Мыс альбатросов

Глава 4 — Чёрная вдова

В последнее время шляпный магазин приносил одни убытки. Число посетителей значительно уменьшилось, а закрыться, как со своими лавками в Косом переулке поступило большинство собственников, Сирене даже не приходило в голову.

При этом она не испытывала недостатка средств на существование. Содержимое её сейфа в Гринготтсе постоянно умножалось, благо остальные предприятия приносили хорошую прибыль. Продажи Летучего пороха в лавке, доставшейся Сирене в наследство от шестого мужа, били все рекорды. Один только заказ от Министерства мог обеспечить ей и её сыну безбедную жизнь на год вперёд. Выручка от продажи Летучего пороха была лишь одним из пунктов в статье её доходов. Немало прибыли приносил «Спинни Серпент», обязанный названием другому мужу Сирены. Спинни работал только с проверенными клиентами, желающими приобрести какую-нибудь редкость. После его смерти Сирена взяла бразды правления в свои руки. Как удачно, что Спинни не был обременён другими родственниками.

Покрутив в руках вуалетку, украшенную цветами и восковыми ягодами, Сирена размышляла о последнем поступлении — уникальных растениях Западной Амазонии.

Ядовитая тентакула — товар исключительный и контрабандный, цена на неё довольно высока на чёрном рынке. К потенциальным покупателям уже отправились совы с зачарованными от лишних глаз письмами. Слизнорт просил уведомить его в первую очередь и выслать несколько щупалец растения с эльфом-курьером. Старина профессор побоялся сунуться в Лютный переулок лично, хотя сегодня нигде не было безопасно.

Сирена отложила шляпку и вздохнула. Сколько бы она ни проводила времени в любимой мастерской, находящейся в двух шагах от Аптеки Малпеппера, ей не удавалось избавиться от клейма ведьмы, проворачивающей тёмные делишки с подозрительными личностями. Дурная слава прочно закрепилась за ней, приросла, как мох к стволу дерева.

«После смерти Леопольда», — мысленно добавила Сирена. Леопольд был её третьим мужем. Голубоглазый блондин с обложки «Ведьмополитена». Тот ещё любитель эльфийских вин. Как он мог выпить вместо вина желчь огнекраба, авроры так и не определили.

— Вам понравилась работа, мадам? — услужливо спросила Энн, поставив вазу с ярко-оранжевыми бутонами на чёрных стеблях.

— Фиолетовый сюда не подходит, — заметила Сирена, указав на вуалетку.

— Я немедленно исправлю.

— Не стоит, я сама. Поэкспериментирую с оттенками красного, — Сирена взмахнула волшебной палочкой и придала ягодам насыщенный винный цвет.

— Восхитительно, мадам!

Продавать шляпки, расточая улыбки клиентам, и орудовать иголкой Энн умела виртуозно, но в волшебстве ничего не смыслила.

Сквиб.

Это слово отдавалось в сердце болезненным спазмом.

— Невозможно осчастливить всех сквибов на этой земле, — увещевала её когда-то мать, миссис Фортескью. — Вся в отца. Он уже пристроил одного! Объявил о родстве со сквибом во всеуслышание! Позор!

Потомок Декстера Фортескью, одного из директоров Хогвартса, отец верил в теории заговора и так называемые «места силы», твердил, что невыразимцы прячут сведения о порталах между мирами в недрах Отдела тайн. Он не чурался общаться со сквибами и любил своего лишённого магических способностей брата, которому помог открыть кафе-мороженое в Косом переулке. У отца было маггловское хобби и жена, которая его совсем не любила.

Отцу повезло родиться в обеспеченной семье, ему не хватало деловой жилки. Чего не скажешь о его дочери.

Деньги сами плыли в её цепкие руки, хотя её сердце было навеки отдано шёлку, атласу и бахроме.

Сирена оставила вуалетку и подхватила широкополую шляпу, пощупала подкладку, погладила пальцами ленты. Швы были спрятаны идеально. В лучшие времена этот шедевр и пары минут не пробыл бы на манекене!

