Маловероятное 2.1.: Собеседование

— Да бросьте, директор, — махнул Скамандер рукой, — тот случай закончился благополучнее некуда, Джереми Уэбер полностью излечился, никто ни о чём не узнает. К тому же, как я уже говорил, Луна не собирается продолжать прежние эксперименты, не планирует начинать новые, а хочет только быть полезной школе. Верно, дорогая? — окликнул он громко свою жену. Та очнулась, подняла голову и наконец подала голос.

— Это так, — сказала она. — Я очень люблю Хогвартс и хочу помочь ему.

Снейп не верил своим ушам. Эти двое за дурака его держат? С каких пор Невыразимый отдел Министерства Магии стал проигрывать в глазах соискателей Хогвартсу?

Появившийся в кабинете Хиппо бесшумно поставил на стол поднос со свежими булочками и тремя чашечками кофе. Внезапно Луна оживилась и подалась вперёд. Взяв одну чашечку и принюхавшись, она воскликнула:

— Какой дивный аромат! — воскликнула она. — Что вы добавляете в кофе? Неужели это экстракт лирного корня?

Домовик уставился на неё с немым восторгом в глазах.

— Так и есть.

— О, это великолепная идея, просто гениальная! Мой отец просто обожал напитки на основе лирного корня, ведь это растение невероятно полезно, но добавить его в кофе почему-то не догадался! — сделав глоток, она застыла с блаженным видом.

Рольф смотрел на жену с искренним умилением и даже на какое-то время стал, наконец, похож на человека. Мелькнувшее было у Снейпа подозрение, что Рольф использует Луну для каких-то своих неведомых целей — уж больно по-хозяйски он договаривался обо всём за неё — свернулось калачиком и затихло до поступления новой информации.

— Я вижу, дорогая, тебе понравился этот вкус. Может быть, попросим рецепт?

— К величайшему сожалению, вынужден вас огорчить, — сказал Хиппо, хотя его удовлетворённый вид ничуть не соответствовал этим словам. — Рецепт — секрет нашего народа. Однако мне чрезвычайно приятно видеть, что есть люди, способные его оценить, — и он бросил на хозяина укоризненно-торжествующий взгляд.

Снейп смотрел на этот спектакль со смесью недоумения и обречённости.

— Какой же предмет мечтает преподавать миссис Скамандер? — спросил он, наконец.

Рольф снова просиял своей мегаваттной улыбкой. В его энтузиазме было нечто немного за пределами здравого смысла. Люди, которые так улыбаются, всегда выглядят будто вот-вот начнут кусаться.

— О, вы же знаете Луну, она не планировала чего-то конкретного — просто вернуться в Хогвартс, помочь там, где требуется помощь… Тем более, что у неё много талантов. Кстати! — воскликнул Рольф с таким видом, словно его только что осенило. — Она прекрасно разбирается в трансфигурации. Я так понимаю, что после… ухода, — он выделил это слово, — мисс Грейнджер вакансия ещё не занята?

— Сомневаюсь, что… — начал Снейп.

— Даже не сомневайтесь! — воскликнул Скамандер. — Вам нужны специалисты — да-да, не отпирайтесь, — а мы хотим эту работу. Так чего же мы ждём? Давайте пойдём друг другу навстречу!

Кисло глядя на искренне-радостную улыбку Рольфа, Снейп процедил:

— Ваша супруга принесёт мне Непреложный Обет, что никогда, ни на одном из учеников моей школы не поставит ни одного эксперимента.

* * *

Снейп распахнул входную дверь, вдыхая запах слежавшейся пыли почти с нежностью. Дом, замечательный тихий дом… Первостепенные проблемы решены, и можно несколько часов посвятить заслуженному отдыху. Северус прошествовал в гостиную, плюхнулся в кресло и затих, приложив ладонь ко лбу и сжав пальцами пульсировавшие виски. «И ведь учебный год ещё даже не начался», — с чем-то, очень напоминавшим отчаяние, подумал он.

