Полумейстер

6. Дети, взрослые, сюрпризы

— А почему старший брат не может сам присмотреть за Браном? — спросила Дени.

— У брата важные дела, — ответил тот многозначительно.

Она даже знала, какие. В этом возрасте у мужчин только одно на уме: найти и опозорить девицу посимпатичнее, и желательно, не одну. Знала, но не сочувствовать не могла — только возмущаться, что девицам почему-то не разрешают так же легко и весело позорить мужчин.

«Принцесса Таргариен блюдёт чистоту души и тела», ради всего несвятого.

Она не хотела блюсти.

Она хотела целоваться до потери сознания и обниматься, и узнать, про какие такие «радости плоти» поют во взрослых балладах.

И она не хотела выбирать кого-то одного.

Брат был Таргариен и потому идеальный жених, у Джона были потрясающие глаза, у Робба чудесные кудряшки, а Теон очень мило смеялся. Джоффри был совершенно другого типа красоты, но его яркие, полные губы прямо просили поцелуев, а ученик горшечника Додд недавно ходил с ними в баню(2) и о боже, как он был хорош без мешковатой одежды.

Она не хотела выбирать, но если любиться со всеми и каждым, то можно оказаться в известном квартале Белой Гавани(3). Поэтому, поразмыслив как следует, она остановилась на Джоне и Роббе.

Чтобы выйти за брата, надо сначала захватить трон (а от этого они решили отказаться), Джоффри, скорее всего, не даст, Теон был слишком наглым, а Додд... во-первых, у него уже три милые, а во-вторых, принцессе не пристало позориться с учеником горшечника.

Вот сыновья лорда — другое дело.

Робб был таким милым со своей любовью, и его записочки — на бересте, чтобы легко было сжечь — всегда трогали её сердце, а Джон... за Джона можно было выйти замуж. Дени хотела однажды выйти замуж и породить детей.

И она собиралась пойти с одним из них в Старую Башню целоваться, пока глупый братик не приволок глупого Брана и его глупого волка, которых Арье и Дени придётся нянчить весь день. И всё потому, что мальчишкам можно позорить девчонок, а наоборот никак.

Несправедливо!

Но жизнь состоит из больших и маленьких несправедливостей — было бы иначе, сейчас правил бы не свинтус-Узурпатор, а королева Рейнис.

— И за что тебя загребли на сей раз? — Дени поморщилась. Каждый раз, когда в Зимнем Городке останавливалась партия каторжников, Арья убегала на них смотреть и возвращалась с новыми чудовищными словечками.

— Ни за что! — Бран обиженно обнял своего волка, уткнулся подбородком в серую шерсть. — Нет, правда! Я просто собирался залезть на Старую Башню, вот и всё.

— Гады, — согласилась Арья, но Дени была скорее на стороне братика: все эти верхолазные приключения может и развлекали мальчика, но его близких только пугали. Как-то ночью, возвращаясь со встречи с Джоном, она видела леди Кет жгущей свечи перед Неведомым и молящей его спасти сына от падения. Нельзя так мучать родную маму.

— Но зато, зато, я такое видел и слышал! — как и все малолетки, Бран легко огорчался и легко радовался. — Сначала я видел, как карлик скандалил со старостой Йонном, — он сделал нарочитую паузу. — Он требовал подать ему блядь!

Дени ойкнула.

— А это что такое? — спросила Арья.

— Еда, наверное? Карлик говорил, без неё у него отсохнет мужской член и взорвутся яйца. Но в любом случае, у нас её нет. Только в Белой Гавани. Как думаешь, Арья, мне у мамы не надо её попросить? Я не хочу, чтобы отваливался член...

— Нет! — быстро рявкнула Дени. — Нет, нет и нет! Это южные суеверия, ничего не отвалится. Можешь братика спросить, если хочешь. Давай лучше ещё что-нибудь расскажешь? Не про карлика?

— Ну... когда я собирался залезть на башню, я видел Леди, — задумался Бран. — Как думаете, что она там делала? Леди редко бросает Сансу, правда?

— Даже Леди надо гулять, мелкий, — фыркнула Арья.

— Тоже верно. Но она тихоня такая, её королева пнула, она даже не рявкнула... она вообще волк или собака?...

* * *

Леди Кейтилин улыбнулась входящему в септу Верису.

— Можешь зажечь свечи у Матери, — сказала она. — Если хочешь.

Тот благодарно поклонился. Он почти всегда молился именно ей, должно быть, видя в лике божества свою собственную, безвременно скончавшуюся, матушку. Кет никогда не спрашивала его, и никогда не собиралась — просто уступала возможность зажечь свечи время от времени.

