Сила способная изменить мир. Предназначение

Той ночью снова лил дождь. Почти так же сильно как тогда, когда Кукел впервые обнаружил себя и осознал, что живой. Тогда он радовался, что может двигать этим телом, видеть и слышать то, что происходит вокруг. Тогда казалось, что этого ему достаточно. Но сейчас он осознал, насколько ущербное существование влачит. Он бы отдал всё, что у него есть, всё, что может, и самого себя только за одну возможность закричать. Предупредить. Но всё, что мог Кукел – бесполезно болтать в воздухе своими длинными руками и ногами, пытаясь слезть со своего места.

Те, кто пришли под покровом ночи, не были друзьями его семьи, прежде они не появлялись возле дома. Кукел никогда не видел оружие, но почему-то знал, что это и для чего. Ночь наполнилась звуками битвы, рычанием пса и криками. Хозяин дома бился отчаянно, несмотря на численный перевес противников. А он смотрел… Смотрел на всё это и ничего не мог поделать. Не мог помочь. Не мог защитить свою семью. Но он запомнил лица тех, кто лишь по какой-то нелепой причине выглядел как люди. И глядя на полыхающий дом, пожирающий всё, что было у него ценного, Кукел решил, что найдет и уничтожит тех, кто убил его семью.

Злость и отчаянное желание мести придали ему сил и Кукел смог наконец-то снять себя с распорки, на которой висел всё это время. Потребовались усилия, чтобы доползти до сарая и открыть дверь.

Он никогда не задавался вопросом, откуда в его голове взялись нужные знания, чтобы смастерить себе новые руки и ноги. Сильнее и удобнее тех, что были прежде. Теперь Кукел мог твердо стоять и быстро двигаться. Коса стала его оружием, а тыква с вырезанным оскалом закрыла нарисованное лицо. Потекшее от дождя, оно стало свидетельством вечного горя своего хозяина. Он ходил и искал тех людей в полях каждую ночь. Случайно встреченные фермеры дали ему новое имя – Тыкверт.

Долгие годы бродил Тыкверт по Солнечным полям, словно не замечая, как один сезон сменяет другой. Годы складывались в десятилетия, а те, в свою очередь, в столетия. Неисполненная месть терзала разум Тыкверта и со временем в каждом встречном он начал видеть черты тех, кто когда-то лишил его семьи. Остро заточенная коса легко отделяла человеческие головы от тел, на краткий миг принося ему мрачное удовлетворение.

И по сей день можно услышать истории редких смельчаков, что не побоялись отправиться в Солнечные поля ночью. Хотя далеко не все из них смогли вернуться…

***

– И зачем ты ей вообще это рассказал? – недовольно ворчал Аман.

– Кто ж знал, что дело примет такой оборот… – Силлиан виновато улыбнулся.

– Поторопитесь, пока я молода! – Анью стояла на вершине холма и махала им руками.

– Зачем ты напоил её? – в который раз задал вопрос жрец и с каждым разом претензии в его голосе становилось всё больше и больше.

Король лишь грустно вздохнул в ответ. Кто мог знать, что этой колдунье взбредёт в голову тут же отправиться на поиски Тыкверта? Ведь ни одному нормальному человеку в здравом уме не захочется рисковать жизнью просто для того, чтобы посмотреть на страшилище из старой сказки. Но Аньюриэль не была человеком. И нормальной её назвать было сложно. А если верить Аману, то и в своём уме эта взбалмошная чародейка бывала крайне редко…

– Там алкоголя-то капля была. Я же нормально себя чувствую, – попытался оправдаться Силлиан. – И к тому же она и на трезвую голову вполне может выкинуть что-то в этом роде…

– И поэтому я ещё раз спрашиваю тебя, зачем ты вообще рассказал ей эту байку о Тыкверте?

– Нуууу… Первое, что на ум пришло. Ещё поговаривают, что в крипте под храмом Кадана призрак демона обитает, но это, на мой взгляд, совсем уж неправдоподобно. Все знают, что демоны – твари бездушные.

