Дыхание ненависти

— Скорее в дом, — подгоняет незнакомка, — Не хватало, чтобы вы еще простыли.

Впечатление о доме — «Слишком чисто». Белые стены, кремовый потолок, даже пол светлый, модная мебель, никаких пафосных свисающих хрустальных люстр и вызывающей бешенство антикварной мебели. Диван и кресла черного цвета, стеклянный журнальный столик — первое, что бросается в глаза. А второе — черноволосый незнакомец, сидевший на подоконнике. На ногах красовались тяжелые кожаные ботинки, расшнурованные наполовину, черные обтягивающие джинсы. Футболка облегала скрюченное худоватое тело. Парень обхватывал сигарету губами и пускал дым в середину комнаты.

— Крис, я тысячу раз просил не делать это при мне, тем более в доме! — Джон не на шутку разозлился.

Юноша слез с подоконника и нагловатой походкой направился к нам. Холодные, ледяные глаза голубого цвета немного ошеломляют. Он подошел к Джону, сделал затяжку и пустил клубы дыма прямо в лицо моему опекуну, приправив ехидной улыбкой.

Мистер Браун стерпел выходку, тогда парень молча направился наверх по винтовой лестнице.

— Мог хотя бы сегодня себя прилично вести, — бубнит женщина. — Но не будем о плохом, — словно перевоплотившись в оптимиста, говорит блондинка. — Я Барбара, очень рада с тобой познакомиться, — новая знакомая забирает из моих рук Мо, ставит аквариум на пол, и крепко обнимает меня.

Слишком прекрасно эта леди выглядит для матери вредного подростка. Белокурые длинные волосы, уложенные, как на обложке журнала. Зеленые глаза, смуглая кожа, длинные ноги и шикарная фигура, так отчетливо подчеркнутая кокетливым облегающим темно-синим платьем. Она скорее чуть старше меня, нежели дама в возрасте.

— Ты голодна? Я приготовила чудесный салат и вкуснейшую буженину, — женщина ведет меня прямо к столу, как только я скидываю свои мокрые кеды. — Снимай свою мокрую кофту.

— Нет, мне и так хорошо, — отмазываюсь я, чтобы мои следы на руках оставались секретом.

— Ты можешь заболеть, — не перестает Барбара.

— Барбара, отстань от ребёнка, — вмешивается Джон, — Не успела она приехать, ты сразу как курица наседка лезешь со своими советами. Пусть поступает, как хочет.

Мистер Браун присоединяется к столу, так же, как и я, не сменив одежды.

— Отлично, значит вместо двух детей теперь в этом доме трое, — попрекает Барбара.

— Успокойся, любимая, это не помешает нам насладиться твоими изысканными блюдами.

Блонди тут же оттаяла и присоединилась к трапезе.

— Ким, твоя комната почти готова. Я уже отнесла чистое постельное белье, не знала, какой цвет ты любишь, поэтому купила розовое и лиловое, надеюсь, тебе они будут по вкусу.

— Спасибо, — отвечаю я, водя вилкой по тарелке.

Ух ты! Личная комната, белье на выбор, что дальше? Видимо они основательно подготовились к моему приезду.

— Тебе не нравится? — Барбара смотрит на мою все еще забитую едой тарелку.

— Очень вкусно, просто мне уже хочется спать.

— Тогда я покажу тебе твою комнату, — Джон встает из-за стола, хватает мои чемоданы возле входа, и аккуратно поднимается по лестнице, сжимая мой багаж. Я, прихватив аквариум, иду за ним.

Наверху только две двери, Браун подходит к одной из них и заходит туда. Только минуты моего отдыха словно специально оттягивались. В этот момент тот парень Крис собирал какие-то вещи в коробки, посреди того самого помещения, в которое меня, видимо, собирались заселить.

— Не мог раньше это сделать? Сколько раз тебя просили прибраться, забрать вещи, но нет, ты тянешь как всегда до последнего.

— Ну, просто я рассчитывал, что еще как минимум год, до колледжа, комната будет принадлежать мне, и что только потом ты со своей блондиночкой тут все переделаете, — отвечает голубоглаз.

— Хватит пререканий, завтра заберешь всё оставшееся, а сейчас иди к себе.

— Ну, я же у себя, — продолжает парень.

— Ты меня понял, — в приказном тоне говорит Джон.

Но парню, похоже, все равно. Я бы уже со страху умерла, если бы со мной так разговаривал собственный отец, а этому хоть бы хны. Стоит, улыбается, еще и шуточки в ответ кидает.

Парень хватает коробку и выходит из комнаты, не обратив на меня внимания, словно я пустое место.

— Извини, не хотел, чтобы ты наблюдала подобные сцены, — обращается ко мне Джон. — Кристофер — сложный ребенок, нормального языка он не понимает.

— Вы отдали его комнату мне, понятно, почему он злится.

— Дело даже не в этом… Впрочем, это тебя не должно касаться. Лучше прими душ и ложись спать, чем забивать голову ненужной информацией, — мистер Браун выходит за дверь.

Вот я и одна, в обществе маленькой черепашки.

— Ну что, дружище, будем обживаться? — разговариваю с черепахой. Нужно отучиться от этой привычки.

Комната довольно просторная, немного больше той, которая в Сиэтле. Стены бежевого цвета, но видно, как вся стена повреждена маленькими иголочками, наверное, бывший владелец украшал свое жилище большим количеством плакатов. Кровать с высоким матрасом, компьютерный стол розового цвета, скорее всего новый. Вместительный шкаф телесного оттенка. Думаю, мебель недавно завезли с магазина: во-первых, вряд ли такой, как Кристофер, любит розовый, а во-вторых, это новенький блеск ни с чем не перепутаешь.

Наконец я могу с себя стащить шмотки. Иду в душ, очень удобно, что он только для меня, и выходить из комнаты не нужно. Снимаю все тряпье, остаюсь в «наряде Евы». Ванная комната не особо просторная: душевая кабина стоит практически впритык с раковиной. Ладно хоть зеркало есть и полочки, которые, к сожалению, все еще забиты мужскими средствами. Зато чисто.

Включаю воду, горячие струи в момент ударяют по моему телу. Очень расслабляет. Кожу приятно пощипывает, она розовеет и размягчается. Хоть это я могу почувствовать, значит, еще функционирую, не все потеряно.

Но мне незачем существовать, втягивать в легкие кислород, который и так на исходе. Моя вселенная разлетелась на миллионы осколков, которые поглощены холодной вселенной. Это больно.

Вылезаю из душевой кабины и судорожно начинаю рыскать по полочкам, содержащим вещи Криса. От моих трясущихся рук все баночки, зубная паста и станок валятся на пол. Нашла! Хватаю бритву и достаю тонкое лезвие, аккуратно ухватившись за него, главное, чтобы оно было острым. Нет! Что я делаю? Эта красноволосая девушка, смотрящая на меня в отражении, не ищет такого конца. Наверное, мне нужно просто успокоение, которое не подлежит общим стандартам.

— Приди в себя, Кимберли, не смей сдаваться! Ты должна жить, и теперь не только за себя, но и за тех, кого потеряла, — шипя, произношу сама себе. Больше не хочу кромсать свое тело при каждой панической атаке!

Я беру лезвие, пристально смотрю на него, мысли скопились в одном месте. Больше это маленькое чудовище не проткнет мою кожу! Я выхожу из душа, едва прикрывшись полотенцем, открываю окно, и словно попрощавшись с прошлым, выкидываю лезвие на улицу. Больше мне не нужен этот маленький металлический наркотик! Он растворится со всем плохим уходящим и никогда не вернется!