Брачный аферист

2

Они пробыли в полицейском участке гораздо дольше, чем думала Натали. На то, чтобы подать заявление, ушла большая часть утра, и когда они наконец-то вышли на улицу, голодные протесты Моники, были вполне правомерны. Стоя на тротуаре, Натали решала, что выбрать: прогулку домой с последующими хлопотами на кухне или удобства, предоставляемые бистро. Окончательный выбор сделал ее желудок.

— Как ты отнесешься к круассанам с сыром, Моника? — спросила она, разворачивая коляску к близлежащему кафе. Потом бросила быстрый взгляд на Джека. — Ну что же, тогда до свидания, — проговорила она похвально ровным голосом. — Я дам вам знать, если появится что-нибудь новое.

Однако он не попрощался, а пошел за ней следом.

— Вы собираетесь есть здесь? — поинтересовался он, кивком головы указывая на бистро. — Пожалуй, я составлю вам компанию. Мне тоже пора что-нибудь перехватить.

— Здесь? — Она посмотрела на его безукоризненно сшитый костюм и представила отделанную дешевым пластиком стойку и такие же пластиковые столы.

— А почему бы и нет? Время ланча уже прошло. А затем, если позволите, я вернулся бы к вам домой и продолжил поиски.

Натали была бы рада найти какой-нибудь предлог для отказа. Она все еще не доверяла Джеку, кроме того, ей было небезопасно оставаться в его компании. Но в то же время она была уверена, что он не найдет ничего компрометирующего. И вообще, если Антуан хотел, чтобы она каким-то образом защитила его, он должен был объяснить, что происходит, а не предоставлять ей справляться с Джеком Венделом в одиночку.

— Хорошо, — неохотно уступила Натали и поблагодарила Джека кивком, когда он придержал для нее открытую дверь.

Посетителей было немного, и скоро они уже сидели за угловым столиком. Моника, обеими ручками вцепившись в круассан, в полном восторге поедала его. Натали откусила большой кусок пиццы, наблюдая, как напротив нее Джек проделывает то же самое.

— Итак, расскажите мне все, что вы знаете об Антуане, — попросил он. — Может быть, нам удастся выудить какую-нибудь важную деталь.

Натали неопределенно пожала плечами.

— Мне и правда известно очень немного, — призналась она. — Он почти не рассказывал о себе. Родился где-то в Нормандии, мать умерла при родах, и он был усыновлен фермерами. Не думаю, что они были владельцами фермы. Скорее, арендовали ее или что-то в этом роде. Когда Антуану исполнилось три года, они перебрались в Конго, где его отец приобрел кокосовую плантацию. Антуану исполнилось лет четырнадцать, когда отец умер, и они с матерью переехали в Браззавиль. Она умерла в прошлом году, и он решил вернуться во Францию.

— Он был единственным ребенком?

— Насколько мне известно, да.

— Похоже, вы и правда знаете о нем не слишком много, — заметил Джек. — И все-таки рискнули выйти за него замуж?

Натали немедленно ощетинилась.

— Да, рискнула. Известно ли вам, что совсем не обязательно знать всю подноготную человека, чтобы выйти за него замуж?

— Придется поверить вам на слово, — сдержанно ответил он. — У вас гораздо больше опыта в матримониальных делах, чем у меня. Но если он не рассказывал о себе, тогда о чем же вы вообще говорили?

— Да о самых обычных вещах… — Как ни странно, сейчас, когда она задумалась над этим, Натали не смогла припомнить ни одной темы их разговоров.

— Например? — настаивал Джек.

— Ну… о фильмах, о телевизионных передачах… О том, что происходит в мире…

— До чего захватывающее общение! — насмешливо протянул он. — Полагаю, ваш муженек не делился воспоминаниями о своих прежних подружках и всем таком прочем?

— Нет, не делился! — запальчиво ответила она.

