Лжецы
Мало кто знает, что Ксенофилиус Лавгуд начинал свой творческий путь репортёром «Ежедневного Пророка».
Читать книгу "Лжецы"
Глава без названия
— Ксено? Ксено Лавгуд?
Ксенофилиус близоруко прищурился и привычно повернул голову слегка вбок, чтобы найти источник звука. С соседнего стула у барной стойки ему улыбался толстяк с кружкой пива в руках:
— Что с тобой случилось? Ты высох, как лукотрус и пожелтел, как старый пергамент!
— Простите, вы уверены, что мы знакомы?
— Ну, как же, Ксено! Тебя ни с кем не перепутаешь! Это же я, Варнава Кафф! Помнишь? Ещё не разучился рассказывать свои чудные истории? Весь наш факультет над ними смеялся! Где же ты так поистрепался?
— Да-да, конечно, — пробормотал Ксенофилиус, мучительно пытаясь припомнить хоть что-нибудь о своём внезапном собеседнике. — Я? Я был в восточных колониях… путешествовал... после Хогвартса... мне там чуть не оторвало ногу. Драконом. Искал…
— Чудесно! — прервал его Кафф. — Не важно, что ты там искал, Ксено. Интуиция мне подсказывает, что сейчас ты ищешь работу. Я прав? Тогда я — твоё спасение! Мне нужен репортёр для «Пророка»!
* * *
Неделю спустя Варнава Кафф уже не улыбался. Он раздражённо бросил на стол блокнот Лавгуда, изрисованный странными схемами и исписанный разноцветными чернилами, и забарабанил пальцами по столешнице.
— «Что скрывается на седьмом этаже Мунго»? Ты никогда не был в Мунго, Ксенофилиус? Там только шесть этажей! Шесть, понимаешь?
— В том-то и дело, — восторженно перебил его Лавгуд. — Поймите, прямо на потолке буфета проступают фиолетовые пятна, которые свидетельствуют об источнике…
— Чушь, Лавгуд! Пятна, которые видит только один неизлечимо больной псих в больнице? А это? «Ньют Скамандер таскает с собой в чемодане огромное количество контрабандных волшебных палочек»? Всем известно, что Ньют таскает с собой половину магических зверей мира, даже после того, как ему выделили место под заповедник! Больше его ничто не интересует!
Лавгуд дёрнулся было ответить, но Варнава Кафф только махнул рукой:
— И наконец: «В министерстве магии скрещивают домовиков и оборотней»?! Полная ерунда! Кто в такое поверит?
Ксено откашлялся и принял позу, полную горделивого достоинства:
— Я проделал грандиозную работу, чтобы узнать этот секрет. Вначале один уважаемый человек в баре обмолвился, что…
— А если это правда, то такое тем более нельзя печатать! — прервал его редактор. — Пойми, Лавгуд, репортёр должен быть тоньше. Прошли те времена, когда можно было написать что угодно. Да, публика ждёт от нас сенсаций, но нельзя кусать руку, которая тебя кормит. У тебя всё?
— Нет, есть ещё одно, но оно неинтересное…
— Давай сюда! «Знаменитая гадалка предсказала падение цен на оловянные котлы в будущем 1973 году»... Ладно, это можно оставить для последней страницы. Надо тебе подучиться, дружище. Пристрою-ка я тебя на пару дней к одной многообещающей особе. Вы с ней чем-то похожи, и я думаю, она сможет кое-чему тебя научить.
* * *
— Заходи, малыш! Босс сказал, что тебе нужна небольшая помощь в освоении искусства журналистики? С чем будем работать?
«Многообещающая особа» оказалась женщиной неопределённого возраста и вызывающего вида. Ксенофилиус Лавгуд опасливо протянул ей блокнот и поёжился. Нельзя было сказать, что он боялся женщин, но это не относилось к тем, которые при первой встрече называли его «малыш» и вульгарно подмигивали.
Дамочка жадно вцепилась накрашенными ногтями в блокнот и принялась читать, иногда усмехаясь, иногда хмурясь. В конце концов она вынесла свой вердикт:
— Дорогуша, у меня хорошие новости! Ты не безнадёжен. Есть слог, стиль, и с фантазией всё в порядке. Всего-то нужно развернуть тебя в направлении, которого ждёт общество! Понадобится практика и пример блестящего мастера пера! Даже не знаю, кого бы тебе порекомендовать...
