Выпускник

Российская Империя, столица, город Москва

— Айви, ну что ты возишься со мной, как с тяжелобольным, — уже в который раз я задал эльфийке этот вопрос. — Сейчас вот еще одна сиделка придет.

Да, после того боя, когда я получил много легких ран и две смертельные, девушка держала меня в постельном режиме. Главным доводом было то, что я потерял много крови (точнее, она сказала, что почти всю), когда находился в состоянии неконтролируемой ярости. С ее слов, меня вытащили чуть ли не с того света. А я так после вскрика девушки вообще ничего не помню, хотя до этого контролировал свое состояние. Получается, что я снова сорвался, уничтожил своих противников и еще какого-то ментального мага. Вот по поводу последнего у меня существовали подозрения, что это тот, с которым я встретился, когда в дирижабле посетил княжну Голицину, но уверенности не было.

Кстати, после того боя я действительно чувствовал себя неважно, слабость была очень большая, хотя я и передвигался на своих двоих — правда, поддерживаемый эльфийкой. И, кстати, слабость проходит тяжело, а помогает лучше всего «капля жизни», которую применяет ко мне цесаревна. Айвинэль, кроме нее, больше никого из лекарей и целителей не пускает, мотивируя тем, что никому больше не доверяет.

— Всем привет, — впорхнув в комнату, совсем не аристократически поздоровалась с нами цесаревна. — Как ты себя чувствуешь?

Она создала «каплю жизни», и я почувствовал прилив сил, затем еще одну и еще. Сам же я тоже как-то создал ее, вот только эффект был почти нулевой. Наверное, все-таки правы девушки, которые держат меня в постельном режиме, так как организм мой не восстановился до конца, и нагружать магические канали чревато. А во второй половине дня к нам пришел очень интересный гость.

— Князь Михаил Илларионович Воронцов, — представился мужчина, вошедший в помещение.

Интересной была реакция цесаревны, которая буквально впилась в него своими прищуренными глазами. Айвинэль же не выказывала никаких эмоций: то ли владела ими в совершенстве, то ли не знала того, что было известно цесаревне.

— Раэш, я бы хотел поговорить с тобой наедине, — обратился он ко мне, но тут же посмотрел сначала на одну девушку, затем на вторую. — Девушки, вы позволите?

Айвинэль, бросив на меня взгляд а-ля «что ж поделать», сразу направилась к выходу. А вот ее подруга на секунду задержала свой взгляд на князе, потом резко повернулась и вышла следом. Да, как ни странно, девушки довольно легко подружились, часто болтая между собой о чем-то таком, что я не слышал. И ведь специально уходили в сторону. Айвинэль, прекрасно осведомленная о моем нечеловеческом слухе, знала расстояние слышимости, поэтому я и не мог ничего услышать. С другой стороны, мало ли о каких делах они разговаривают — может быть, услышь я их, сам бы бежал подальше.

— Молодой человек, — обратился ко мне князь, и тон его стал очень серьезным, — хочу задать вам вопрос. — Что вы можете сказать об этой вещи?

И он достал какой-то обруч, передав его мне. Я внимательно рассмотрел его, особенно утолщения, в которых явно угадывался восьмиугольник. Мне сразу вспомнилась ячеистая защита у ментального мага, стершего мне память, как раз и состоящая из восьмиугольников. Я аккуратно надел его на голову и моментально переместился в глубины своего сознания. Мой защитный барьер в данный момент представлял собой сплошную непрозрачную стену, поэтому я не особо боялся ментальной атаки. Внезапно я почувствовал прикосновение к моей защите в десяти местах. Это была не атака, а нечто похожее на прощупывание. Вот только после этого у меня появилось ощущение, словно испачкался в чем-то противном, что захотелось смыть. Вышел за пределы защиты и очень удивился: вокруг нее медленно вращался пояс, состоящий из знакомых восьмиугольников. Вот только сейчас это была не защита, а нечто живое. Ячейки перемещались так, что создавалось именно подобное ощущение. А когда от него ко мне потянулся отросток, я быстро вернулся обратно. Удивительным было то, что он не атаковал, не угрожал, опасности я не чувствовал, зато чувство брезгливости усилилось многократно. Дальше экспериментировать я не стал и, вынырнув из глубин сознания, быстро снял с себя этот явный артефакт.

— Это явно ментальный артефакт. Вот только я… — я замолчал, затем решил сказать, как есть. — Вот только я не стал бы им пользоваться, поскольку у меня создалось впечатление, словно испачкался в дерьме. Простите за такое выражение.

Он ничего не ответил, задумчиво гладя на меня, затем поблагодарил и ушел. Вернувшие девушки, войдя, сходу задали один и тот же вопрос:

— Чего он от тебя хотел?

Я и рассказал, а Айвинэль добавила, что похожую вещь она видела на голове того мага, которого я убил. Цесаревна снова применила заклинание, а потом меня оставили отдыхать. Отнекиваться я не стал, а оставшись один, принялся за ментальные техники. Я еще вчера, когда впервые после боя решил заняться ими, заметил, что мне стало легче с ними работать. Причем это было не стандартное увеличение силы, какое происходит от тренировок, а скачок. Он был небольшим, но ощутимым. Щупальце теперь мог вытянуть на восемь метров, кистень на шесть, луч на семь метров.

Кроме этого, попробовал создать ментальную сеть, и она у меня получилась! Маленькая, всего полтора метра в диаметре, но получилась, хотя еще пять дней назад я никак не мог ее создать. Это был не аналог сигнальной сети, которая должна быть незаметной и предупреждать меня обо всех разумных, попавших в нее. Это простая сеть, которая оплетала сознание людей, мешая думать, соображать, вызывая мигрень. То есть убить она не могла, а вот помочь в схватке с врагом — очень даже. Я все хотел понять причину скачка, но в голову ничего не приходило, кроме как от того, что находился на грани смерти. Но проверять этот вывод я, разумеется, не имел ни малейшего желания. Поэтому сейчас занимался ментальными техниками, которые, в отличие от магии, не сказывались на состоянии моего организма. Точнее, сказывались, но совсем немного.

