Мун

Его брови приподнялись.

— Разумность — не их сильная черта, учитывая, что они сделали с нами. Тот, кто создал наркотик, не числится в базе данных. «Мерсил» — единственный наш враг, у которого есть ресурсы для изготовления препарата, целенаправленно вредящего именно Видам, и нападение случилось как раз, когда наёмники, оплаченные «Мерсил», предприняли попытку забрать женщину.

Джой прикусила губу, но поняла, что этим выдаст свою нервозность.

— Ладно. Хотя я не понимаю, почему вызвали меня. Ему нужен химик или учёный, способный понять, под действием чего он находится, и обратить реакцию. У меня не та квалификация, чтобы сказать вам, что привело его в такое состояние.

Тайгер нахмурился:

— Ты была близка с Муном, и, мы надеемся, сумеешь до него достучаться. Затронута его психика. Мы работаем над тем, чтобы выяснить, что именно влияет на него, но времени на это требуется много.

Что он имел в виду под словом «близка»? У кого-то возникли подозрения, что она влюбилась в своего пациента? Но между ними ничего не было.

Она была уверена, что не нарушила этические нормы, сохранила их в неприкосновенности, но на личном уровне, без сомнения, потерпела полное поражение. Слишком привязалась, отчаянно хотела быть с Муном, но устояла, так как они оба понимали, что это запрещено.

— Я совсем не тот человек, с кем он хотел бы пообщаться, если бы мог говорить.

Мужчина удивлённо приподнял брови:

— Мозгоправы никогда не были нашими любимчиками, но он тепло отзывался о тебе.

Его слова изумили Джой.

— Правда?

— Да. Он рассказал мне однажды, что ты подтолкнула его к тому, чтобы говорить о своих эмоциях, и он считал тебя бесстрашной. Он тебя уважает.

Её мучило чувство вины. Она доброго слова не заслужила, после того как удрала со всех ног, когда он наконец-то открылся после всех этих сеансов.

Которые со временем превращались в очень личные встречи, и его постоянные разговоры о том, что он хотел сделать с ней в сексуальном плане, заставляли её лезть в холодную ванну после каждого сеанса с ним.

Джой сбежала, как только дело подошло к тому, что он начал к ней прикасаться. Хотела его так сильно, что надолго её не хватило бы, и работа, и будущее — всё полетело бы к чертям.

— Я не знаю, чего вы от меня ждёте, что я могу тут сделать.

— Говори с ним. Мы переместим его в специально оборудованное место, у нас ушёл весь день, чтобы переделать там всё для него. Мы надеялись, наркотик покинет его организм, но теперь понимаем, что придётся держать его под замком, пока не поправится. Он слишком опасен, потому что без проблем порвёт ограничители. Цепи мы использовать не хотим, с его силой он может переломать руки и ноги, пытаясь вырваться. Это было бы жестоко.

— Если вы прикуёте его без возможности двигаться — это может напомнить ему о камере в «Мерсил».

Тайгер угрюмо кивнул.

— Не могу отрицать, мы беспокоились об этом. Мы не хотим, чтобы его мучили воспоминания о прошлом, или он поверил, что его вернули туда.

— Это только ухудшит его состояние, — согласилась Джой. — Какую подготовку ты имел в виду?

— Мы решили поместить его в камеру, никаких ограничителей, только решётка. Невозможно просить самцов постоянно драться, чтобы удержать его. Понятно, что мы не можем позволить ему свободно бегать по Хоумлэнду. Некоторым нашим сотрудникам из людей все самцы Видов кажутся угрожающими. Я не хочу так рисковать. Он может напасть на женщин. Это было общее решение нашего народа и ваших человеческих докторов, которые осматривали его. Наши врачи из ОНВ тоже с этим согласны.

Джой помнила, что Новые Виды всегда чётко разделяли себя и людей.

— Это было верное решение, учитывая всё, что я видела. Он опасен.

Тайгер пробежался рукой по волосам, на лице отразилось беспокойство.

