Двери в никуда
- Автор: Вячеслав Васильев
- Жанр: Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
- Дата выхода: 2009
Читать книгу "Двери в никуда"
Таня улыбнулась:
— Тебе бы стихи писать, а ты в компьютерах ковыряешься.
— Гм… Стихи сейчас никому не нужны, а вот без компьютеров — никуда. С другой стороны, действительно: иногда бывает настроение — хочется что-то такое написать или спеть. Но это редко… Настолько редко, что будь я поэтом, на свои стихи вряд ли бы прожил, даже если бы они имели спрос.
— Ну вот, какие, оказывается, поэты бывают меркантильные, — засмеялась Татьяна.
— Что делать… Жизнь… Се ля ви, как говорят у нас в Париже.
— О-о-о! И часто Вы в Париже бываете, шевалье?
— Каждую ночь. Во сне.
— Сны иногда сбываются… — заметила Таня.
— Да. Очень редко. И не у всех.
— Поживем — увидим…
— Согласен. Ну что, куда идем?
— Да вон туда, к машине, — моя очаровательная спутница махнула рукой в сторону ряда припаркованных у края дороги машин.
— К машине, так к машине.
Я подал Танечке руку, и мы направились в указанном ей направлении.
Целью нашей прогулки оказалась ядовито-жёлтая «Волга» с шашечками на борту. Помнится, в старые добрые времена таксями работали строго «Волги». Правда, тогда они были в основном более приятного для глаз салатного цвета. Изредка — голубого (народ был ещё тёмный, непродвинутый, — слово «голубой» обозначало только цвет), и совсем уж редко — престижного чёрного, — типа, как у секретаря райкома партии. Сейчас таксуют на чём попало, — от «Запорожца» до «Мерседеса». Хотя «Запорожцев», конечно, как и прочих изделий Советского автопрома, становится всё меньше и меньше. Иномарки вытесняют. Вот и «Волга», даже такая как эта — модернизированная, постепенно становится анахронизмом, таким же пережитком прошлого, как докторская колбаса по два двадцать. Вот именно к этому сверкающему лаком, тщательно вымытому и отполированному анахронизму Таня и направились. Ну и я, естественно, вслед за ней.
Не успели мы подойти к машине, как из неё выскочил водитель, и, резво обежав вокруг, распахнул перед нами заднюю дверь. Затем вытянулся в струнку, пожирая нас преданным взглядом. У меня отвисла челюсть. Нашего таксиста обычно из машины трактором не вытянешь, да и общаются они с клиентом как правило с озабоченно-брезгливым видом. А тут такие дела… Вот сейчас ещё как козырнёт, да как гаркнет на всю улицу: «Здравия желаю, ваши благородия!» Или там — «Рад стараться!». Или наоборот: снимет свою кожаную кепку, и начнет кланяться. Я невольно оглянулся по сторонам: не пялятся ли окружающие на такое, мягко говоря, нестандартное поведение таксиста. Да вроде нет, никто особо не заинтересовался… Таня же, как ни в чём ни бывало, с тем же королевским видом продефилировала мимо поедавшего её глазами шофёра, не удостоив того даже лёгким кивком, и царственно опустилась на заднее сиденье. Не плюхнулась, а именно опустилась. Потом лукаво взглянула на меня, прыснула (видно, видок у меня был ещё тот), подвинулась вглубь салона и приглашающее махнула мне рукой. Я вышел из транса, подошел к машине и уселся рядом с Татьяной. Водитель аккуратно прикрыл дверь и потрусил вокруг машины на своё место за рулём. Да-а… Что-то таксист больно вежливый пошёл. Даже такого джентльмена как я переджентльменил. Такому поведению лично я вижу только две возможных причины: либо наш водитель не совсем психически здоров, либо моя визави оплачивает его услуги по тарифам, намного превышающим даже самые смелые его запросы. Почему-то второй вариант представляется мне более вероятным.
Между тем водитель завел двигатель, и, не задавая вопросов относительно адреса доставки, погнал машину в сторону центра города. Надо понимать так, что маршрут был оговорен заранее. Вот только со мной его забыли согласовать. Поэтому я поинтересовался у спутницы:
— Куда направляемся?
