Яшка

   "ЯШКА"

   "Wherefore he saith, Awake thou that sleepest,

   and arise from the dead, and Christ shall give

   thee light"

   Новый Завет, Послание к Ефесянам, 5:14

  I. ЧЕРЕДА НЕДОРАЗУМЕНИЙ

  Не успел Эрнест Анатольевич прикрыть дверь сарая, как в мгновение ока, совершив кульбит, оказался на промёрзшем полу, застеленном жухлой, прошлогодней соломой. "Неожиданно, черт побери! Как же больно! И ни хрена не видно!" - пронеслось в голове пострадавшего. Голова трещала от последствий удара об пол. Понемногу глаза стали привыкать к осенней темноте, царившей в сарае. Поволока в глазах стала рассеиваться, но искры от удара еще мелькали. Эрнест Анатольевич почувствовал "третьим глазом" набычившийся взгляд и наклонённую в его сторону голову единственного в домашнем хозяйстве козла - Яшки. Сей персонаж был обладателем больших и довольно острых рогов. Характер вредный, в полном смысле этого определения - "козлиный". Потирая саднивший от удара бок, Эрнест встал, пригрозил негоднику пальцем и дотянулся до выключателя.

  Тусклый свет озарил сарай. И тут же Эрнест Анатольевич был атакован повторно. Опыт, приобретённый в детско-юношеской школе самбо, на протяжении нескольких десятков лет не раз спасал жизнь нашему герою в экстренных ситуациях и помог и в этот раз. Инстинкт позволил увернуться от прямого удара. Промахнувшись, козёл совершил резкий разворот перед самой стеной и в два прыжка отскочил на оптимальное расстояние для атаки. Его глаза заливались кровью. Козёл поводил носом воздух, стараясь почувствовать "страх жертвы". Грозно заблеял. Дурманящего запаха страха в воздухе не было, и это вводило козла в недоумение. Оглянувшись по сторонам, Эрнест приметил стоявшую рядом совковую лопату и взял её в руки. Ухватившись за черенок обеими руками, занёс лопату над головой, как настоящий самурай. Подготовка к отражению атаки была почти завершена. Для укрепления духа недоставало одной детали. Но мозг сам разрешил эту проблему. Эрнест неожиданно для себя стал повторять губами фразу: "Шикотан". Откуда взялось это словосочетание в столь ответственный момент он не знал, но она придавала бодрость духа.

  Яшка, увидев такую неслыханную наглость на вверенной ему территории, ещё больше завёлся, встряхнул головой, нагнул угрожающе голову и бросился на противника. Все произошло как в лучших самурайских фильмах. Лопата опустилась точно козлу между рогов, за шаг до намеченной козлом цели. Эрнест Анатольевич вложил в удар всю свою силу. Яшка мотнул головой и упал как подкошенный перед ногами триумфатора.

  Но Эрнест Анатольевич знал, что это ещё не всё. Он отступил на полшага от поверженного противника. Через пару минут козёл подал признаки жизни и резко поднялся на ноги как ни в чём ни бывало, отскочил на безопасное расстояние, попил из миски воды, неспешно, оглядываясь в сторону противника, пометил свою территорию и встал в угрожающую позу, противно и громко заблеяв.

  Битва продолжалась еще полчаса, исход оставался тем же.

  Наступил момент, когда оба противника обессилели и устали. Хозяин и его козёл пребывали на полу, только Яшка был в бессознательном состоянии, если такое бывает у животных. Многократные удары черенком лопаты по козлиному темечку, наносимые с недюжинной силою, оказались действенной мерой. Обессиленный, Эрнест раздумывал, как прекратить это побоище, и с удивлением для себя, услышал едва различимую человеческую речь: "Трындец! Бле! Давай мириться! Мочи уж нет". Эрнест не поверил, но источником короткого монолога был Яшка. "Японский полицейский! Епрст.....!". В это время козёл тяжело, с одышкой, поднялся на ноги, потёр копытом ушибленное место и прихрамывая, поплёлся в свой угол в загоне. Эрнест впал в ступор от происходящего. Это состояние длилось не более минуты.

  Организм под тяжестью накопившейся усталости, разбавленной необычными впечатлениями от происходящего, потребовал закурить. Эрнест уже давно перестал баловаться этой забавой, но на всякий случай имел запасы папирос в нескольких потаённых местах. Как раз одно из них находилось в нише стены, на которую он облокотился. Достав папиросу с многозначительным названием "Беломор", закурил.

  На память пришла история появления в своем хозяйстве этого сумасшедшего козла.

