Две Наташки и пришельцы

ГЛАВА 1

99 лет назад

Длинные столы аудитории ступенчато опускаются вниз. Он сидит на два ряда ниже меня, чуть левее. Хеликс* его уха, обращенного в мою сторону, украшен тремя колечками. По боковой стороне шеи спускаются на плечо и прячутся под одеждой полосы замысловатой татуировки. А еще он зачем-то носит линзы кошачьего желтого цвета. Взгляд у него пронзительный, пылающий даже. Смотрит всегда в упор – долго и пристально. А иногда и насмешливо. Наверное, скорпион по гороскопу.

Над головой преподавателя возникают голографические изображения женской репродуктивной системы в разных ракурсах. Профессор что-то комментирует. Я делаю слабую попытку вникнуть в тему лекции… Но голос лектора как будто бы пролетает мимо моих отключенных мозгов.

Вот ведь, зараза, сел прямо перед моими глазами, а я из-за этого и думать ни о чем не могу, – с раздражением подумала я. – Нашла на кого заглядываться, глупышка. Да он же несерьезный, ветреный и девчонок меняет, как перчатки. Он вообще, мне кажется, из тех парней, которые завлекают всех подряд, давая надежду каждой встречной-поперечной, а потом исчезают. Закинут удочку с наживкой и ждут, когда цыпочка клюнет и сама прибежит. А потом получается, что он ни за что не отвечает – ну ты же сама напросилась, как он мог обидеть отказом… Скользкий тип. Ненавижу таких. И его ненавижу.

Ой… кажется, я уже просверлила дырку в его черепе… Алекс оборачивается, несколько секунд смотрит на меня с легкой ухмылкой, оценивающе, и снова отворачивается. Ох, ну и дура, аж дышать перестала!.. Весь остаток пары я искренне пытаюсь сосредоточиться на словах лектора, но все безуспешно. Наконец, препод прощается с нами, и все поднимаются с мест, чтобы покинуть лекционный зал.

Алекс идет вверх прямо мне навстречу.

– Привет, Ната. На завтрашнюю пати идешь?

«Да я ж синий чулок и ботан. Никогда не хожу на вечеринки. Это ж скука смертная».

– Возможно, – я пожимаю плечами.

– Приходи, я буду ждать, – говорит он, повергнув меня в         Мы никогда не общались. Да и при встрече здоровались через раз. И вдруг такое… И что теперь мне делать? Конечно же, после таких слов, я просто не смогу не прийти на эту чертову студенческую вечеринку!

 На перерывах между парами я активно агитировала свою подругу пойти со мной. И, конечно же, сразу после занятий мы, отправились по магазинам выбирать себе наряды. Так совпало, что обе мы Наташки. Чтобы нас не путать, все зовут меня Натой, а ее – Ташей. На вечеринку мы явились во всеоружии: я – в облегающем черном платье с кружевными вставками, а Таша – в ярко-красном с расклешенным подолом.

 Черт, когда я вхожу в густо заполненные помещения, в которых грохочет музыка, то мне требуется время, чтобы преодолеть волну скованности и смущения.

 «Ой… смотрите – две Наташки пожаловали! Оказывается, отличницы тоже хотят веселиться!»

«Наташки, привет! …Классно выглядите! …Айдате к нам! » – раздавалось время от времени, когда мы встречали однокурсников и приятелей.

Общительная Ташка увидела каких-то знакомых, убежала перетереть с ними за жизнь. Но я искала глазами его… И нашла довольно быстро. Алекс стоял у барной стойки, и вокруг него стайкой толпились девушки. Ого, ну все так, как я и предполагала… Их было около десятка, не меньше. Они облепили его, как свита короля. И это его совершенно не смущало.

Ну, конечно же, он ждал меня одну!.. Раскатала губу. С чего я вообще повелась на эту чушь! Первой мыслью было свалить из этого театра абсурда, но любопытство остановило. Натура вечного наблюдателя взяла верх. Я присела за неприметный столик у самой стены, так, чтобы было видно Алекса. Он был щедр на редкость – всем девчонкам покупал коктейли по первому требованию, на дорогую закуску не скупился. И, кажется, никого особо не выделял, общался понемногу, но со всеми. Хотя отсюда и не слышно было о чем. Он старался коснуться каждой. А с некоторыми даже куда-то уходил, но неизменно возвращался. Интересно, что он там делает с телками? Каких-то пару минут – явно недостаточно для секса… Выпив в одиночестве третий по счету фрэш (вот Наташка, вот предательница!), я захотела в туалет.