Он резко одернул себя, искоса глянув на друга. По лицу Амана невозможно было прочесть, задело ли его подобное высказывание. Всё же король слишком часто забывал, что в одеяние жреца Пресветлого Руфеона облачён не совсем человек. Назвать Амана демоном не поворачивался язык… Жрец никак не отреагировал на слова и Силлиан решил, что ничего страшного не случилось.

Тихо шелестел ветер, покачивая ветви редких деревьев, растущих у обочины. В сравнении с Лютераном здесь было необычайно тихо. Россыпь звёзд и узкий рожок убывающей луны украшали небосвод. Темноту рассеивала лишь небольшая сфера света – заклинание жреца.

– А мне завтра с утра надо на заседание Большого совета, – словно ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Силлиан.

Не то чтобы его беспокоило грядущее мероприятие. Зевать молодой король на нём будет независимо от того, сколько проспит накануне. Просто хотелось разбавить непривычную тишину. Вечно шебутная Аньюриэль умчалась вперёд, обозвав их унылыми улитками. Девушку невозможно было удержать на одном месте, хотя Силлиан находил в её непоседливости определенную прелесть.

– А мне книги надо в библиотеку вернуть, – так же задумчиво проговорил Аман. – Ещё позавчера надо было… Я запамятовал.

– Не знал, что ты способен на такой подлый поступок, – король рассмеялся, смотря на друга. – Общение с Аньюриэль скверно сказалось на твоём характере.

– Кстати, а где она? – жрец пропустил шутку мимо ушей и растерянно озирался по сторонам.

Они достигли вершины холма, с которого девушка махала им. Вот только чародейки там не было. И нигде вокруг не наблюдалось никого похожего. Да и вообще никого не наблюдалось. Они остались вдвоем посреди холмов… В низине тянулся покрывалом туман, закрывая пустые поля своей молочной белизной. Тишина стала оглушительной. Не было ни пения сверчков, ни уханья сов. Даже ветер прекратил завывать в ветвях деревьев.

– Поверить не могу! Она опять! Ты понимаешь? Сколько раз я просил её не сбегать вот так?! – Аману словно не было дела ни до чего, кроме того факта, что чародейка куда-то пропала.

Жрец расхаживал из стороны в сторону, негодуя по поводу некоторых отдельно взятых волшебниц и выражая сомнения касательно наличия стыда, совести и здравого смысла у этой конкретно девушки и у всей расы силлинов в общем. Поглощённый своими эмоциями, он совсем не заметил, как от дерева неподалёку отделилась тень, бесшумно скользя в их сторону.

– Аман, – Силлиан попытался привлечь внимание друга.

– И она делает так постоянно! Даже моему терпению может прийти конец, – не унимался жрец, не замечая, что странная тень подбирается к ним всё ближе и конец может прийти не только терпению, но и жизни.

– Аман, сзади!

Погасла светящаяся сфера. Сверкнул металл в воздухе, отразив тусклый лунный свет. Король отработанным движением извлёк Шай’Солар из ножен, бросаясь в атаку. Ярко засветился купол светлой магии. Что-то вспыхнуло возле купола. Раздался треск ломающегося дерева. Коса высекла искры из защитного заклинания и со звоном упала на дорогу.

Силлиан замер, удивлённо смотря на то, как в тусклом свете магии Амана проступили контуры тыквы и деревянное тело, обвешанное какими-то выцветшими лохмотьями. Тыкверт оказался не просто байкой, которую любили пересказывать трактирные завсегдатаи. Он был настоящий, прямо перед ним! Не успел разум оценить, насколько опасно существо, как деревянные ноги того подогнулись. Безумное пугало рухнуло на дорогу, словно марионетка, у которой разом обрезали все нити. Там, где только что стоял Тыкверт, теперь была Аньюриэль, задумчиво изучающая что-то в своей руке. В полумраке ночи глаза девушки тускло светились зеленоватым светом.

