Ярость Мертвых

— Это моя супер способность, — говорила она.

Тяжело вздохнув, я закрыл глаза и попытался уснуть. В памяти промелькнул разговор с детективом. Он действительно сказал, что верит мне. Он был уверен в моих словах. Утверждал, что я действительно эмиссар, а самое главное — мир Изменения существует. Если предположить верность данный суждений, то возникает один вопрос — кто такой детектив Блейк? Нет, все это вымысел и не больше…

Утро прошло как обычно. Еще ночью, в мою палату вошли и расстегнули ремни, чтобы мне было удобно спать. Я, конечно, не проснулся, но обычно так это и происходило.

Прозвучал щелчок электронного замка и дверь комнаты аккуратно съехала в бок. В проеме показался медбрат. Он тепло поприветствовал меня и справился о моем состоянии.

— Как вы сегодня себя чувствуете? — спросил он, протягивая мне маленький стаканчик с двумя таблетками. В другой руке мужчина держал стакан с водой.

— Лучше чем вчера, но хуже чем будет завтра, — я бросил задорную улыбку и проглотил обе таблетки, затем запил водой.

— Я рад видеть вас в таком приподнятом настроение, — ответил медбрат, забирая у меня из рук оба стакана.

— Какой у нас сегодня план? — соскользнув с пастели, я надел тапочки и несколько раз покрутил шеей, размял мышцы. Тут не было никаких зеркал, и я уже давно не видел свое отражение. Однако, ощупывая себя и разминая тело, мне не часто доводилось осознавать — мое тело, как камень. Отточенное и атлетичное.

— Перед завтраком, доктор Шмит будет проводить групповую терапию. Затем позавтракаете и примите очередную порцию лекарства. До часу дня у вас будет время для игр, после чего личная встреча с доктором Картером. Ближе к вечеру у вас будет ряд лекарственных приемов, затем все соберутся в общем зале для просмотра фильма. Ну и отбой, мистер Дункан, — медбрат сплеснул руками и улыбнулся. Мы были знакомы уже порядком давно. С самого первого дня, хотя я точно не помню, когда это было — медбрат Джонс приносил мне лекарства, отвозил на процедуры и все такое. Так вот, за все время нашего знакомства, я ни разу не заметил искренней улыбки у Джонса. Всегда одна и та же картина — губы улыбаются, а в глазах играет страх. Стоит мне резко дернутся, как Джонс тут же напрягается. Само собой я понимаю, что психически больной человек может нести опасность, только вот Джонс ведет себя так только со мной. Другие пациенты, которые намного безумнее меня, не предоставляются Джонсу опасными. И почему, я только сейчас на это обращаю внимание? Вновь в памяти оживает сцена разговора с детективом Блейком.

Статус: Дункан

Уровень: 16… Здоровье: 16….

Класс: Легат….

Мой взгляд расфокусировался и перед глазами вновь возникло оборванное окошко с данными. Схватившись за виски, я сильно сжал голову и сел обратно на кровать.

— С вами все в порядке, Дункан? — спросил медбрат. Я чувствовал, как напряглись мышцы Джонса.

— Да, как всегда утренние глюки. Сейчас лекарство подействует и мне станет лучше, — мои слова успокоили Джонса. Да, такое было не редкостью. Лишь благодаря лекарствам выписанным доктором Картером, мне удавалось держать свои галлюцинации под контролем.

Спустя несколько минут, я наконец пришел в себя и вместе с медбратом отправился в зал встреч. Групповая терапия проводилась раз в три дня. Мне приходилось выслушивать трогательные истории о сломанном детстве и разрушенных мечтах. Приходилось делиться и своими историями. Настоящими историями, а не вымышленными сказками о моих приключениях. По началу, все это казалось мне полной чушью, однако приходилось следовать инструкциям доктора Картера. Ведь если верить его словам, то очень скоро я пойду на поправку и смогу вернуться в общество.

— И так, кто хочет начать первым? — спросил доктор Шмит. Это был единственный врач, к которому я так и не испытал никаких симпатий. К слову, стоит отметить, что врачей тут трое. Доктор Эдвард Картер со своими большими очками и с ненормально накачанным телом, доктор Розали Спенсер с длинными волосами спадающими аж до щиколоток. И конечно же, доктор Вольфганг Шмит. Постарелый мужчина высокого роста с худощавым телосложением. Редкие длинные курчавые волосы каштанового цвета, мелкие бегающие глаза и маленький нос украшали круглое лицо доктора. У Шмита отсутствовала одна рука, замененная протезом. Моя подруга Лесли и ее дедуктивная личность Руперт, считали Шмита не обычным человеком. Мол он является нацистом и прячется под личиной обычного врача.

— Ну, что же, для нациста он не плохо сохранился, учитывая что прошло 82 года, — как-то пошутил я, но Руперт был уверен — рука не единственный протез Шмита.

