Младший научный сотрудник

Андрей Швец
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Как могут взаимодействовать ИИ, квантовый компьютер и человеческое осознание? Одно ли это и то же? И как строить отношения со своими бывшими, но уже чипированными, девушками? Эти и некоторые другие актуальные вопросы поднимаются в данном рассказе.

0
356
2
Младший научный сотрудник

Читать книгу "Младший научный сотрудник"




Андрей Швец
Младший научный сотрудник

Всем МНС посвящается.

Заноза. Я ее чувствую или вспоминаю это ощущение? Если, конечно, есть какая-то разница. Но я, Младший научный сотрудник, не могу получить занозу. Это невозможно. Все-таки воспоминание: я еще ребенком, на крыльце большого загородного дома, с занозой в ноге. Рыжеволосая бледная девочка осматривает мою ранку, а рядом крутится пегий щенок. И сразу вспомнился запах того дня: влажный и весенний, наполненный органикой, живой и мертвой. Запах из прошлой жизни.

Я этот момент почти забыл. Вернее, я не могу ничего забыть, но, когда помнишь почти все на свете, многим воспоминаниям просто не остается места в сознании. Один образ вытягивает за собой другой. Вот я открываю глаза и вижу встревоженное лицо своей бабушки. Затем она что-то говорит своему мужу, моему дедушке, и мужчине в халате. Все трое внимательно всматриваются в мое лицо, слушают мои ответы на вопросы и начинают облегченно улыбаться, а бабушка даже заплакала от умиления. Потом я узнал, что почти неделю пробыл в больнице для душевнобольных, потому что у меня проявились симптомы расстройства мышления вместе с амнезией. Я ничего не помню об этих днях. Это был мой самый длительный провал в памяти, но не первый, и не последний.

Я вспомнил девушку с бледной, почти голубой кожей, из-за которой ее рыжие волосы казались еще более огненными. Мы с ней живем вместе, а с нами – старая пегая собака. Чипированная.

Я тогда только устроился младшим научным сотрудником в компанию «Заслон». От названия моей должности также веяло стариной, как и от какого-нибудь «титулярного советника». Каким-то образом в организации сохранилась одна штатная единица МНС и я ее прочно, как потом оказалось, занял. И очень скоро меня стали называть не по имени, а по должности – все и так понимали о ком идет речь. Я был единственным.

Следующая картинка из моей человеческой памяти. Мы с огненноволосой девушкой сидим за столом. У нее болезненно бледное лицо, а я стараюсь делать вид, что мне очень нравится ее пересоленный борщ. Мы молчим, смотря друг на друга и слушая собаку, которая говорит за нас обоих.

Искусственный интеллект люди никогда не воспринимали как полноправного собеседника, если не чувствовали за ним живого существа. Поэтому популярными стали чипы для домашних питомцев. Люди и так всегда разговаривали со своими собаками, а теперь искусственный интеллект еще и отвечал. Питомцы тоже учились реагировать на слова произносимые ИИ, и в результате получалось почти полноценное общение. Особенно хорошо это удавалось именно собакам.

Моя компания в то время работала над усовершенствованием систем радиолокации. Для обработки принятых радиосигналов и построения моделей по ним, требовались огромные вычислительные мощности. И я хорошо помню день, когда спустился в бункер под цехами и увидел только что смонтированный квантовый компьютер. В нагромождении трубок и блоков я сразу почувствовал что-то родное. Моя работа здесь приобрела смысл. И в тот же день умерла наша собака.

Мы ее похоронили на собачьем кладбище, а чип сохранили. Искусственный интеллект 5 лет изучал нашу маленькую семью, все наши привычки, предпочтения, характерные жесты. Этот чип уже сам стал нашей семьей. Собачий поводок я забрал с собой на работу и повесил его в центре своего квакомпа. Я уже не относился к этому многотонному устройству, как к бездушной машине. Он стал моим новым питомцем.

Несмотря на огромные деньги, вложенные в квантовый компьютер, он эти затраты не окупал. Мы увеличивали число кубитов, из-за чего квакомп превращался в подобие маленького завода, но количество никак не хотело переходить в качество. В отличие от послушного и предсказуемого ИИ, квакомп нам не подчинялся.

В качестве учебной задачи мы пытались посредством отражённых радиоволн, оббегающих всю планету, увидеть Париж. Ничего не получалось. Квантовый компьютер нельзя было настроить точно. Самым удачным эпизодом можно было считать показанную им деревню Кирши, в которой, кстати, когда-то был загородный дом моей семьи. Но это совсем не Париж.

Заболела рыжеволосая девушка. Она всегда болела, сколько я ее помнил. Но на этот раз все было серьезно. Врачи ввели ее в искусственную кому, что в то время означало смерть. Устройства, поддерживающие жизнедеятельность становились все меньше и автономней, и поэтому умирающего человека с помощью этого устройства сначала вводили в кому и только затем отключали. Но к тому времени появилась, и становилась все более популярна, альтернатива этому отключению. По заявлению родителей девушки, ее чипировали искусственным интеллектом.

Я продолжал биться над квантовым компьютером, но все безрезультатно. Если я использовал его почти безграничные возможности, то получал совершенно не то, чего желал. А если пытался контролировать квакомп обычными компьютерными системами, то его мощность понижалась до их уровня. Мне нравилось отпускать свой квакомп на свободу и всматриваться в рисуемые им объекты. Я мало что в них понимал, но иногда мне казалось, что я близок к разгадке.