Дверь мастерской отворилась, впуская вечернюю прохладу. Ветер лизнул язычок колокольчика из розового стекла с привязанным к нему листком бумаги, украшенного иероглифом.

Внутрь лавки вошла приземистая женщина с одутловатым лицом и едва виднеющимися из-под капюшона седыми волосами. На носу волшебницы виднелась огромная бородавка-слива.

Сирена махнула помощнице, и та поспешила удалиться.

Посетительница убедилась, что других покупателей нет, и заметно расслабилась. Она сняла капюшон плаща и предстала в истинном виде. Это была высокая стройная женщина с голубыми глазами и длинными светлыми волосами.

Латунная табличка на двери по волшебству повернулась в сторону улицы надписью «Закрыто».

— Как же я рада тебя видеть, Си, — выдохнула Нарцисса Малфой, присаживаясь на прилетевший из ниши пуф. — Приглуши свет, пожалуйста.

— А уж как рада я, — нарочито весело отозвалась Сирена, выполнив её просьбу и взяв Нарциссу за руки. — Ты первая покупательница за сегодняшний день, я намерена всучить тебе самые дорогие новинки сезона! Погляди на это чудо! — она продемонстрировала шляпку, которой только что восторгалась.

— Весьма недурно, — сказала Нарцисса.

— Недурно? — передразнила Сирена. — Готова поспорить, к концу нашего разговора ты будешь от неё без ума. Ты не против, если я продолжу работу? Нет? Вот и хорошо, я всегда волнуюсь, если не нахожу, чем занять руки. Акцио, перчатки!

Из-под прилавка выпорхнул аккуратный свёрток, из которого Сирена извлекла защитные перчатки из кожи дракона, переливающиеся даже при приглушённом свете японского фонарика — ещё одной прихоти владелицы. Сирена надела их и придвинула вазу. Теперь пора приниматься за огненные лилии. Стебли отозвались шипением, соприкоснувшись с кожей, но прожечь несгораемый материал им было не по силам.

Некоторое время Нарцисса молча наблюдала за тем, как подруга осторожно вытягивала из вазы цветок за цветком, над каждым произносила заклинание, затем ловко пристраивала на поля шляпы. Зачарованные ножницы энергично отрезали лишнее, иногда бесшумно и легко, иногда, встретив на пути жёсткий стебель, усиленно пристукивая. Каждый раз при громком смыкании ручек Нарцисса вздрагивала.

Она всегда отличалась бледностью, но в последние месяцы миссис Малфой всё больше походила на привидение. Встречи с Сиреной около семи часов вечера являлись для неё единственной отдушиной, способом держать с внешним миром хоть какую-то связь.

В переулке рядом раздался шум, и Нарцисса подскочила как на иголках.

— Успокойся, это из аптеки. Малпеппер с самого утра вычищает там котлы.

— Главное, не авроры. Они к тебе не заходят?

— Авроры? Что им здесь делать? Мой товар им не по карману.

Сирена прекрасно понимала тревогу подруги и внутренне содрогалась, представляя, что бы делала сама, заявись к ней домой «Тот-Кого-Нельзя-Называть». В разговорах с Нарциссой она старательно поддерживала светские темы, находила слова утешения и заполняла неловкое молчание услышанной от сына шуткой, историями о своих многочисленных путешествиях… Но в этот раз работа увлекла её с головой.

Огненные лилии были прекрасны, однако неосторожное прикосновение к ним грозило сильнейшим ожогом и уродливыми волдырями.

Они перенесли Сирену в другой летний день, к скамейке возле лавки доктора Фойерверкуса, к красной двери… ярко-красной, будто раскалённой, готовой вспыхнуть в любой момент.

Изнутри помещения всегда тянуло дымком, из трубы на крыше вырывались искры, а сам доктор Фойерверкус походил на Санта Клауса и так же любил вручать детям подарки.

Регулуса невозможно было оторвать от витрины.

Родители Сирены давно знали семейство Блэков. Во всяком случае, она помнила Сириуса и Регулуса столько же, сколько саму себя.

