Двери в никуда

Оделась Танюшка, кстати, сегодня тоже по-простому. Светло-серая футболка, и синие джинсы. Сейчас многие женщины повадились носить джинсы. Ещё бы. «Правильные» джинсы замечательно скрывают дефекты некоторых частей тела. Пока эти дефекты (или части тела?) не превышают определённых размеров, конечно. В танином теле, в принципе, никаких таких особых изъянов не наблюдалось, так что она вполне могла бы подобно леди Годиве фланировать по улицам не только без джинсов, а и вообще без ничего. Гм… До первого перевозбуждённого мужика.

Татьяна не дала мне долго сокрушаться по поводу её хвостика, и размышлять над особенностями строения её тела:

— Я готова. Вставай. Нас ждут великие дела.

— Ты уже говорила — буркнул я, с сожалением расставаясь с уютным креслом.

— Ну и что? — парировала Таня. — Они всё ещё нас ждут. Но вечно ждать не будут. Так что нужно поторопиться.

— Работа не волк, — глубокомысленно заметил я, следуя за хозяйкой в прихожую.

— Вот именно. Ни за какого волка столько не заплатят…

— Ну тогда придётся поспешить, — согласился я с таким неотразимым доводом, и, войдя в прихожую, уставился на лежащий на тумбочке у массивного старинного зеркала… Ларец? Или как ещё можно назвать это нечто, размерами со средний дипломат, у которого верхняя крышка была откинута крышка, а под ней…

Под ней на красном бархате лежали два… Как бы их назвать… Венца, что ли? Причём это явно были «Он» и «Она». «Он» — массивный золотой обруч с большим рубином. И «Она» — изящная диадема, украшенная драгоценными камнями, сильно смахивающими на бриллианты. Почему-то у меня не возникло сомнений, что это все настоящее, а не подделка. Я, словно завороженный, подошел поближе. Возникло неудержимое желание примерить «Его». Казалось, он был создан именно для меня, и все прошедшие с момента своего появления на свет только и ждал нашей встречи… И я был рождён исключительно для этого момента…

Я подошёл к ларцу, протянул руку…

И инкрустированная дорогими породами дерева крышка захлопнулась у меня пред носом.

— Извини. Трогать нельзя, — произнесла Татьяна севшим голосом.

Я удивлённо взглянул на неё. Однако… Выражение «Она изменилась лицом» — это как раз самое то для описания того, что я увидел. Таня взяла шкатулку с тумбочки, и судорожно прижала к груди. Аж пальцы побелели. Вот сейчас скажет: «Моя прелес-с-сть…»

— Извини. Тебе нельзя к этому прикасаться. Не спрашивай, почему. Потом узнаешь, — скороговоркой произнесла она, делая шаг назад, как будто опасаясь, что я сейчас отберу её сокровище. Чувства, охватившие меня при виде венцов, стали быстро сходить на нет, как только Таня захлопнула коробку. Сейчас то, что я только что испытал, казалось каким-то наваждением… А может, это именно наваждение и было?

Таня, осознав, видимо, что я не собираюсь совершать никаких посягательств на ларец, вымученно улыбнулась, и бочком-бочком двинулась к стоявшему в углу прихожей большому шкафу. Достав оттуда лёгкую голубую ветровку, она надела её, при этом умудрившись не выпустить ларец из рук, а затем попросила меня:

— Помоги, пожалуйста, сумки до машины донести.

— Конечно, помогу, — я подошёл к шкафу. В нём под развешенной на плечиках одеждой лежали две дорожные сумки. Одна — тёмная, побольше, и другая — ярко-красная, поменьше. Я наклонился и поднял их.

Ничего себе! Большая сумка оказалась тяжеленной.

— Ух ты! Тяжелая! Извините за нескромный вопрос, девушка, но вот жутко интересно: чего вы это такого в неё напихали? — пропыхтел я. — Кирпичи, что ли?

— Да нет, средства самообороны, — улыбнулась Таня, возвращаясь в нормальное состояние. Времена сейчас опасные, сам знаешь… Так что без пулемёта и пары гранат на улицу и выходить страшно.