— Ко мне на квартиру.
Я бросил на Таню вопросительный взгляд. Видимо, вопрос, который вертелся у меня на языке, читался в этом взгляде достаточно ясно. Либо же моя спутница за время, пока мы не виделись, где-то обучилась телепатии. Потому как сразу предельно четко ответила на невысказанный вопрос:
— Да. Я собираюсь тебя изнасиловать.
— Всегда готов. Надеюсь, в извращённой форме?
— Если будешь себя хорошо вести.
— Ну, постараюсь, — насколько это в моих силах. А вообще, могли бы для начала пройтись по городу, посидеть в кафе…
— Во-первых, я уже не школьница, и очень давно. Мне все эти прелюдии не нужны. Тем более, и ты со мной вместе не в первый раз. А во вторых, я же уже старая, и давно переросла все эти кафе и рестораны.
— Ну, насчет «старой» — это ты явно прибедняешься, — улыбнулся я. — Типичная женская тактика — напрашиваться на комплимент. А вот не дождешься! Говорят, «комплимент» в переводе с французского — «то, чего не хватает». А у тебя есть всё, что полагается женщине, и даже более того: ты еще и умная. Так что комплименты тебе не нужны. А насчет «переросла» — тут ты меня удивила. Я считал, что большинство женщин никогда не «перерастают» желание «на людей посмотреть, себя показать», в каком-нибудь заведении общепита. Точнее, не в каком-нибудь, а по возможности, как можно более элитном.
— Ты знаешь, мое желание поблистать в обществе, как твое желание писать стихи — возникает почему-то достаточно редко. Но уж если возникнет… Тогда держитесь все!!! — засмеялась Таня.
— То есть сегодня любимый город может спать спокойно…
— Ну не все, не все… — лукаво улыбнулась Танечка.
— И я почему-то догадываюсь, кому предстоит бессонная ночь.
— Ты иногда бываешь удивительно догадлив.
— Почему только иногда? Я всегда такой. Кстати, давай по дороге хотя бы в магазин заскочим, купим чего-нибудь — отпраздновать встречу.
— У меня дома всё есть.
— Ну неудобно как-то… В гости — без подарка…
— Лучший мой подарочек — это ты.
— А серьезно?
— Я сказала — не надо! — в голосе прорезались металлические нотки.
Похоже, с выводом, что моя подруга не изменилась, я поспешил. Раньше за ней таких командирских замашек не наблюдалось. Ну да ладно… Замнём пока.
— Не надо, так не надо… А кстати, как ты меня нашла?
— Да ты знаешь — случайно. Зашла отправить весточку знакомым по электронной почте, а тут ты.
— А-а-а… — протянул я, напустив разочарованный вид. — А я думал: ты меня искала.
— Вот ещё, — много чести, — фыркнула она, задрав нос, что наверное, должно было означать высшую степень гордости и независимости. Потом посмотрела хитро и добавила:
— Хотя если честно — искала. Но не думала, что ты можешь оказаться здесь. Помнится, мы ёщё в аспирантуре учились, так у тебя уже были и компьютер, и модем. Так что ходить в интернет-кафе вроде бы незачем. Или ты бросил это дело? Кстати, была в институте, — там никто не знает, где ты сейчас, а записную книжку со всеми телефонами я потеряла. По старым знакомым, кого нашла, тоже о тебе никто ни слухом, ни духом. Заходит, говорят, в родную альма-матер иногда, но ни о себе, ни о своей работе, — никогда ничего конкретного, — как шпиён. Ты кстати, не шпиён?
— Вот так я тебе сразу и сказал, — улыбнулся я. — Секретная информация. А рассказывать всё о себе всем подряд… Понимаешь, — чем меньше обо мне знают, тем меньше могут навредить.
— Ну, я то, надеюсь, не все подряд?
— Ты — не все.
— Ну вот и расскажи о себе.