— Понимаю, что прошу слишком много, но входить в его камеру ты не должна. Мы думаем, ты можешь разговаривать с ним снаружи. Он не доберётся до тебя, но сможет видеть и слышать. Надеемся, это поможет пробудить воспоминания, как и присутствие женщины. Другой женщине запрещено приближаться к нему.

Джой внезапно почувствовала ревность — бесполезная эмоция, учитывая, что никаких прав на это у неё нет. И всё-таки, ревность огнём горела в груди.　

— Почему его подружке нельзя увидеться с ним?

— Она не его, — Тайгер наблюдал, как Виды пристёгивают 466 к кровати дополнительными ремнями. — Она принадлежит другому самцу, но они друзья. Её пара убьёт Муна, если он ранит Тришу, даже зная, что он не отвечает за свои поступки. — Он повернулся, опустив руку. — Не хочу увидеть, как он умрёт.

«Пара?» Она почувствовала облегчение:

— Она из Новых Видов?

— Человек. Это секретная информация. — Его взгляд посуровел. — Поняла? Ничего о том, что происходит здесь, не должно выйти за пределы Хоумлэнда.

— Я понимаю. И не собираюсь никому ничего рассказывать. Всё это было предусмотрено, прежде чем мне разрешили тут быть. Я и так никому не говорила, что работала с Новыми Видами.

Он уставился на неё:

— Никому?

— Никому. Ни друзьям, ни семье, даже личному психологу.

Кажется, он поверил и расслабился:

— Триша — одна из наших докторов, и она в паре с одним из наших самцов. Это хорошо, что никто не знал о твоей работе с нами, иначе ты могла стать целью для тех, кто не согласен с нашим существованием. Триша была в опасности, из-за связи с ОНВ. Мун — один из тех, кто её охранял. Они стали близкими друзьями. Триша злится на Слейда, потому что тот не разрешает говорить с её другом, но мы очень защищаем наши пары. Один синяк, чёрт, даже если он заставит её плакать — Слейд его на части порвёт.

— Официально я не работала на ОНВ. Меня нанимало правительство, и я работала в одной из охраняемых зон, в пустыне, где вы оставались после освобождения, до того как вам дали Хоумлэнд. ОНВ образовалась уже потом.

— Верно. Прости. Сегодня плохой день. Я читал, что ты занималась Новыми Видами, после того как нас освободили, и все понятия не имели, что с нами делать. — Тайгер мрачно улыбнулся. — Уверен, работа была тем ещё дерьмом. Я тогда был в полном раздрае.

— Всё, что было сделано со всеми вами, ужасно, — она остановилась на этом. — Для меня будет честью помочь, если получится.

Тайгер внимательно изучал её:

— Ты проделала большую работу. На четвёртом участке никто на тебя не жаловался. Это говорит о многом. Ты бы знала, какой мозгоправ достался мне. Она была раздражающей, как чёрт, и действительно меня бесила.

— Извини. Иногда наша работа — это подталкивать клиента к тому, чтобы избавиться от части своей неудовлетворённости.

Его взгляд быстро опустился и поднялся снова. Он оценил Джой, не показывая эмоций.

— Это могло помочь, будь она хоть чем-то похожа на тебя. Было бы ещё проще, не капай она нам на мозги. Ни уши, ни глаза она не радовала. — Он обернулся, чтобы взглянуть на других мужчин. — Хорошо его закрепили? Он не должен подняться, если очнётся. Мы почти очистили медцентр, и я не хочу, чтобы те, кто остался, пострадали.

— Хорошо. Ненавижу видеть его в таком состоянии, — пробурчал один из Видов.

Тайгер сжал его руку:

— Знаю. Я тоже.

Второй мужчина зарычал:

— Это мог быть любой из нас, но не повезло Муну. Нам бы схватить того мудака, который в него стрелял. — Он зыркнул на Джой. — Человека.

Тайгер вклинился между ними:

— Враг — не она. Сейчас мы все устали и злимся. Прибереги ярость на тот случай, когда она действительно понадобится. Доктор работала с Муном после освобождения из «Мерсил», и он её уважал. Веди себя так же.

