Маловероятное 2.2.: This is Halloween

* * *

Скамандеру в тот день повезло. Занятие у шестого курса было последним в его расписании. Северус, конечно, мог дойти до покоев декана Хаффлпаффа или вызвать того к себе для разговора, но бесконечные коридоры Хогвартса, как всегда, подействовали на него отрезвляюще.

Да, он получил подтверждение своим самым худшим подозрениям. Более того, теперь он точно знал, что эссе о Непростительных не было случайной инициативой. Это же говорило о том, что Скамандер, скорее всего, руководствовался неким планом. Но жизненный опыт подсказывал, что торопиться в этом деле не следует.

— Festina lente*, — сквозь зубы пробормотал Снейп, замедляя шаг.

Прежде чем предпринимать следующие шаги, следовало попытаться понять, в чём состоял этот план.

Расписание занятий, висевшее в учительской, подсказало оптимальное решение. Завтра, в Хэллоуин, он как бы невзначай заглянет на первую пару к третьему курсу. А так как Скамандер явно устроил свои проверочные работы поближе к празднику, то вероятность того, что третий курс тоже будет писать нечто подобное, очень велика. Если Северус не ошибся в своих выводах, его там ждет что-то очень любопытное. Оставалось только придумать достойный повод, чтобы никого не спугнуть раньше времени.

_______

* Festina lente — «торопись медленно» (лат.).

* * *

Утром Снейп понял, что повода для визита у него всё ещё нет. Но менять свои планы он не собирался. Распорядившись об украшении Большого Зала к вечернему банкету, он прямо с завтрака поспешил на лесную опушку.

Выйдя из школы, он увидел первый в этом году снег. Тот тонким белым слоем лишь слегка прикрывал землю, но даже этого хватало, чтобы окружающий мир, накануне угнетавший своей мрачностью, приобрел чистоту и торжественность.

Этот снег был хорошим свидетелем — следы от пары десятков ног чётко отпечатались на нём, указывая, куда пошли студенты Гриффиндора и Хаффлпаффа. Впрочем, дорогу до опушки Снейп и так прекрасно знал.

На опушке в деревянном загоне жила пара гиппогрифов. Сейчас звери, горделиво изогнув шеи, рассматривали окруживших их на безопасном расстоянии юных волшебников. Скамандер был здесь же, светло-бежевым пятном выделяясь на фоне одетых в чёрные мантии учеников. Он расхаживал между ними, рассказывал и, сдержанно жестикулируя, иногда указывал в сторону животных. В ответ на это гиппогрифы согласно кивали, а студенты возбуждённо переглядывались.

—…Напоминаю, при общении с гиппогрифом нужно демонстрировать уважение не только к нему, но и к самому себе. Иначе он может отказаться подчиниться вам, уйти от вас и даже причинить вред… — услышал Северус, когда подошёл поближе. Но, заметив его, Скамандер сразу же прервал лекцию:

— Господин директор? — удивился он. — Что-то случилось?

— Нет, все хорошо, профессор. Продолжайте.

Скамандер вернулся к прерванному занятию, непринуждённо и спокойно, как будто ничего и не было. Студенты, сперва испуганные неожиданным появлением директора, вскоре вновь вовлеклись в учебный процесс и перестали обращать на Снейпа внимание.

Глядя на происходившее, он всё глубже погружался в мрачные раздумья. Что же, вот — он здесь, но, кажется, абсолютно зря. И чем дольше длился урок, чем большее учеников кланялось, а затем кормило и гладило хищных зверей по головам, покрытыми перьями, тем сильнее Северус сомневался в своих вчерашних предположениях.

С чего он вообще решил, что, если посетит случайный урок, сразу же поймает Скамандера с поличным? А вот выдать интерес своим присутствием Снейп точно мог. Если Скамандер спросит, зачем директор Хогвартса решил в праздничный день вот так постоять посреди леса, да ещё у него на уроке, что он ответит?