— А что рассказывать-то. Ну, поучился ещё немного в аспирантуре. Бросил. Сейчас в нашей науке, кроме язвы желудка и лысины ничего не заработаешь. Сама знаешь. Хотя, конечно… Я же был и на преподавательской работе. Можно было как все: драть со студентов денежку за зачёты, за экзамены, ну а со студенточек — натурой, благо они сейчас без комплексов, коллег потихоньку подсиживать. В ректоры бы не выбился, конечно. Для этого надо быть или очень большой сволочью, или родственником кому-нибудь из начальства. Хотя, в принципе у этих родственничков моральный облик — тоже далеко не как у строителя коммунизма. Но до замзавкафедрой всё же мог бы дорасти. Вот только, понимаешь, не по мне такая жизнь, атмосфера эта гнилая. Не то, что бы я как раз вот этот самый строитель коммунизма: и деньги брал, и студенток приходовал… Но вот жизнь, как в болоте… И чем дальше, тем больше засасывает. Чувствую, — тупею на глазах. Ещё немного, и стану такой, как все вокруг. А я вот страшно не люблю быть таким как все. Короче, решил попытать счастья в бизнесе. Ну, сначала всё было нормально. Пошли деньги. Не так что бы очень много, но на жизнь хватало. Женился. Дочка родилась. А потом… Знаешь, как это бывает. Не то, что бы одна грандиозная катастрофа, а просто череда маленьких неудач. Ма-аленьких таких. Но много. И одна за другой. И вот я оказался в полной… Ну, в общем, у женщин сейчас это место называют «вторые девяносто»…
— Так ты в женском… этом месте оказался? — улыбнулась Таня.
— Не знаю. Изнутри не видно. В общем, развёлся. Как говорят, семейная лодка разбилась о быт. Сейчас подрабатываю сборкой компьютеров под заказ, мелким ремонтом, установкой программного обеспечения и наладкой сетей. Не бог весть какие деньги, но на жизнь хватает…
Тут наша машина, до того трогавшаяся и останавливавшаяся с плавностью какого-нибудь «Роллс-Ройса», резко затормозила. Меня бросило вперёд. Мелькнула мысль: «Надо было пристегнуться!» Каким-то чудом я успел выбросить перед собой правую руку и упереться в переднее сиденье. Это спасло мой нос от жёсткого соприкосновения с подголовником. Одновременно свободная рука рефлекторно дёрнулась придержать спутницу, — на случай, если она не успеет среагировать так же быстро. Конечно же — она не успела. Так что Танин симпатичный носик я тоже спас. Надо будет не забыть намекнуть, что за этот подвиг мне полагается награда. Водитель вспомнил чью-то мать. Почему-то по-английски. Наверное, любит смотреть дешевые штатовские боевики.
— В чем дело? — спросила Татьяна.
— Да вот, какой-то урод подрезал, — мотнул головой таксист в сторону быстро удаляющегося серебристого «Лексуса» с синими «ментовскими» номерами. — Был бы один — догнал бы, разобрался…
— Ладно, пусть живет… — улыбнулась Таня. Тем более, что мы уже почти приехали.
— Слушаюсь, — то ли в шутку, а то ли на полном серьезе ответил таксист (а кто его поймет, когда он снова натянул на лицо маску флегматичного дворецкого старинного британского рода). Машина снова плавно тронулась, но, не проехав и пятидесяти метров, свернула направо, и, проехав сквозь арку, остановилась во дворе старого пятиэтажного дома у одного из подъездов.
Водитель, не говоря ни слова, мгновенно выскочил из машины, и распахнул дверь с Татьяниной стороны. Таня стала вылазить наружу. Я несколько злорадно созерцал этот процесс: Если на сиденье «Волги» ещё можно царственно опуститься, то царственно подняться с него не удастся и трижды королеве, — можно только вылезти. Даже если тебе подают руку.
Я не стал дожидаться, пока таксист откроет двери и мне, тем более, что эта привилегия ведь может и не распространяться на спутников уважаемой клиентки, и я выглядел бы довольно глупо, ожидая, когда передо мной распахнут дверь. Поэтому машину я покинул самостоятельно.