— Складывается впечатление, что Антуан Лемэр возник в этой жизни только в сентябре прошлого года, — задумчиво сказал Джек, помешивая кофе. — А теперь, когда он исчез, не оставив ни единой фотографии, можно подумать, что его и вовсе не существовало. Если, конечно, не считать моих пропавших денег.

Натали была вынуждена признать справедливость подобного высказывания. Она взяла ложку и тоже принялась с отсутствующим видом мешать свой кофе, хотя в нем не было ни грамма сахара. У нее появилось ощущение, что они говорят об абсолютно постороннем человеке, а не о том Антуане, которого она знала. Гора обвинений против него росла на глазах.

— А как он получил работу в вашей компании? — спросила Натали.

— Обычным путем — через объявление в газете. — Джек нахмурился, губы его сжались. — Теперь мне придется придирчивее относиться к подбору кадров. Хотя, похоже, у него и в самом деле была достаточная квалификация.

— И, конечно, представил все необходимые рекомендации?

Джек пожал широкими плечами.

— Тогда они казались идеальными. Теперь придется проверить еще раз.

Натали угрюмо кивнула.

— Как вы думаете, что могло толкнуть его на это? — поинтересовалась она, начиная допускать справедливость обвинений Джека. — Может, у него был на вас зуб?

— Возможно, хотя мне так не кажется. Боюсь, это обыкновенная жадность. Он имел дело с огромными суммами и неожиданно увидел способ перевести часть их на себя. Все могло начаться с малого. Например, сперва небольшой процент с каждой сделки направлялся им на какой-то посторонний счет. Но поскольку одна операция автоматически влечет за собой множество других, поступления на этот счет могли начать расти, как снежный ком. Когда Лемэр понял, что приближается конец финансового года и все счета должны будут пройти аудиторскую проверку, он понял, что все откроется, запаниковал и сбежал.

— А Морис?

Джек криво усмехнулся.

— Не знаю. Может, простое совпадение, что он заболел как раз в это время. А возможно, его болезнь и положила всему начало. Может, Лемэру было нелегко одновременно справляться со своей работой и с делами Мориса. Он мог допустить какую-то ошибку, а поняв, что произошло, решил оставить все как есть. Лемэр далеко не первый молодожен, вдруг выяснивший, что с появлением семьи бремя финансовых проблем становится слишком тяжким, — добавил Джек с некоторым цинизмом.

— Ага, теперь вы готовы приплести к этому и меня? — Глаза Натали метнули зеленые молнии. — Вы полагаете, я из тех жен, которые постоянно требуют новые ковры в тон обоям или шубы под цвет туфель? Ну, так вот, если бы мне это понадобилось, я вполне могла бы купить все сама. Симон позаботился, чтобы…

Удачно брошенный на пол кусок круассана раскрошился, предоставив желанную возможность прервать разговор.

— Моника, разве можно швыряться едой? — отругала Натали дочь, наклоняясь, чтобы собрать крошки бумажной салфеткой.

Может быть, и не стоило так набрасываться на Джека, но уговаривать себя быть благоразумной в его присутствии — пустое занятие. Она теряла голову, стоило ему появиться в поле зрения.

Теперь, когда ее животик был набит, Моника принялась выяснять художественные возможности круассана, потроша его и рассыпая кусочки по стоявшему перед ней подносу.

— Надо же! — воскликнул Джек, с веселым изумлением наблюдая за тем, как ребенок полностью отдался игре. — Похоже, это доставляет ей удовольствие. Сколько сейчас вашей дочери?

— Чуть больше двух лет, — ответила Натали, отодвигая поднос подальше от Моники. Потом она вытерла салфеткой лицо и руки дочери. — Вот теперь ты хорошая девочка!

— Хоосая деочка, — эхом откликнулась довольная Моника, кивая золотистой головкой.