Выхожу из уборной и буквально сталкиваюсь с ним нос к носу.

– Ах, вот ты где! – безмятежно восклицает Алекс, типа искал меня весь вечер. – Пойдем, покажу тебе кое-что, – он мягко приобнимает меня за талию, выводя из бара, и увлекает за собой на крышу. Здесь тоже что-то вроде ресторанной зоны – несколько столиков под белоснежной скатертью, стулья с дорогой обивкой в бордовых тонах и позолотой и пальмы в горшках. Музыка не оглушает. И людей почти нет, все внизу веселятся.

«Самонадеянный пикапер!» – подумала я, и вывернулась из-под его руки.

Он подвел меня к ажурной кованой перегородке.

– Смотри, как хорошо просматривается небо. Видишь Созвездие Ориона? Да нет, ты не туда смотришь. Вон там – три звездочки в линеечку. Это пояс Ориона. А чуть ниже от пояса сверкает ярчайшая звезда – Ригель. Это гипермощное тройное солнце. Ее выбросы настолько сильны, что сжигают все на своем пути. Наверно потому вокруг Ригеля невозможно образование никаких твердых планет. А вот за нею, чуть правее есть звезда Ритан. По мощности такая же, как Солнце. И она тоже имеет свою планетарную систему. Две из планет обитаемы. Ты когда-нибудь слышала об этом? – спросил он, заглянув в мое скучающее лицо («Строит из себя романтика. Небось, каждой про звезды в небе втирал один и тот же заученный текст…» – неприязненно думала я.

– Ты знаешь, мне сейчас как-то не до астрологии. На носу защита дипломной, – натянуто улыбнулась я.

– О да! Тема эта – архиважная! Я ведь тоже вместе с тобой изучаю курс о репродуктивной системе женщин земли.

Я удивленно посмотрела в его кошачьи глаза. Они непрерывно меняли выражение: только что были необычайно серьезными, а через миг в них промелькнула ирония.

– А ты знаешь, что планеты солнечной системы могут повлиять на личностные качества ребенка? Я совсем недавно узнал о существовании знаков зодиака, – с наивной гордостью сообщил он. – Вот ты… какого бы младенца предпочла – огненного лидера или покладистого добряка?

– Младенцы меня пока не интересуют, – озадаченно и смущенно проговорила я.

Он внимательно посмотрел на меня, и даже скрывать не стал свое искреннее разочарование.

– Это неправильно. Женщина должна рожать, рожать и рожать. В этом ее основное предназначение.

– Ну вот еще! – возмутилась я. – Мужской шовинизм ненавижу! Клушей быть не собираюсь! У меня другие интересы!

– Какие, например? – спросил он с такой теплой доброжелательной улыбкой, что вся моя злость мгновенно испарилась… А в желтых блестящих глазах с поперечным зрачком (вот чудак-понторез… зачем он такие линзы нацепил?) сквозит какая-то печалька, что у меня сердце зашлось от нежности к нему… Сердцеед проклятый, да к тому же на голову слегка повернутый…

– Карьера. Наука. Меня занимает вопрос о генном редактировании взрослых людей.

– Ты выбрала для себя очень сложную задачу, практически не решаемую, – кивнул он. – Но я желаю, чтобы у тебя все получилось! Меня тоже очень волнуют проблемы генетики, особенно генетической сочетаемости партнеров. Сейчас я занят поисками женщины с подходящим генотипом для себя, – говоря это, он сохранял на лице свою фирменную ироничную ухмылку, и было непонятно, шутит он или серьезно.

«Пфф! Остряк! Сказал бы еще «ищу сноху для своей матери», – машинально я коснулась кончиками пальцев надбровной дуги: тупая боль в висках усиливалась.

– У тебя голова болит, – тут же заключил он.

«Надо же, какой он чуткий…»

– Хочешь, помогу снять боль?

– Ну вот еще, спасибо обойдусь, – кривлю рот.

«Генотип что ли мой тестировать собрался? Не прокатит».