— Ладно, — вздохнул самец. — Он здорово меня укусил. — Он поднял руку, повернул её. Из ужасной раны текла кровь.

— Давай осмотрим это. — Тайгер повернулся и глянул на Джой. — Мы будем тут, дальше по коридору, у врача, обработаем их раны. От Муна держись подальше. Я вызову одну из наших женщин, она проводит тебя до человеческого жилья и поможет заселиться. Ты вроде говорила, что пробудешь здесь какое-то время?

Джой не говорила такого, но кивнула. Ни за что она не оставит Муна, когда он в ней нуждается.　

— Хорошо. Я останусь настолько, насколько понадобится.

Ей надо будет найти время и позвонить на работу в ближайшие пару дней, сказать, что случилось кое-что непредвиденное. Коллегам придётся взять на себя её пациентов, но это в госпитале обычное дело. Дополнительный персонал у них есть. В худшем случае всё закончится увольнением, но Джой готова была рискнуть.

Мужчины покинули комнату. Джой смотрела на большое тело, распростёртое на кровати. Они не только сковали руки и ноги Муна, но и обмотали его тело верёвкой, которая проходила по груди и бёдрам, лишая возможности как-либо двигаться. Без специального инструмента ему никак не вырваться.

Она медленно подошла и остановилась рядом, глядя на лицо, которое, как была уверена, никогда больше не увидит. Он немного загорел и поправился, волосы отросли на добрый фут. Когда они встретились, он был стройнее, ещё не оправившись после полуголодного существования у своих тюремщиков. Джой с нежностью всматривалась в каждую черту. Он выглядел таким умиротворённым.

Дрожащими пальцами она провела по его щеке. Взглянула на дверь и видимую часть коридора и понадеялась, что в пределах слышимости не было Видов.

Все их чувства были усилены, но Джой полагала, что шёпотом говорить безопасно. Она отметила жар кожи под своими пальцами. Джой нравилось имя, которое 466 выбрал. Мун. Она раз десять повторила его про себя.

— Привет, Мун. Я мечтала встретиться с тобой, но не хотела, чтобы это случилось вот так, по такой причине. Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь тебе. В этот раз не оставлю тебя. Ты представить себе не можешь, как я сожалею, что отказалась от тебя. — Она осторожно отвела шелковистую прядь его волос. — Пожалуйста, прости, но я всё потеряла бы и не могла рисковать — тогда ты был таким уязвимым. Нам всё равно ни за что не позволили бы всё это.

Она выпустила его волосы и отступила, не желая, чтобы кто-нибудь застукал, как она опять прикасается к нему. Джой обхватила себя руками, понимая, в каком беспорядке её эмоции, и что самым разумным поступком было бы уйти.

Если откроется, что у неё развилась сильная эмоциональная и сексуальная привязанность к пациенту, карьере придёт конец, но её это уже не беспокоило. Она будет помогать ему, сделает всё, чтобы его разум восстановился, и тогда ей не придётся его оставлять.

Воспоминания о времени, проведённом с ним на четвёртом участке, оживали, пока она с тоской смотрела на Муна. Радостное возбуждение заставляло дни тянуться, пока не наступал вечер, и 466 не приводили в её кабинет.

Ей не хватало его хриплого голоса. 466 открывался медленно, рассказывал о насилии, пережитом в «Мерсил». Её сердце рвалось в клочья от ужасающих деталей, но ему это было необходимо, так как являлось частью исцеления.

Ей удалось скрыть свою ярость, когда узнала, что его избивали, просто чтобы протестировать какой-то чудо-препарат, улучшающий способность организма к восстановлению

Те сукины дети набрасывались на него все вместе, пока он был закован, иногда ломали кости, повреждали кожу, только чтобы посмотреть, как долго будет исцеляться его тело. Джой молча слушала и хотела вернуться назад во времени, чтобы избавить его от страданий.