Последние полчаса она не обращала на Джека никакого внимания, но сейчас, лишенная увлекательного занятия, явно решила переключиться и очаровать этого человека, недавно появившегося на ее горизонте. Одарив его лучезарной — улыбкой, она вдруг заметила яркий металлический блеск под снежно-белой манжетой рубашки и требовательно протянула к нему ручонку.

— Чего она хочет? — озадаченно спросил Джек.

Натали рассмеялась.

— Ваши часы. Ах ты, маленькая попрошайка, — ласково заворчала она, поглаживая розовую пухлую щечку. — Юная золотоискательница… Нет-нет, не надо! — в тревоге добавила Натали, видя, что Джек снимает часы с руки. — Она может бросить их на пол.

Он криво улыбнулся, снова застегивая браслет.

— Вообще-то они противоударные, но я никогда не задавался целью проверить это. Спасибо за предупреждение. Я еще не вполне привык к детям такого возраста.

— Заметно, — откликнулась она с суховатой усмешкой. — Лучше дайте ей ключи от машины, она их очень любит.

— Ключи от «астон мартина»? — переспросил он, недоуменно выгибая бровь и доставая требуемое из кармана. Джек позвенел ключами перед носом девчушки, предоставляя ей самой дотянуться и схватить их. — А вы не боитесь, что это гораздо скорее привьет ей золотоискательские наклонности?

— Я надеюсь воспитать в ней стремление заиметь такие же самостоятельно, — ответила Натали, и в глазах ее заплясали чертики.

Джек рассмеялся, зачарованно наблюдая за тем, как Моника дотошно исследует ключи, поворачивая их и так и сяк, разглядывая брелок, засовывая маленькие пальчики в кольцо и, наконец, пробуя на вкус.

Сидя напротив него, Натали в свою очередь следила за Джеком с тайным интересом. Его черты смягчались по мере того, как он, пусть и с трудом, подпадал под непреодолимое обаяние ее маленькой дочери. В нем не было непринужденной веселости, присущей Антуану. Она даже представить себе не могла Джека корчащим смешные рожи или строящим забавные фигурки из пальцев, но, как ни странно, он нравился Монике.

Если бы они встретились при других обстоятельствах, все, возможно, сложилось бы иначе… «Это лишь пустые мечтания», — упрекнул ее голос рассудка. Какими бы ни были обстоятельства, у ее отношений с Джеком Венделом все равно нет будущего. Он из тех, кто все в жизни получает без особых усилий — деньги, женщин… И, как ребенок, у которого слишком много игрушек, легко ему доставшихся, он быстро устает от них. Он всегда будет в поисках нового развлечения, нового вызова — идет ли речь о том, чтобы захватить под свой контроль еще одну компанию или соблазнить еще одну женщину… Сделав над собой некоторое усилие, Натали вернулась к теме предыдущего разговора.

— Разве у вас нет племянников?

Джек покачал головой.

— У меня не было ни братьев, ни сестер. Я — единственный и неповторимый… Так, кажется, говорят?

Она бросила на него вопросительный взгляд. Ее любопытство было подогрето неожиданным проблеском простой человеческой грусти за холодным официальным фасадом.

— У вас было одинокое детство?

Приоткрывшиеся было створки раковины захлопнулись, и он отделался от ее вопроса неопределенным пожатием плеч.

— Не особенно… Мне не с чем сравнивать. А вы собираетесь заводить еще детей?

— Я… я как-то об этом не думала, — растерялась Натали. — Но я не стану заводить ребенка только для того, чтобы Монике не было одиноко. Есть другие дети, с которыми она может играть, а братья и сестры далеко не всегда уживаются друг с другом.

Но если воспитывать ребенка как «единственного и неповторимого», то в нем может развиться чувство некой самодостаточности, которая отгородит его каменной стеной от прочих людей, подумала она.

Мне вовсе ни к чему вникать в детали воспитания Джека Вендела, жестко напомнила себе Натали, коли я твердо решила держать его на расстоянии.