– Не бойся. Это не про то, о чем ты подумала, – улыбнулся он. – Я правда знаю отличную технику.

– Ну, валяй.

– Садись! – он подвинул ко мне кресло в викторианском стиле.

 Встал за моей спиной, снял заколку с волос и стал легонько жать на какие-то точки…

Черт, а это и впрямь безумно приятно. Я неожиданно для себя мгновенно расслабилась и поплыла… О головной боли забыла уже через несколько секунд.

– Так что там за исследования ты выбрала?

– …Редактированием генома зародыша… в наше время, конечно, занимаются. Сегодня это ни для кого не ново… Но, увы, до сих пор не решен вопрос по коррекции …генотипа взрослых людей, – я едва соображаю, слова вспоминаются с таким трудом. Вот уж не думала, что могу впасть в экстаз от обычного массажа головы, – Хочу решить эти задачи однажды. Хочу сделать… систему регенерации… человека безупречной. За исследование этого вопроса у нас пока еще никто не брался…

– Репродуктивная и регенеративная система людей очень волнуют меня… Я хочу глубже изучить законы вашей генетики.

– Нашей?..

Он не ответил.  А может, ответил, но я не услышала. В какой-то момент, я кажется, отключилась. А, когда очнулась, поняла, что нахожусь на крыше одна.

Я спустилась вниз, чувствуя себя одураченной. Он там вовсю ворковал с очередной красоткой. Остроумно шутил, красиво смеялся. И мне совсем не верилось, что он каждой девушке втирает ту же чушь, что и мне – после которой я даже засомневалась в его адекватности. Но харизма у него – закачаешься…

 Я не хочу быть одной из многих. Я хочу быть единственной. Послать бы его куда подальше и дело с концом. Забыть… Забыть… Забыть! Только вот проблема в том, что этот мудила Алекс не выходит у меня из головы. Никто еще так не цеплял меня, прям какая-то дикая химия. Мне мужчины всегда казались недалекими. Одно у них на уме. Я дико злюсь на себя за эту внезапную одержимость самцом. К несчастью, наши пути пересекаются только на лекциях по генетике. Но и там он только здоровается со мной.

С этими мрачными мыслями я отыскала на танцполе Наташу, которая вовсю отрывалась – вот уж зажигалочка, а ведь идти не хотела!

– Что-то я устала, домой пойду! – говорю, наклоняясь к ней, и пытаясь перекричать грохочущую музыку.

– А?!! – кричит она.

– Я говорю, я пошла! Ты со мной?

– Ну давай еще потусим! Весело же!

– Не обижайся, я пойду!

Но Наташка не пустила меня, а решительно взяв за руку, вывела из зала в фойе – туда, где можно было спокойно переговорить, не перекрикивая шума.

– Ты же сама меня сюда притащила. А теперь оставишь тут?

– Нууу да, – смущенно тяну я.

– Что красавчик не оправдал твоих ожиданий?

Я поморщилась.

– Он как шах персидский. Ему гарем подавай. На фиг мне такой… – я кратко пересказала наш диалог с ним и подытожила. – То он ли откровенно издевается надо мной, то ли… – я выразительно покрутила пальцем у виска – съехал чувак с катушек… В любом случае, я разочарована настолько, что мне лучше забыть о нем… Серьезно. Ну зачем мне такой?

Выслушав, Таша решительно положила ладони мне на плечи.

– Правильно мыслишь, подруга! Но улизнуть домой по-английски, я тебе не советую. Ни в коем случае. Сейчас ты вот такая, – она сгорбила плечи, опустила голову вниз и, шаркая по-старушечьи ногами, медленно потащилась по направлению к выходу. – Вот так нельзя. Не надо всем показывать, как тебе плохо и какая ты сейчас униженная или отвергнутая. Сегодня ты будешь веселиться, несмотря ни на что! Мы сейчас выпьем. И не фруктового коктейля, а нормального, алкогольного. И после этого ты пойдешь со мной танцевать. Будем веселиться и флиртовать с другими парнями, ясно тебе? А если ты поведешь себя, как унылая какашка, клянусь, я с тобой неделю не буду разговаривать! – с этими словами Натаха схватила меня за локоть и потащила к той самой барной стойке, где все еще расцветал «малинник» с Алексом.