Конечно, всегда можно просто пожать плечами: давать отчёт Снейп никому был не обязан. Только вот ни к одному другому профессору он на пары не ходил. Поэтому его присутствие здесь без уважительной причины будет выглядеть очень странным.

Но — час подошел к концу. Скамандер запер загон с довольными и сытыми гиппогрифами и повел студентов в Хогвартс. Скрывая за невозмутимостью досаду, Северус молча пошел следом.

— Могу я узнать, чем вызван этот интерес, господин директор? — с усмешкой произнес Скамандер, пропустив студентов вперед и поравнявшись со Снейпом.

— Да, конечно, — как можно спокойнее ответил тот, злясь на самого себя и спешно выдумывая предлог. Даже откровенная глупость сейчас была безопаснее молчания. — Причина в ваших связях в Министерстве, профессор. Я ведь правильно предполагаю, что связи у вас там имеются?

— Правильно, — удивленно ответил Скамандер, споткнувшись от неожиданности на ровном месте. — Но… Как они могут быть вам полезны, сэр?

— Попечительский Совет школы. Не знаю, дошли ли до вас слухи, но они хотели в этом году устроить на Хэллоуин парад.

— Парад? Здесь?!

— Да, именно так… Кстати, как вы находите эту идею, профессор Скамандер?

— Я?! Никак не нахожу. И, насколько я вижу, вы, господин директор, сумели их убедить отказаться от этого.

— Да. Вы правы. Но это не значит, что они отступились. Как говорится, longae regum manus.* Я почти уверен, что они попробуют повторить это в следующем году.

Скамандер щелчком сбил снег с засохшей корзинки валерианы, одиноко топорщившейся возле тропинки.

— И как это связано со мной?

— Через Министерство. Официальный запрос они в любом случае пошлют через Международное бюро магического законодательства.

— О! Теперь я, кажется, понимаю, — кивнул Скамандер. — Правда, не уверен, что смогу быть полезным. Все-таки наше ведомство… Оно отдельно от других.

Снейп невольно отметил это мимолётно брошенное «наше» — и продолжил:

— В любом случае, рад, что могу на вас рассчитывать в этом вопросе.

— Можете. И я, признаться, тоже рад, что все прояснилось. Я сперва подумал, что вы пришли из-за гиппогрифов.

— То есть? — настороженно спросил Северус. Что-то случилось с гиппогрифами и ему не доложили?!

— Ну, у студентов сегодня первое знакомство с ними. Я думал, вы здесь, чтобы убедиться, что всё обошлось без жертв. Насколько я понимаю, в прошлом случались неприятные, — Скамандер несколько раз щелкнул пальцами, словно подбирая слово, — инциденты.

Резко выдохнув, Северус мысленно выругался. Откуда ему было знать, что это первое практическое занятие? Только знал бы, если бы не попечители и их идиотский парад!

— Я вам доверяю, профессор Скамандер, — холодно заметил он. — Иначе не нанял бы вас на эту работу.

— Я очень рад это слышать, господин директор. Потому что…

Но закончить ему не дала выбежавшая из школы студентка. Своим растрепанным видом и блеском в глазах она чем-то неуловимо напомнила Снейпу Гермиону Грейнджер в её школьные годы. Сходство увеличивали жёлто-красная эмблема Гриффиндора на мантии и немалых размеров свиток пергамента, зажатый в руке.

— Профессор Скамандер! Профессор Скамандер! — прокричала студентка впопыхах, приближаясь к ним. — Извините… Меня только что выписали из Больничного крыла. Я поэтому не смогла прийти на урок.

— Хорошо, мисс Уотсон. Я был предупрежден об этом вашими однокурсниками.

— Да? Но я всё равно хочу сдать домашнюю работу: «Отношение к умерщвлению волшебных животных, способных причинить человеку вред». Вот она! — радостно выпалила девочка, протягивая зажатый свиток Скамандеру.