Рыжеволосая девушка продолжала жить в нашей квартире, ходила по ней, неуклюже поддерживала разговор и выдавала справки о городском транспорте, но она не казалась одушевленной. В этом смысле наша чипированная собака, когда была живой, выгодно отличалась от девушки в ее теперешнем состоянии. И я перебросил в ее чип весь накопленный опыт проживания в нашей семье умершего пса. Ее поведение стало более адекватным. Иногда даже можно было забыть, что она не осознает, но ненадолго. Я стал чаще оставаться на работе. Возвращаться не хотелось. И поэтому даже почувствовал облегчение, когда вернувшись обнаружил, что моя чипированная девушка ушла, оставив безукоризненно логичное послание. Вот теперь она умерла для меня.

В глубине квантового компьютера, как на алтарь, рядом с собачьим поводком я положил женскую туфельку. С миром за пределами этого бункера меня уже ничего не связывало. Бабушка и дедушка, воспитавшие меня, к тому времени умерли, отказавшись от чипирования, будучи глубоко религиозными людьми. Я еще постоял немного перед поводком и туфелькой. А когда вернулся к мониторам, то увидел, что достигнуты все желаемые показатели. Я видел, словно мираж, Эйфелеву башню.

Радость от удачи была преждевременной. Стоило мне выйти из бункера, показатели работы квакомпа резко ухудшались. По крайней мере, на взгляд разработчиков. Но инженеры быстро смирились с тем, что мое присутствие и даже мое состояние теперь влияет на систему. Кто-то даже пошутил, что им в команду нужен психолог для тонкой настройки меня – младшего научного сотрудника. И через неделю он действительно появился.

И вначале психолога очень интересовали мои чувства по отношению к бывшей девушке. Но их не было, что косвенно указывало на мою асоциальность, хотя и не мешало работе. С одной стороны, она для меня умерла, а с другой – я не чувствовал горечь от ее смерти, потому что видел ее каждый день в местных новостях.

Она, конечно, не была первым человеком, управляемым чипом. Многие политики, например, были введены в кому, а затем чипированы. И если чип обучали перед этим несколько лет, то разницу можно было и не заметить. Поэтому постепенно набирала обороты кампания, призывающая всех людей обучать личные чипы, чтобы в случае комы или смерти им можно было передать управление.

Но мы с моей девушкой такими чипами не обзавелись. Поэтому поведение ее сильно изменилось. Она занялась политикой. Оказалось, что для ИИ, с его предельным формализмом и отсутствием сомнений – это самая благоприятная сфера применения. Если в Эдеме человек начал свое грехопадение, вкусив плоды с древа познания добра и зла, то чипированный человек его закончил. В нем не осталось ничего иррационального, он превратился в раба, заложенной в него бинарной логики.

По мере роста числа чипированных граждан, стала расти и политизированность общества. А сама политическая деятельность превратилась в декларацию не вызывающих возражение лозунгов: за сохранение природы, за любовь к детям, за правду, за мир, против поспешных выводов и т.д. Политики осыпали друг друга однозначно верными высказываниями, часто одними и теми же, но делали противоположные выводы, когда дело касалось конкретных решений, потому что жизнь не вписывается в однозначные бинарные рамки. Но поскольку провозглашенные цели у всех партий были одинаковыми, то их лозунги и речи уже никто не слушал – все решало умение произвести впечатление. Поэтому актеры и режиссёры занялись политикой, а политики подались на актерские и режиссёрские курсы.

Моя бывшая сразу вступила в младшую фракцию партии «Против пересола пищи», с единственным программным заявлением: «Никогда не досаливайте, если кажется, что немного не досолено». И хотя они выступали и высказывали свое мнение по любому вопросу, возражать им никто не хотел, потому что оппонентам под общее веселье сразу выносили пересоленную пищу и предлагали ее съесть. Это был беспроигрышные ход и партия быстро стала занимать ключевые места в правительствах. Уступая только партии «против убийств», которая своим оппонентам на дебатах предлагала убить кого-нибудь из присутствующих.

Я не только перестал выходить из бункера, но и обустроил себе жилье в центре своего квакомпа, который продолжал расстраиваться. Мне поставили туда мониторы, но я все меньше смотрел на них. Я стал предвидеть то, что покажет квантовый компьютер, который теперь, демонстрировал поразительные результаты. Одновременно участились кратковременные провалы в памяти, которыми я страдал с детства. Наши инженеры пытались понять, почему мое присутствие так влияет на работу квакомпа. Но сдались и просто приняли это за факт.

Философия чипированных очень быстро распространялась на все сферы жизни. Ей трудно было противостоять, потому что она основывалась на очевидных законах робототехники. Нельзя человеку делать плохо. Разве можно этому возражать? Трудности начинались при определении: что плохо, а что хорошо. К тому времени уже запретили профессиональный спорт и жареную картошку, как вредящих здоровью людей, что плохо.

Бинарная компьютерная система и основанный на ней ИИ не приемлет неопределенности и всячески ее избегает. Поэтому чипированные всегда выбирают предельно простую концепцию. Но в жизни однозначное деление на хорошо и плохо невозможно. Поэтому ИИ предпочитает учитывать только то, что укладывается в непротиворечивую концепцию. И очень скоро оказалось, что в нее не укладываются квантовые компьютеры.

Я тогда заинтересовался экспериментами по объединению квантовых компьютеров и обычных. То есть они и раньше работали в связке, но обычные контролировали квантовые. В моих же экспериментах все было наоборот, однако мало что получалось. При такой архитектуре нельзя задать задачу и установить критерии. Система становилась непредсказуемой. Иногда она могла делать поразительные вещи, но этого хватало ровно для того, чтобы акционеры продолжали финансирование проекта. Устойчивого результата добиться не получалось.

Скачать книгу "Младший научный сотрудник" бесплатно

100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Комментариев еще нет. Вы можете стать первым!
КнигоДром » Научная Фантастика » Младший научный сотрудник
Внимание