В общем доктора тут были чудаковатыми и не уступали пациентам. Тем не менее ничего дурного в их поведении или отношении к пациентам я не замечал. Пациенты, кстати, регулярно выписывались, правда почти никогда не прощались. По утрам доктор Розали объявляла нам о том, кто выписался.

— Видимо никто не хочет быть первым. Ну, что же, в таком случае, я попрошу вас Лютер, — доктор Шмит взглянул на парня, весящего больше двухсот килограммов при росте метр восемьдесят. Один вид Лютера напоминал мне знаменитый вид спорта — Сумо. Действительно внешность и повадки парня ассоциировали его с сумоистами. Лютеру диагностировали обсессивно-компульсивное переедание.

— Да, доктор Шмит. Всем привет, меня зовут Лютер, — это было классическое приветствие, которое должны были говорить пациенты: — Я рад сообщить, что позавчера не смотря на возникший стресс, я смог себя проконтролировать и не съел ни крошки.

Слова Лютера вызвали улыбку на лице Лесли. Она тут же взглянула на меня и надула щеки парадируя выражение лица Лютера. Последний в свою очередь поделился еще парой тройкой новостей и в конце мы все зааплодировали Лютеру.

— Спасибо большое, Лютер. Как видишь, наше лечение проходит как следует. Я помню, как при нашей первой встрече, ты хотел наброситься на мой стол и съесть его. Верил, что твой желудок способен переварить не только самый опасный токсин, но и твердые материалы. Ты хотел продемонстрировать нам это, и благо, нам удалось это остановить, — доктор Шмит кивнул довольный собой и что-то записал в свой блокнот.

— Вы правы, доктор. Благодаря нашим разговорам и принятым таблеткам, я стал лучше себя контролировать и понял в чем моя проблема.

— Не поделишься с нами?

— С удовольствием, — ответил Лютер и в этот момент закатила глаза Лесли. Она всегда так делала перед тем, как сменить личность. Через мгновение передо мной сидела уже не Лесли, а Самира Юлдуз. Девушка из Йемена, проданная в рабство и незаконно привезенная в США. Лесли всегда уступала место Самире, когда нужно было присутствовать на групповых встречах. Почему? Самира говорила лишь на арабском, соответственно говорить ей не приходилось. Только лишь благодаря переводчику, докторам удалось узнать историю личности Самира. Прикрыв волосы рукой, девушка приподняла плечи и опустила голову вниз.

— В детстве я был тощим и слабым мальчиком. Моя мама очень сильно злилась на меня если я не доедал свою порцию. Ей приходилось силой заталкивать еду мне в рот, пока в один день ей не пришла в голову идея получше. Каждый раз, когда я не мог доесть свою порцию, она нагревала утюг и прижигала мне руки, — Лютер указал на свое правое предплечье. Не вооруженным глазом было видно — Лютер подвергался пыткам.

— И тогда ты стал есть много? — хоть предложение доктора Шмита и прозвучало как вопрос, на самом деле он просто констатировал факт. Хорошо известный, всем присутствующим, факт.

— Да. И по мере того, как я нажирался, мой организм стал меняться. В один из переломный моментов, я понял, что могу есть не только обычную пищу, но также и всякие твердые предметы.

— Но, это ведь не так, Лютер? — вставил доктор.

— Конечно же. Это была лишь моя фантазия. Я не обладаю суперспособностью к перевариванию твердых материалов и тому подобное. Благодаря вам доктор, мне удалось осознать это и теперь я смогу зажить нормальной жизнью.

И вновь вся группа стала аплодировать. Лютер благодарно кивнул и на его широком лице заиграл румянец. Была бы тут Лесли, все бы уже услышали ее заразительный смех.

— Кто следующий? — доктор Шмит оглядел каждого пациента. К слову, нас тут было шестеро. Поговаривали, что на нижних этажах есть и другие пациенты, но я ни разу не видел никого из них. Возможно присутствующие тут считаются самыми неуравновешенными и опасными для общества. И если это так, то вполне разумно, что нам выделили целый этаж.

— Лесли? Может быть ты поделишься с нами своей историей? — в голосе Шмита чувствовалась некая жалость по отношению к пациентке номер три. Разве что, я сам не помню, чтобы Лесли когда-либо делилась своей историей. Остальные личности почти детально рассказывали о своей жизни, но ни один из них не упоминал историю Лесли, как и сама Лесли.

— Как жаль, что Лесли с нами сегодня нет. Вместе нее Самира, а это значит, историю Лесли нам сегодня не услышать. По крайней мере не нашем языке, — слова доктора Шмита вызвали усмешку у всех, кроме меня.

— Дункан? — Шмит резко взглянул на меня: — Может быть вы поделитесь своей историей?

Признаюсь, его слова слегка вывели меня из равновесия. Обычно я выступал последним и это меня более чем устраивало. Благо, утром я принял лекарство и теперь могу избежать тремора рук. Протяжно вздохнув, я проговорил: — Меня зовут Дункан Смит…и…я убил свою жену…