Тот, побледнев почти до оттенка лежавшего вокруг снега, не спешил забирать.

— Ну что же вы, профессор Скамандер, так боитесь прикоснуться к пергаменту, — не удержался от усмешки Снейп. — Не переживайте, он вас не укусит. Это же не волшебное животное.

Студентка, наконец-то обратившая внимание на присутствие директора и сообразившая, что происходит не то, на что она рассчитывала, смутилась и покраснела. Скамандер же медленно развернулся и уставился на Северуса изучающим взглядом. На что тот, улыбнувшись так, как раньше улыбался только Сириусу Блэку, почти нежно произнес:

— Да возьмите уже это эссе! Мисс Уотсон явно старалась. Думаю, она заслужила за него дополнительные баллы для своего факультета, — и добавил, уже без намёка на улыбку: — А мы с вами сейчас пройдем ко мне. Немедленно.

_______

* Longae regum manus — «у власти (дословно «у царей») длинные руки».

* * *

Конечно, Рольф прекрасно видел, что Снейп пришел не просто так. И, конечно же, он ни разу не поверил в бред про Министерство и попечителей! Снейп явно хотел что-то выяснить. Только вот в начале не было понятно, что именно.

Сперва он решил, что Снейпу доложили о сбежавших на днях джарви. Их нашли почти сразу, но к тому времени благодаря Пивзу они уже выучили несколько неприличных словечек. И теперь из их клетки временами раздавалась отборнейшая ругань, которая очень веселила все младшие курсы.

Но потом Рольф рассудил, что ради выговора за этот инцидент директор школы не стал бы жертвовать своим временем. Даже такой ханжа, как Снейп. С другой стороны, сегодня студентов впервые ждала встреча с по-настоящему опасными животными, и он мог решить проконтролировать всё сам просто в целях демонстрации своего неудовольствия.

Когда Рольф понял истинную причину директорского интереса, он удивился, но отнюдь не обрадовался. О нет, вины за собой он не ощущал: Рольф выполнял приказ Министерства, не нарушив ни одного закона и просчитав всё, что следовало просчитать. Он имел на это право. Но что если сама идея поиска подходящих студентов для будущей работы в Отделе Тайн будет понята Снейпом превратно? С него станется.

Именно это опасение заставляло Рольфа подстраховываться. Поэтому он не спешил проводить тестирования с самого начала учебного года, а сперва долго и обходительно готовил к ним студентов, рассказывая байки из своей работы невыразимцем и проводя в этих анекдотах нужные ему параллели.

Это же опасение заставило Рольфа еще более осторожно подойти к общению с седьмым курсом. Выпускники, как правило, уже точно знали, чем собирались заниматься по жизни. Им было мало шуток. Требовалась разумная агитация и уйма времени. К тому же, семикурсники были совершеннолетними магами, а, значит, могли самостоятельно принимать совсем не предсказуемые решения. Поэтому с ними Рольф не спешил.

Но не только это беспокоило его, пока он в полном молчании шел рядом со Снейпом. Зелье Времени — вот что волновало куда больше. Это была не просто секретная разработка, а личные изыскания его жены.

Судя по описаниям, найденным в дневниках Пандоры Лавгуд, зелье открывало невероятные перспективы. Правда, ни сам Рольф, ни Луна так и не смогли понять, какой именно эффект оно оказывало. Используемый в зелье яд мантикоры считался сильным галлюциногеном. Но стебли мандрагоры, наоборот, должны были усилить восприятие реальности.

Такая во всех отношениях гремучая смесь была или основой для создания целого мира иллюзий, или на самом деле могла перенести человека в любое мгновение его прошлого. Но так как ещё никто никогда не пробовал это зелье, о результатах его применения можно было только гадать.

Поскольку все прежние попытки сварить Зелье Времени закончились провалом, а Пандора впервые стала работать над ним ещё в школе, Луна предположила, что именно здесь они найдут тот нужный ингредиент или формулу, которых им так не хватает.