  Три года назад, случайно оказавшись по делам в Суздале, он встретил своего знакомого. Обсудив погоду, политику и семейные дела, тот неожиданно что-то вспомнив невзначай спросил: "Не нужен ли тебе козлёнок северо-кавказской породы?". Эрнест имел прогрессивные взгляды на экстравагантные виды животных у себя в хозяйстве. И как раз козла такой породы, которые очень ценились за отсутствие запаха при наличии длинной шерсти, у него в хозяйстве не было. "Почему бы и нет!" - подумал он и ответил: "Нужен". Знакомый принялся рассказывать историю, которую Эрнест нехотя и вполуха слушал, а сам обдумывал формулировки своих предстоящих трат перед женой. Из запутаннейшего повествования собеседника выяснилось, что в Суздале недавно снималось историческое отечественное кино про опричников Ивана Грозного, где одними из персонажей были животные. Основной контингент составляли лошади. Был предусмотрен бюджет на их покупку и к началу съемок все необходимые живые реквизиты были закуплены, в том числе и маленький козлёнок северо-кавказской породы. По сценарию он участвовал только в одном эпизоде, когда один из опричников Ивана Грозного выносит из горящего здания козлёнка, держа его за заднюю ногу, и произносит эпическую речь во славу царя и отечества, потрясая испуганным животным. Эпизод был отснят за два дубля. В руке актёра животное вело себя смирно, не подавало виду, что боится факелов, постоянно вращало удивленно глазами и протяжно блеяло. Козленок полностью справился со своей ролью, чем заслужил уже надкусанную морковку из рук помощника режиссёра.

  После завершения съемок все лошади очень быстро были распроданы по смехотворной цене, что Эрнеста огорчило, а козлёнок, как не востребованный в дальнейшем живой реквизит, остался. Покупателя на него пока не нашлось. Эрнест долго не думал, попрощался со знакомым, поблагодарив того за предоставленную информацию. Заведя машину, новоиспеченный потенциальный владелец уникального животного проехал на фирму, занимавшуюся распродажей ненужных реквизитов, и выкупил за символические деньги козлёнка.

  При покупке козлёнок выглядел уставшим и обиженным. Нехотя пошёл за новым хозяином. В машине всю дорогу спал. Жена обрадовалась новому питомцу, и они, недолго думая, назвали его Яковом - Яшкой.

  Обнову для козлиного стада коз поместили сразу в загон для животных.

  Яшка быстро привык к новой обстановке, отбил у взрослых овец вислоухой породы в сарае тепленькое местечко. Весь день игрался с соседскими детьми, радостно и с нескрываемым аппетитом принимал пищу, которую носила ему жена, но признавал вожаком и боялся только Эрнеста. По характеру поведения козленок вел себя как собачка. Всюду ходил за хозяином: по двору и даже на неспешной прогулке по единственной улице посёлка. Хозяин называл эту совместную выгулку вычурой фразой: "Вечерний моцион". Но в тоже время козленок имел бойцовский характер. Иногда Эрнест подзадоривал козлёнка. Говорил ему: "Яшка, бороться!". Тот мгновенно вставал на задние ноги, делал зловещий взгляд и бочком, перебирая передними ногами, наступал на хозяина. Только подзатыльник или пинок останавливал спесивого козлёнка.

  По прошествии года его допустили на случку к козам и он успешно стал справляться со своими новыми обязанностями. Постепенно животное взрослело и становилось драчливым козлом.

  Эрнест улыбнулся. Воспоминания вернули его настроение на положительную волну. Пока он глядел на разлёгшегося в углу сарая, на стогу соломы, козла, у него выступила незапланированная, меланхоличная слеза. Яшка лежал на спине, время от времени перебирая передними ногами, и жутко храпел.

  Усталость навалилась внезапно. Уровень адреналина в крови спал. Безумно захотелось завалиться в свою постельку, под бочок к любимой жёнушке и уснуть сном праведника. Оглянувшись по сторонам, Эрнест поднялся с пола, убедился, что больше никто и ничто не имеет намерения затеять с ним борьбу, выключив в сарае свет, устало поплёлся домой. Подходя к входной двери, он удивился. Хотя было достаточно поздно, в окнах горел свет и окрестное пространство заполняла ритмичная музыка, а если быть точнее, ирландская джига. Перекрестившись от пришедших на ум нехороших мыслей, Эрнест Анатольевич вошел в дом. Герой рассказа после отставки занимался фермерством в далекой от цивилизации деревеньке. Населённый пункт был небольшой, около ста человек. Жизнь протекала буднично, со своим деревенским укладом. Многие уважали отставника за его прямоту и трепетное отношение к хозяйству. Жена Эрнеста, Софья, была ангельским созданием. Всегда опрятная, вежливая, в меру напористая. Среди товарок на местном рынке она слыла интеллектуалкой, благо филологическое образование Московского университета облагородило речь и придавало изящество иносказательного повествования в обычном разговоре. Она владела несколькими языками, в том числе древнегреческим и старославянским. В злоупотреблении мирскими искушениями Софья никогда не была замечена.