— Ну да. «И пара гранат — не пустяк». А ещё там, наверное, газовый баллончик. Литров эдак на сорок. От газовой плиты. Его в случае опасности и открывать не надо. Уронишь маньяку на ногу — и готов инвалид на всю оставшуюся жизнь. Нечего к слабой беззащитной женщине приставать!

— Нет, баллончика не взяла, — Таня улыбнулась шире. — В сумку не поместился.

— И слава богу! Я бы тогда точно надорвался. А левая сумка, смотрю, — полегче. Раз в правой — оружие, то в левой, наверное, наркотики? Для комплекта?

— Наркотиков нет, — Таня порылась в шкафу, и достала из него черную прямоугольную кожаную сумку на ремне, по размерам повторяющую ларец, который держала сейчас под мышкой…

— Вот так всегда! Собиралась, собиралась, а самое главное положить забыла, — пожурил я девушку.

— Я сама как наркотик. Или не правда? — Таня изобразила долгий многообещающий взгляд.

— Правда… Правда… Ну, пойдём, что ли?

— Да, сейчас, — Татьяна положила ларец в сумку, а сумку повесила себе на плечо. — Пойдём.

Когда мы вышли на площадку, оказалось, что сегодня лифт для разнообразия работает. Так что мне не пришлось тащить тяжеленную сумку по лестнице. Главное, чтобы это чудо техники не поломалось, и не застряло между этажами на полдня. Зря я всё же отказался от завтрака… Но мои переживания оказались напрасными: Лифт безотказно доехал до первого этажа. Я распахнул деревянные двери лифта, (Вручную, между прочим! В данном эксклюзивном антикварном механизме автоматика не предусмотрена.) и направился к выходным дверям подъезда. Почётную обязанность закрыть двери я возложил на Танечку. Не очень вежливо, конечно, но я принял решение поступится правилами вежливости и не оставаться у Тани за спиной. Будет ещё постоянно оглядываться — на предмет, а не собираюсь ли я стукнуть её по голове, и скрыться с её заветным ларцом.

М-дя… Неладно что-то в Датском королевстве. Ну, цацки… Ну, антикварные… Ну, дорогущие, наверное… Но — такая реакция… Как если бы я собирался забрать у наркомана последнюю «дозу»… Хотя я тоже хорош: увидел эти игрушки, и ринулся к ним, как бык к красной тряпке. Мог бы и поспокойнее себя вести. Что-то тут, в общем, нечисто…

Двор встретил нас утренней свежестью, запахами осенних цветов, и обычным городским гамом, доносившимся со стороны улицы. На лавочке у подъезда уже восседала неизменная троица бабушек, обязательный атрибут любой лавочки любого подъезда любого дома.

С утра пораньше вышли на вахту. Как это их вчера на месте не оказалось?

Сразу за лавочкой с бабушкими обнаружилось вчерашнее такси.

Я уже не удивился тому, что завидев нас, водитель выскочил из машины, и потрусил навстречу. Удивление вызвало то, что большая тяжёлая сумка, которую он забрал у меня, была водружена не в багажник, а на переднее сиденье. В багажник же отправилась лёгкая красная сумка, хотя, казалось бы, всё должно быть наоборот. Захлопнув крышку багажника, таксист тут же распахнул перед нами заднюю дверцу. Вчерашняя церемония (иначе не назвать!) посадки в автомобиль повторилась снова. Правда, опуститься на сиденье так же царственно, как и вчера, Танечке помешала большая сумка. А в так — заметно, что сия пассажирка привыкла кататься на заднем сидении «Бентли», или какого-нибудь там «Роллс-Ройса».