Она сделала паузу, ожидая от Ксенофилиуса какой-то ответной реплики, но не дождавшись, досадливо закусила губу.
— Ладненько. Боз, милый, отдыхай, — журналстка потрепала по щеке гориллоподобного мага, сидевшего за соседним столом. — Сегодня мне будет ассистировать этот молодой человек.
Боз посмотрел на неё с обожанием и медленно кивнул.
— Ну? — обратилась она уже к Лавгуду, — чего стоишь? Хватай колдокамеру — и за мной!
Они вышли из редакции и миновали уже пару кварталов, прежде чем Ксенофилиус, наконец, осмелился спросить:
— Простите… Я даже не знаю, как к вам обращаться.
— О, дорогуша, — кокетливо улыбнулась «блестящий мастер пера», — называй меня Рита.
— Да, хорошо, Рита, — промямлил Лавгуд. — Куда мы идём?
— Мы идём к одному перспективному молодому человеку! Не удивлюсь, если однажды он станет министром магии! Он даст нам основу для статьи. Потом ещё несколько интервью с мелкими пташками, и в воскресном выпуске читателей будет ждать настоящая бомба! Так-то, дружок!
— О чём будет статья?
— Неужели я не сказала? О Горации Слагхорне. Знаешь такого?
— Он зельевар и декан Слизерина, — Ксенофилиус был очень горд, что сразу нашёл ответ.
— Верно. А ещё — выдающийся ученый и покровитель молодых талантов. И в этом году у него был юбилей. Но статья окажется не слишком хвалебной…
Ксенофилиус остановился посреди улицы.
— Варнава Кафф хочет, чтобы о Слагхорне написали плохо?
Рита тоже остановилась, медленно подошла к Лавгуду и погрозила ему ярко красным ногтем:
— Запомни, дружок, между «хорошо» и «плохо» помещается много других слов! Иногда несколько не самых добрых замечаний в прессе могут помочь человеку понять, что он зря отказал в маленькой просьбе хорошим людям. Теперь понимаешь?
Ксенофилиус Лавгуд не был уверен, что понимает. Но работа действительно была ему очень нужна, а Кафф оскорбительно заявил, что не собирается больше платить за «статьи о несуществующих тайнах». Так что Лавгуд покорно вошёл вслед за Ритой в небольшой ресторанчик. Рита остановилась перед бархатными шторами, скрывавшими вход в зал, и оглядела своего спутника с головы до ног:
— Наколдуй себе галстук, дорогуша. Сейчас я покажу тебе класс. А ты молчи и запоминай. Позже потренируешься сам. В моём присутствии, разумеется.
— Где же ваш ценный собеседник? — спросил Ксенофилиус, оглядывая полупустой зал. Лишь за парой столиков сидели посетители, тихо переговаривающиеся друг с другом.
— Ох, дорогуша, неужели ты думаешь, что он будет ждать в общем зале? Я предпочитаю брать интервью в приватной обстановке.
С этими словами Рита подошла к официанту и что-то ему прошептала. Он с поклоном показал на одну из дверей в кабинеты.
— Прошу вас, мадам.
Как только они вошли, все звуки снаружи умолкли. За столом сидел светловолосый молодой волшебник с холодным надменным взглядом. К своему удивлению, Ксенофилиус обнаружил, что помнит этого человека. В школе он учился на Слизерине и всегда ходил в сопровождении двух широкоплечих друзей с низкими лбами. И звали его как-то странно и неприятно. Малефуа? Люфиус?
Заметив журналистов «Малефуа» слегка кивнул в знак приветствия.
— Приветствую, мисс Скитер. Вы пунктуальны, как всегда. Завели нового фотографа?
— Это стажёр, мистер Малфой, — отмахнулась Рита. — Он посидит тихо и послушает. Надеюсь, вы не будете против?
Ксенофилиус облегченно выдохнул. Малфой! Точно! Люциус Малфой!
— Мне нечего скрывать, — улыбнулся Малфой и смерил Лавгуда оценивающим взглядом. — Пусть останется.
Рита быстро достала из своей сумки пергамент и подозрительное зеленоватое перо.