Она знала, что такое лишиться матери, знала, что такое заменять её младшим. Но у неё был отец, и дядя, и Риверран — а у него?

Сама Кет зажгла свечи у Девы, замерла, глядя на спокойное каменное лицо. Скульптор из Белой Гавани, конечно, сделал её похожей на покойную Лианну Старк — но для Кет это было лицо Арьи, подросшей и расцветшей, но Арьи. Которая тоже поедет в столицу, может быть, тоже останется там навсегда, найдя себе мужа. И Бран, солнышко Бран, он тоже собирается на юг, он тоже собирается там остаться, стать рыцарем, завоевать славу.

Что-то с ними будет?

Не случится ли беды?

И как она переживёт расставание?

«Чистая Дева, убереги моих дочерей, огради их от зла, проводи их в руки супруга, — беззвучно попросила она. — Чистая Дева, убереги моего сына, огради его от зла, проводи его к границе мужества, передай Воину целым и невредимым...»

Когда она открыла глаза и потянулась за колпачком для тушения свечей, она заметила, что Верис всё ещё стоит на коленях перед похожей на Нянюшку Нэн Старицей, кивает головой, провожая кивком молитвы. Волнуется. Наверное, уже знает, что тоже поедет в столицу... и Кет отлично помнила, как он так же молился перед приездом короля, бедный мальчик.

Дождавшись паузы между молитвами, она положила руку ему на плечо и тихо сказала:

— Даже если в столице остался кто-то, кто тебя знал... ты вырос, Верис. Они не узнают тебя. Тебе нечего бояться.

Плечо под ладонью напряглось, и она поняла, что угадала.

Когда полумейстер и его сестра только появились в Винтерфелле, Кет сразу заметила, что ни речь, ни отменные манеры мальчика не подходили простолюдину, ни тирошийскому, ни староместскому. Да и говорил он не как уроженцы Простора, а на столичный манер.

И этот воротник — красивый кожаный воротник, который Верис носил с любой одеждой. Он тоже привлекал внимание. Она велела служанке забрать его, пока мальчик спал, и принести к ней. Под кожей ясно чувствовался металлический обруч с зубцами. На миг Кет захотелось взять нож, разрезать воротник и посмотреть... но искушение ушло так же, как и пришло.

Некоторые вещи лучше не трогать, так она и сказала Неду.

— Кто бы ни носил эту диадему, она мертва, — сказала она.

Нед кивнул.

— Я тоже так решил, — ответил он. — Кто бы ни были их родители, какая бы судьба ни занесла их в Мир... их подобрали в Мире, — пояснил он, — сейчас это только дети, а дети не должны отвечать за грехи родителей. Они искали моего покровительства, и я видел, что он не лгал, когда рассказывал о своей матери, о её смерти, — взгляд Неда ушёл вглубь себя; он вспоминал смерти, которым сам был свидетелем. — Он не лгал, и он нуждается в нашей защите, Кет.

— Когда Джейни подрастёт, мы можем их поженить, — предложила она. — Вейону нужен наследник, а Верис показал себя неглупым и трудолюбивым юношей.

Нед улыбнулся, и Кет была рада, что они были согласны между собой.

— Остались улицы и дома, — тихо ответил Верис. Это было равносильно признанию, — да, леди Кейтилин, я не из Староместа, я жил в столице — но она не стала ничего говорить. Ему и так хватает тревог.

— Повтори с Сансой дома Королевского Домена, — мягко перевела тему Кейтилин. — Как жена принца, она станет их леди(4), ей нужно знать не только лордов и их жён, но всё, что только возможно.

— Да, миледи, — кивнул Верис. Кланяться на коленях не очень удобно. Кет сдержала смешок.

— Вот и славно. Ступай поешь; через час септон Шейл будет служить вечерю Деве и Матери.

— Спасибо, миледи, — он неловко поднялся, должно быть, ноги затекли от долгого стояния на коленях, и направился к выходу.

Кет осталась гасить свечи. Она успела поесть, пока распоряжалась насчёт ужина, и собиралась провести час перед вечерей в молитвах.

Шум снаружи заставил её обернуться: женский визг, волчий рык... дверь распахнулась, и в септу вломился один из лютоволчат, а за ним — Арья, Бран и Дени.

Чёрное платье Дени было порвано, её полудетская грудь выглядывала из разрезанного корсажа.

Что произошло?

— Братик... братик, принц... — всхлипнула Дени, вцепляясь в замершего Вериса. — Принц...