболку. Под конец совсем зарделась и попыталась спрятать за спину изящные тонкие ручки, правда их портили обкусанные ногти.

– Таля, а у нас в хозяйстве горчица есть? – невинно поинтересовался я.

– Не знаю, – запинаясь, протянула она.

Назидательно подняв над головой правую лапку, я авторитетно изрёк:

– Великому китайскому военачальнику Лао Цзы бабушка в детстве всегда говорила: «Будешь грызть ногти – намажу горчицей!».

Тут моя подопечная совсем заскучала, её взгляд упорно сверлил пушистый палас, в чём я и удостоверился, заглянув в глаза. Маленькие острые ушки девушки напоминали попку незадачливого мышонка, по которой так мастерски отвесил пенделя добряга Том.

– Сначала я тебе язык ею намажу, чтобы не говорил такого. Даже в магазин сбегаю, если закончилась.

– И не забудь прикупить две упаковки сосисок «Три поросёнка», пакет итальянских спагетти, сметану, два десятка яиц, килограмм сахара и килограмм муки «Четыре ноля», ну ещё пяток зелёных яблок. После обеда ты угостишь меня бисквитом с яблоками.

Талька как стояла, так и села. Я ободряюще лизнул её шершавым языком по голой ступне, от чего она взвыла и подобрала ноги. Довольно урча, как трактор «Кировец», я направился к любимому креслу. По пути преступно размышлял над ощущениями, полученными в результате облизывания. Свернувшись в виде свежеиспечённого калачика, я напомнил:

– Таля, поторопись, пожалуйста. Уже полдень, через час магазин закроют на обед. Ты не успеешь купить всё необходимое и сварить мне спагетти с сосисками и горчицей, а кушать уже начинает хотеться, – и я выразительно побарабанил левой лапкой по ещё тугому после обильного завтрака животику. – Вот в Древней Греции авторы без напоминаний старались ублажить Музу или Муза. Покупали дорогое вино, кормили деликатесами. Например, молодой барашек, зажаренный на углях, копчёный овечий сыр и натуральные оливки, а не из железной баночки, как у некоторых.

Притушив фонарики глаз шторками век, я мирно закачался на сладких волнах дрёмы. Впрочем, услышал, как хлопнула входная дверь. Расслабленное состояние не мешало мне рассуждать про себя: «Энергии и таланта у Тальки хватит на три Ниагарских водопада, а вот самооценкой можно из-за плинтуса дохлых тараканов выковыривать». Тут я задумчиво потянулся и, забыв, что лежу у самого краешка, с грохотом навернулся.

«Это ещё хорошо, что на полу ковёр мягкий, – подумалось мне, пока я задумчиво вылизывал самое ценное для кота место. Ну, так, на всякий случай, а то вдруг какая мышь забежит по ошибке, чаю там попить или соли со спичками одолжить. – Наверное, придётся заказывать в библиотеке Департамента курс профессора Краснобаева «Прикладная лестелогия для Музов средних и высших степеней посвящения»».

Да-да, вы правы. Я всегда чтил себя как умного, обаятельного и изобретательного специалиста высшего класса. Словно в ответ на мои мысли по настенному зеркалу прокатилась мелкая рябь.

– Уймись, злыдня, – коротко муркнул я и, подойдя к оппозиционеру поближе, мстительно задрал хвост.