Пока Регулус жадно поедал глазами чудо-хлопушки, громо-петарды и прочую пиротехнику, вызывающую у всех мальчишек неподдельный восторг, она рассматривала прилавки соседних магазинов.

Стоящий по соседству «Твилфитт и Таттинг» недаром слыл самым дорогим магическим бутиком в Британии. Манекены подмигивали Сирене и предлагали зайти внутрь, заманчиво демонстрируя товары для настоящих леди: белоснежные перчатки, атласные шарфики, меняющие цвет, и кружевные вуали. Уже тогда её сердце замирало при виде отреза переливающейся ткани.

Она даже не заметила, когда её спутник проскользнул в магазин и вышел оттуда с полными карманами хлопушек.

— Смотри, Си! Смотри, что у меня есть! — воскликнул Регулус, потрясая перед ней пакетиком, в котором что-то перекатывалось. — Целая куча конфет «Берти Боттс» в подарок!

Они сели на лавочку и разорвали упаковку. После нескольких неудачных экспериментов Сирена стала выбирать только розовые клубничные конфеты, в то время как Регулус ел все без разбору.

— Теперь надо сложить все зелёные с белыми прожилками, лимонные и синие обратно и подсунуть Рабастану. Они самые невкусные, — объяснил Регулус.

— Ещё белые, — посоветовала Сирена, сделав вид, что вытирает губы платком, а на самом деле выплюнув разжёванный боб. — У них вкус тухлого яйца или мыла.

— Да? А я думал — кокоса. Ладно, их не так много — не жалко.

Неожиданно Блэк подпрыгнул, едва не рассыпав драже на тротуар.

На другой стороне улицы показалась небезызвестная в Хогвартсе четвёрка. Будущий третьекурсник Сириус Блэк возглавлял процессию, прямо на ходу заталкивая в рот шоколадное пирожное и умудряясь при этом разговаривать. Стоял хохот. Друзья Сириуса заговорщицки переглядывались и перешёптывались, и Сирена многое бы отдала, чтобы узнать, о чём они болтали. Регулус быстро ссыпал конфеты обратно в пакет и, многообещающе глянув на подругу, побежал следом за шумной компанией.

— Идём скорее, а то отстанем! — возбуждённо бормотал Регулус, проталкиваясь через толпу волшебников, отделяющую его от Сириуса, и Сирена быстро-быстро перебирала ногами, чтобы не потерять Блэков из виду. — Спорим, они опять что-то затеяли, а мы всё разузнаем и помешаем!

— И как же?

— Пока не знаю, — беззаботно сказал Регулус.

Вскоре стало ясно, что Блэк, Поттер, Люпин и Петтигрю направляются в Лютный переулок. У последнего поворота мальчишки резко затормозили. Петтигрю внезапно раздумал идти дальше. Регулус мигом спрятался за выставленной у стены бочкой и потянул Сирену вниз.

— Да чего такого-то? — искренне удивился Джеймс. — Даже Ремус в этот раз не против.

— Ещё как против, — откликнулся Люпин.

— Ты же сам сказал, что это могло бы быть интересно! — воскликнул Сириус.

— В том-то и дело, что могло бы быть, — сварливо зашептал Ремус.

— Давайте лучше посмотрим новые мётлы, — предложил Петтигрю.

— Мы и так проторчали там всё утро! — раздражённо сказал Сириус. — От того, что ты пялишься на новый «Чистомёт», у тебя в кармане не появится лишний десяток сиклей. Если трусишь, Пит, оставайся здесь, а мы посмотрим на сушёные головы и вернёмся!

— Нет, один я тут точно не останусь!

— Сегодня стартует самая большая распродажа окаменелостей, я ни за что такое не пропущу, хоть тресни, — объявил Поттер, для наглядности топнув ногой.

Поспорив несколько минут, друзья всё-таки отправились вперёд. Пришла очередь Сирены упрямиться.

— Ты же не собираешься туда идти, Реджи?! — возмутилась она, скрестив руки на груди. — Идём назад. Твоя мама будет ругаться, если мы не окажемся возле банка через час.