Так он и сидел, стараясь дышать глубоко и спокойно и отгоняя навязчивые мысли о будущем. Впрочем, отдохнуть ему снова не дали. В окно требовательно постучала сова.

«Не буду открывать», — решил Снейп. Стук усилился. Снейп постарался абстрагироваться от него, но не преуспел: видимо, в прошлой жизни эта сова была внебрачной дочерью кувалды и метронома. Он устало махнул рукой, отворяя окно и впуская дешёвого почтового сычика, из тех, что обычно таскают самые пустячные письма. Снейп, глядя на свалявшиеся перья, жалкие размеры и тусклый блеск бюрократической ленцы в птичьих глазах, даже обиделся. Видит Мерлин, он уже давно успел привыкнуть к переписке с уважаемыми людьми, не опускавшимися до публичных почтовых сов, тем более такого низкого качества.

Сычик, впрочем, вернул Северусу такой же презрительный взгляд, швырнул ему под ноги свиток и был таков, даже не соизволив немного поклянчить совиное печенье. Снейп, кряхтя, полез за свитком под кресло.

«Уважаемый профессор Снейп… — начиналось это письмо, — прочитав Вашу статью о перспективах изменения состава волколычьего зелья…»

Хм. «Вестник Зельеварения» охотно печатал статьи Снейпа, но приходилось признать, что письма от читателей ему приходили редко. Главным образом потому, что содержание статей было слишком сложным, чтобы заинтересовать широкие массы. Специализируйся он, скажем, на косметологии или хотя бы на снотворных зельях, которыми когда-то увлекался почти всерьёз, — откликов было бы несравнимо больше. Снейпа же интересовали в основном теоретические концепции, иными словами, самое непопулярное, что можно придумать в зельеварении, где каждый читает рецепт, только чтобы начать варить зелье прямо здесь и сейчас, даже не удосужившись долистать статью до конца. И вдруг — письмо. Неужели, наконец-то нашёлся кто-то, способный оценить его старания?

Снейп развернул свиток чуть дальше. И тихо фыркнул от досады. Как же! Ему следовало догадаться. Ну кто ещё может отправлять письма такими кнатовыми совами? Ни один учёный себе этого бы не позволил. А вот оборотень… Снейп уже давно заметил, что эти создания страдают дефицитом самоуважения, граничащим с мазохизмом. Это проявлялось во всём: от поникших плеч и шаркающей походки — до потрёпанных мантий, которые иному магу и на тряпки бы не сгодились. Итак, этот оборотень просил его, Северуса Снейпа, ни много ни мало, а:

«…излечить от ликантропии навсегда. Если не Вы, чью статью немецкий ковен зельеваров в прошлом месяце назвал «революционным прорывом», то кто же ещё?»

Снейп одним движением скомкал свиток и послал его через всю комнату — в корзину для бумаг возле письменного стола.

— Кто ещё, кто ещё… — вполголоса проворчал Северус. — Дракклова бабушка, вот кто!

Коктейль из наглости и дешёвой лести, которым так и веяло от этого письма, взбесил его окончательно. Вот чего ему, оказывается, не хватало для полного счастья: тратить своё время на решение проблем шайки агрессивных маргиналов, которых даже Министерство ограничило в правах без всяких дебатов, бесконечных чтений и поправок! Снейп снова распластался в кресле. Под прикрытыми веками кружился хоровод из приказов, назначений, расписаний, инструкций, контрактов… Он опять начал погружаться в блаженную полудрёму, убаюканный видениями документов, как кто-то — подсчётом овец.

Громкий, требовательный стук!

Снейп чертыхнулся и едва не подпрыгнул в кресле. «Если опять сова…» Но стучали не в окно. Звук раздавался со стороны прихожей и принадлежал дверному молотку, который Снейп время от времени порывался снять, но забывал.