  Открыв дверь в гостиную, откуда раздавалась громкая музыка, Эрнест обомлел. Его жёнушка, сорока трёх лет отроду, его дорогая Софушка, в домашнем халатике, неистово, в такт ритма задаваемого барабанами, высоко задирая коленки, отстукивала своими нежными пяточками по дощатому полу, при этом стремительно кружась по кругу! Ее лицо изображало множество гримас и ужимок, взгляд блуждал, все тело тряслось с неимоверной частотой, на лбу уже появилась испарина.

  Эрнест колебался не долго. Стремительно подойдя к источнику музыки, а им оказался катушечный магнитофон, выключил его и только - только успел поймать правой рукой внезапно обомлевшую и потерявшую сознание жену. Осмотрев ее, Эрнест для себя констатировал "Отравление". Зрачки жены были расширены, пульс зашкаливал. Он уложил ее в постель, привел в чувство, заставил сделать процедуру прочищения желудка и поставил у изголовья кровати тазик. Нежно, с заботой, накрыл жену одеялом и вышел на крыльцо покурить. Вытащил из пачки папиросу, машинально, по привычке нервно несколько минут разминал табак. Закурил. Все рассуждения сводились только к одному вопросу "Кто и почему?" Он терялся в догадках. Не найдя причин обрушившихся на него невзгод, направился в дом спать.

  Утром Эрнест проснулся от чмоканья котёнка, беспардонно, залезшего всеми своими лапами в свою миску и уплетавшему за обе щеки вчерашние макарошки, остатки вчерашнего обеда. Софушка хлопотала по кухне. Дежурно чмокнув жену в щеку, он сел за стол и налил в кружку кипятка, предварительно опустив в нее ложку мёда. В ожидании завтрака, он неспешно попивал кипяток и ожидал раскаяния жены за вчерашние "па". Но та молчала, занятая своими кухонными делами.

  Было уже восемь утра, дела по хозяйству не могли ждать, и Эрнест, так и не услышав от своей жёнушки ни единого слова, отправился заниматься хозяйством. Утро было прекрасным. Настроение задавала багряная осень. Светило солнышко. На небе не было ни тучки. Выйдя на улицу, Эрнест услышал задористый детский смех. Повернув за угол дома, он прямиком направился в сторону соседского забора, так как издалека заприметил своего козла. Яшка с утреца отирался у соседского забора и выклянчивал у соседского мальчишки, семи лет от роду, яблоки, которые у него были за пазухой. Сосед на глазах у Яшки доставал очередное спелое яблоко. Нахваливая в голос его вкусовые особенности, обтирал краями рубашки налипшие соринки, демонстративно подносил ко рту и громко надкусывал. Козёл от такого зрелища исходил слюной, жалобно блеял и старался протиснуться в дырку забора. Яблочный рокфеллер только этого и ждал. Он водружал надкушенное яблоко козлу на рог и до слез смеялся от выделываемых козлом па. Как только Яшка не изгалялся, чтобы вкусить сочное яблочко. И терся рогами о забор, за минуту пересчитывая рогами весь штакетник на одной стороне забора, пока не упирался в естественное препятствие - столб. Приседал на колени перед поленом и пытался ударами о поверхность берёзового обрубка сбить яблоко. Когда все имеющиеся в его козлином мозгу способы были исчерпаны, а наивкуснейший плод так и оставался недостижимым и желанным, Яшка предпринимал последние отчаянные усилия - мотал головой до тех пор, пока душевные и физические силы не покидали его, и он падал в изнеможении на землю. Постепенно дыхание восстанавливалось. Густой поток пенистой слюны не переставал течь изо рта козла, что инициировало животное раз за разом подниматься и трясти головой. Настойчивость и усердие приносили свои плоды, яблоко сваливалось с рогов и в течение нескольких секунд поглощалось. Соседский мальчишка, сидя на заборе, хлопал в ладошки и доставал очередное яблоко. Эрнест, понаблюдав один акт этой пьесы, быстро подошел к забору, улыбнулся шаловливому соседу и погрозил пальцем, за рога отвел упирающегося козла к колышку, предварительно надев ошейник и привязав к нему верёвку. Вчерашней говорливости человеческим голосом у потенциального собеседника не было и следа. Эрнест нахмурился, но очередные неотложные дела по хозяйству отвлекли его от пришедшей в голову мысли.