– Анью! Где тебя демоны носили?! – жрец развеял защитное плетение, аккуратно переступил через пугало и остановился возле колдуньи. – Ты – балда! Ты зачем его рукой била? Ты маг или кто? У тебя посох за спиной для чего? Пьянь!

Силлиан тяжело вздохнул, убирая не пригодившийся Шай’Солар в ножны. Увы, но проявить свою воинскую доблесть он просто не успел.

– Ты откуда вообще взялась? – король смотрел, как Аман залечивает ссадины и царапины на руке девушки.

– Из Рохэнделя, – колдунья весело улыбнулась и протянула ему небольшой металлический прямоугольник, заляпанный кровью. – Похорони где-нибудь. У людей ведь так принято.

– А ещё у людей не принято бросать друзей, сбегая вперёд, – проворчал Аман.

– Я не сбегала! – она самодовольно вздернула носик. – Гедрюс называет такой приём «Ловля на живца». Надо признать, очень эффективный.

– Мы тебе не приманка! – жрец перешёл на новый виток негодования. – В каком месте это эффективно? Ты всю руку себе искалечила!

– Согласна. Моё упущение. Надо было догадаться, что Рунарт укрепит ядро…

– А что это вообще было? – Силлиан крутил в руках металлическую пластинку.

– Одушевленный голем.

– Там человеческая душа? – Аман перевел взгляд на пластину.

– Уже нет. Я его отпустила. И я не пьянь! Это был тактический ход, – чародейка недовольно надула щёчки.

– Пьянь, – не желал идти на уступки жрец.

– Может прекратите ругаться уже? – Силлиан скептически смотрел на друзей, понимая, что не прекратят.

– Он первый начал! Ты слышал, как он меня назвал?

– Назвал, значит так надо, – Аман положил ладонь девушке на макушку, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы.

Анью замерла, удивлённо распахнув глаза и словно боясь пошевелиться.

– Пора возвращаться во дворец. Рассвет уже скоро, – Аман ещё раз погладил девушку по голове. – И не убегай одна больше.

– Ладно.

Колдунья послушно пошла рядом с жрецом. Было непонятно, с чем именно она согласилась. Вряд ли со всем сразу, это уж точно не в её характере. Но в кое-то веке эти двое перестали ругаться. Может всё-таки есть что-то, помимо общей цели, что держит этих двоих вместе…

– Ты идёшь?

Анью обернулась. Рядом с ней замер Аман, внимательно смотря на друга, словно ожидая чего-то. Силлиан бросил последний взгляд на пластинку и убрал её в карман. Позже он придумает, где предать земле это последнее пристанище несчастной души.

– Да, иду, – он нагнал товарищей, идя по левую руку от колдуньи.

– Аман, а расскажи ещё какую-нибудь историю, – она подергала жреца за рукав.

– Хватит с тебя историй на сегодня.

– Если мы будем гоняться за всеми мистическими тварями, о которых ты услышишь, то бестиарий Лютерии будет бессовестно разорён, – Силлиан весело засмеялся, наблюдая как на лице девушки непонимание сменилось показным раздражением.

– Сегодня хватит, а завтра? – она снова повернулась к Аману.

– Нет. Давай в следующем году.

– Через год? – она задумалась о чём-то, покачивая ушками. – Ну, год – это быстро, так что ладно. Договорились. Но тогда история должна быть интересная, обещаешь?

– Обещаю, – Аман улыбнулся.

Впереди были далёкие огни Лютерана. Анью напевала какую-то песенку на своём родном языке. Силлиан улавливал отдельные знакомые слова, пытаясь понять смысл. Год – это всё-таки очень долго… Что их ждёт через год? Он не знал, да и не хотел загадывать. Сейчас они все вместе и можно насладиться этим кратким мгновением спокойного счастья. За их спинами небо тронули первые лучи нового дня. Ночь проклятых подошла к концу.