Он посмотрел на часы. Час пополудни. Мёртвое время. Кого могло принести к его дому в разгар дня? Поправка: кого вообще могло принести к его дому? Снейп уже как-то привык, что неопрятный, полузаброшенный и как будто закопчённый вид его жилища отваживал любопытных не хуже маглоотталивающих чар. Кроме детишек в поисках приключений, разумеется, но для тех у него были заготовлены другие сюрпризы. И уж, конечно, эта порода суетливых сорванцов никогда не пойдёт в «дом с привидениями» пока солнце высоко. Кто же тогда?

Снейп прошёл в коридор и аккуратно, но резко распахнул дверь. На пороге стояла… Гхм, юная ведьма, скажем так. По крайней мере, гоночная метла преувеличенно дамской конструкции явно не могла принадлежать магле. Что же до остального… Блузка оттенка цветов олеандра* (Снейпу даже захотелось защитную маску надеть, как он всегда делал при работе с этим ядовитым сырьём) и пышная, едва доходившая гостье до середины икры фосфоресцирующе-сиреневая юбка (цвет умиротворяющего бальзама, конечно, но...). В ушах незнакомки переливалось что-то длинное и искрящееся, а над блондинистой чёлкой красовались лихо сдвинутые на макушку гоночные очки.

— Мистер Снейп, — без малейшего намёка на вопросительную интонацию провозгласило это «небесное создание» и, раньше, чем Снейп успел опомниться, крепко пожала ему руку.

Она улыбалась со смесью нездорового энтузиазма и активного предвкушения наживы. С такой улыбкой обычно предлагают беспроцентные кредиты, уверовать в Иегову и его свидетелей или, на худой конец, стать счастливым обладателем новой коллекции Mary Cay для чувствительной кожи.

— Я к вам с деловым предложением, — уверенно продолжила блондинка, делая ещё шаг вперёд и буквально оттесняя Снейпа вглубь прихожей.

Метлу она при этом перекинула за спину, как дробовик. Нет, конечно, пожелай Снейп выставить её из своего дома, он смог бы легко это сделать. Однако волшебная фраза «деловое предложение» заставила его повременить. Это вполне могло означать нечто… интересное. Всё-таки в определённых кругах Снейп был известен как своего рода частный детектив и дезактиватор сложных проклятий. «Недавно получила наследство, — сделал он первую мысленную гипотезу. — Какая-нибудь древняя тётка оставила опасный гримуар или артефакт, а девчонка теперь не знает, как с ним поступить».

— Что у вас за дело? — коротко спросил он, ещё раз оглядывая гостью с головы до пят.

На этот раз ему бросилось в глаза, что она чуть старше, чем он сперва решил. Не школьница, даже не студентка. Что называется, «молодая женщина». Она только что стянула с рук грубые кожаные митенки, бегло осмотрела ногти и снова подняла на него взгляд.

— Ну, вы же получили моё письмо, — она глубоко вздохнула, кокетливо передёрнула плечами и подмигнула ему. — А теперь я пришла за ответом.

Снейп даже не сразу понял, что она имела в виду. А когда понял, то буквально задохнулся от возмущения.

— Как… Как вы вообще нашли мой дом?

Любого другого человека такой приём, наверное, если не обидел бы, то хотя бы заставил задуматься, но блондинка с метлой («Оборотень! В моём доме дракклов оборотень. Всё остальное несущественные детали») полностью проигнорировала невежливый тон. Да, на её лице отразилось лёгкое недовольство, но совсем другого рода: как будто не она его, а он её страшно задерживает, разговаривая о всяких глупостях вместо того, чтобы сразу перейти к делу. Тяжело вздохнула и, посмотрев на него так, как сам Снейп привык смотреть на хаффлпаффцев, снизошла до объяснения:

— Я же говорю, — терпеливо начала она, взмахнув раскрытой ладонью вверх, как будто призывая небеса в свидетели, как всё на самом деле просто и понятно, — я послала вам письмо, а потом проследила за почтовой совой. Вот и всё.

И пожала плечами, как будто в произошедшем не было ровным счётом ничего необычного.

— Проследили за почтовой совой? — переспросил Снейп.