Мила, как все-таки я решил называть цесаревну, еще несколько раз меня подлечила, а вечером ушла к себе.

На следующий день я проснулся с отличным настроением и самочувствием. После завтрака я предложил девушке пойти погулять. И уже на улице целенаправленно повел ее в парк Сокольники. Девушка, увидев, куда мы направляемся, подозрительно посмотрела на меня, затем стала допытываться о причине. Но я ей ничего не сказал, отговариваясь, что скоро узнает, чем только повышал градус ее любопытства. Наконец-то мы подошли к маленькой полянке с небольшим камнем, у которого я чувствовал прилив сил, улучшение самочувствия, испытывал некую радость. Подойдя к нему, я вновь испытал эти же чувства, с интересом наблюдая за девушкой.

Она остановилась рядом, требовательно глядя на меня: дескать, давай рассказывай, что хотел. Затем ее лицо стало задумчивым. Теперь она бросила на меня подозрительный взгляд с вопросительными нотками. Отошла на несколько шагов и прислушалась к себе. Затем медленно-медленно начала приближаться к камню, а став рядом со мной, снова посмотрела на меня. Интересно также было наблюдать за ее телохранительницей, которая при первом же изменении лица принцессы стала оглядываться, выискивая возможную опасность. После того, как девушка отошла от камня и вернулась, Таэль проделал то же самое, но, судя по выражению ее лица, ничего не почувствовала.

— Почувствовала? — с улыбкой спросил я эльфийку.

— Ага, — в ответ кивнула та, — это напоминает нахождение в роще меллорнов и одновременно нечто другое.

После этих слов Таэль встала рядом с камнем, прислушиваясь к своим ощущениям и продолжая контролировать обстановку. Но по выражению ее лица я понял, что девушка все равно ничего не почувствовала.

— Этот камень содержит частицу Бога, — пояснил я обеим представительницам расы эльвари, которые глядели на меня с требованием пояснить все. — Я не знаю, кто это, не могу ничего объяснить в произошедшем, но уверен, что прав. Может быть, этот камень — осколок храма, где ему или ей поклонялись; может быть, здесь он или она были убиты, и камень сохранил частицу божественной силы. Но принятие в род будет происходить именно здесь, — твердо сказал я. — Я так решил.

— Но наша верховная жрица обязательно потребует проведение ритуала у нас в меллорновой роще, — сказала Айвинэль. — Да и родители тоже.

— Потом — пожалуйста, но само принятие в род будет здесь.

А вот на обратном пути я направился в свою комнату, которую снимал в гостинице здесь рядом. Для меня было неприемлемо жить в доме, снятом на деньги девушки. Здесь, в этом мире, достаточно часто случалось, что муж приходил в дом к жене и жил с ней под одной крышей, но не у нас. У демонов даже мысли никогда не возникало, чтобы демон ушел жить к демонессе или, как в случае моих родителей, к калвари. Когда я был ранен, это было вполне нормально, да и то я чувствовал себя не в своей тарелке, а сейчас твердо намерен идти к себе в снятую комнату.

— К тебе? — спросила меня эльфийка.

Насколько же она понимала меня — даже удивительно, как эта девушка чувствовала, что мне надо. Я лишь кивнул, и мы направились в гостиницу.

До приезда родителей Айвинэль мы гуляли, но по большей части занимались развитием магических каналов, а также начали тренировать совместный бой. В последнем случае очень пригодилась Таэль, которая указывала нам на наши ошибки, а потом еще в спарринге показывала это на примере, когда мы получали по различным частям тела. Цесаревна уехала посетить «родителей», чем была очень недовольна, но на принятии в род обещала быть обязательно. Я так понимаю, что ее просто убрали, чтобы не маячила перед глазами, поскольку к нам сейчас было приковано слишком много взглядов. К тому же Иоэль, подруга Айви, недвусмысленно дала понять, что предпочитает эльфам человека. Речи о вхождении в род князей Ярославских пока не шло, но вместе с Владыкой эльфов прилетает глава клана Серебряные Струи вместе со своими женами, что уже намекает, по крайней мере, на переговоры. Все это сообщил нам эльфийский курьер, прилетевший парой дней ранее. Он же сообщил точную дату прибытия Владыки.

Поскольку визит Владыки эльфов был неофициальным, встречать пришел граф Вяземский, а может быть, такая договоренность была изначально. Но, несмотря на отсутствие императора, людей в порту было много. Мы вшестером: я, Айвинэль, Иоэль, их телохранительницы, князь Ярославский — стояли вместе с главой внутренней службы безопасности.

Вот дирижабль с гербом правящего клана приземлился, и по трапу стали спускаться эльфы. Первыми, как и положено, шли родители Айвинэль, следом за ними — наверное, родители ее подруги. Затем уже остальные эльфы и эльфийки. Правитель эльфов сделал несколько шагов, а граф выдвинулся вперед и заговорил:

— Приветствую Владыку эльвари в Российской Империи…

Дальше пошли протокольные фразы, а после этого все правящие эльфы со своими женами направились к нам. Поскольку визит был неофициальный, допускались вольности, которыми тут же воспользовалась Айви. Она быстро подошла, чуть ли не подбежала к отцу, повиснув у него на шее, потом поцеловала обеих мам. Я так понимаю, что она допустила очень уж большую вольность, поскольку ее подруга проделала то же самое немного официальнее. Затем Владыка и его супруги подошли ко мне.