Таня подвинулась на сиденье, положив сумку у противоположной двери («от меня подальше» — машинально отметил я. Ну, хоть наручниками свою сумку к руке не приковала, и то хорошо). Я не стал дожидаться приглашения, и уселся рядом с ней. Водитель, захлопнув дверь, отправился на своё рабочее место. Я посмотрел в окно. Бабушки на скамейке, все как одна, выполнили команду «равнение направо», и своими рентгеновскими взглядами пытались просветить машину насквозь. Да… Сейчас начнётся: «А у Таньки-то из шестой опять новый хахаль ночевал…», «А оделась-то как! Я бы постеснялась…» «А с сумками-то вышли. Небось, на море отдыхать поехали. Сейчас порядочные люди на морях не отдыхают…». В общем, вариации на тему «Наши люди в булошную на такси не ездят».

Между тем это самое такси тронулось, и, пропустив двигавшийся от ближайшего светофора автомобильный поток, вывернуло на улицу. Водитель снова не стал спрашивать, куда ехать, а молча погнал машину в одному ему известном направлении. Я покосился на соседку по сиденью. Ну, не только ему одному. Ещё и Татьяне. Мы с ней, кстати, тоже ехали молча. У меня как-то после событий с ларцом особого желания разговаривать не возникало. У Танюхи, наверное, тоже. Я отвернулся к окну. Перед моими глазами неторопливо проплывали знакомые улицы с медленно едущими по ним машинами (в центре сильно не разгонишься), и спешащими куда-то пешеходами на тротуарах. Наконец мы выехали на более-менее свободное пространство, и водитель сразу же добавил газу.

Надо бы поинтересоваться у Тани, как мы будем добираться до международного аэропорта. Не на такси же она собралась пятьсот километров отмахать? Я повернулся к спутнице…

И тут машина резко затормозила. Не так резко как вчера — Таня успела упереться в переднее сиденье самостоятельно, но всё же…

Я глянул вперёд. Блин! Опять нас подрезал тот же самый вчерашний «Лексус» с ментовскими номерами. Просто дежа-вю какое-то…

Нашему таксисту, судя по всему, манера вождения неизвестного шофера на «Лексусе» очень не понравилась. Он скрипнул зубами, и заявив:

— А вот сейчас мы ему покажем, где раком зимуют! — вдавил педаль газа до упора. «Волга» рванулась вперед. Моя голова соответственно дернулась в противоположном направлении. Чуть шею не сломал. Слава богу, у новой «Волги» подголовники не только на передних, но и на задних сидениях — только стукнулся затылком.

Я хотел крикнуть «Не дрова везёшь», но, после того, как глянул на дорогу, мне стало не до криков. «Волга» резко сократила дистанцию между нами и «обидчиком», и сейчас собиралась его обгонять.

«Лексус» добавил газу. Знакомая ситуация. Сам езжу на «Семерке». Начинаешь обгонять какую-нибудь еле ползущую иномарку, а та не даёт — начинает разгоняться. Ну, типа, — позор, когда тебя обгоняет какой-то лох на чём-то, что и машиной назвать стыдно. Но, во-первых — похоже, наша машина только снаружи «Волга», а внутри что-то посерьёзней, а во-вторых — от прокладки между рулём и сиденьем тоже очень много зависит. Наш таксист оказался асом. Он виртуозно разминулся с лихо выскочившим из-за встречного троллейбуса «Опелем», водитель которого, наверное, даже не успел понять, что только что чудом избежал если не смерти, то по крайней мере пожизненной инвалидности. Затем почти выскочил на встречный тротуар, объезжая молодую особу, перебегающую дорогу, одновременно болтаюя с кем-то по мобилке. По сторонам ей, естественно, глядеть было некогда. При этом мы умудрялись ехать быстрее идущего по прямой «Лексуса», водитель которого делал всё, чтобы его не обогнали, и неважно, что нахал на «Волге» сейчас въедет в лоб вон тому «Жигулю», который… Уф! Успел увернуться…

Несмотря на все старания водителя впередиидущей машины, расстояние между нами постепенно сокращалось. Вот уже почти догнали… Ещё чуть вперёд… Меня тоже охватил азарт, хоть со мной такое на дороге бывает очень редко. Основное правило дорожного движения — «Уступи дорогу дураку» я соблюдаю неукоснительно. И не люблю, когда водитель машины, в которой я еду, его нарушает. А тут… Словно бес попутал!