— Надеюсь, Прытко-Пишущее перо вас тоже не смутит?
— Не в моих правилах ограничивать свободу слова, мисс Скитер, — любезно отозвался Малфой. — Я заказал ваш любимый коктейль и пирожные. Надеюсь, интервью пройдёт в тёплой дружеской обстановке.
Рита послала Малфою обольстительную улыбку, от которой у Ксенофилиуса сразу скрутило желудок. Он вспомнил, что сегодня ещё не завтракал. Но ему, похоже, пирожные с коктейлем не полагались. Оставалось сосредоточиться на работе.
— Раз-раз, проверка... я Рита Скитер, со мной мистер Люциус Малфой. Сегодня мы поболтаем немного о зельеваре, преподавателе и меценате Горации Слагхорне.
Как только журналистка замолчала, перо взлетело и стало быстро что-то строчить. Рита заглянула в текст и удовлетворенно хмыкнула.
* * *
— Ну, дорогуша, что ты понял? — поинтересовалась Рита, когда они вышли из ресторана.
Ксенофилиус вяло пожал плечами.
— Он лгал. Почти все время лгал. И когда говорил о Клубе Слизней, и когда рассказывал о Дамблдоре, и…
— Стоп, милый. Так не пойдёт. Думай ещё!
— Это он заказал статью! — озарило Ксенофилиуса.
Рита закусила накрашенную губу.
— Как, говоришь, тебя зовут, прозорливец?
— Ксенофилиус Лавгуд.
— Так вот, Ксенофилиус, хочешь славы барда Бидля — иди и пиши сказки. Ты должен был запоминать технику ведения интервью, темы, вопросы, связки, а не в детектива играть.
— Разве репортёр не должен замечать то, что скрыто от глаз, искать связи между фактами и событиями и поражать читателей неожиданными выводами? — негромко спросил Лавгуд. Но Скитер не успела ответить. Большой серый филин спикировал прямо на Ксенофилиуса и уронил ему в руки письмо. Рита в мгновение ока выхватила конверт и поддела сургучную печать длинным острым ногтем.
Прочитав текст послания, она просияла и взглянула на Лавгуда почти дружелюбно.
— Похоже, ты приносишь мне удачу, малыш. У нас стало на одну встречу больше! Не представляешь, как давно я мечтала об этом. Слагхорн — мелочёвка! Сегодня у нас в руках окажется рыбка намного крупнее. А кто молодец? Рита! Пойми, Ксенофилиус, ты должен вызывать у клиента безотчётное доверие. Он должен полюбить тебя как близкого родственника… Кстати о доверии. Ты не пробовал сделать что-нибудь с этим ужасным косоглазием? Не обижайся, но у тебя всё время такой вид, будто тебе интереснее то, что происходит у меня за спиной.
Лавгуд начал закипать. Эта женщина постоянно его оскорбляет, ведёт себя с ним как со сквибом на побегушках, не слушает то, что он говорит!
— Я попрошу вас об уважении! Моё так называемое косоглазие — особый дар, влияние Юпитера. Люди, родившиеся под покровительством этой планеты…
— Да-да, ясно, я поняла. Довольно! В шесть часов вечера мы должны быть в условленном месте. Но прямо сейчас ещё несколько волшебников жаждут прославиться на страницах «Пророка». Держи камеру крепче, Фил. Я буду звать тебя Фил, ты же не против? Вот и славно.
Работа репортёра оказалась куда утомительнее, чем думал Ксенофилиус. Они взяли ещё три интервью, причём в первых двух случаях он только щёлкал колдокамерой, а в промежутках Рита устраивала ему допросы и разносы. На третий раз она позволила Лавгуду вести вторую часть интервью самостоятельно, а сама удалилась «попудрить носик». Собеседницей Ксенофилиуса оказалась милая и умная девушка с огромными глазами на пол-лица. Он и сам потом не мог объяснить, как это произошло, но когда Рита вернулась, они разговаривали о новых заклятиях, волшебных существах, проникающих в мозг через отверстие в барабанной перепонке и спектрально-астральном анализе.
— Благодарю за столь развёрнутый ответ, но прошу простить: нам с коллегой пора! — Рита настойчиво потянула Ксенофилиуса за собой.