Заповедник

Валерий Нарышкин, Татьяна Нарышкина
Заповедник

Щус вышла из тени туннеля, прикрыв глаза краем крыла. Алый свет полуденного солнца прорывался сквозь пелену Потока, и показался ей невыносимо ярким. Замысловатые ритуальные узоры, нанесенные светящейся краской на пестрых перьях, заискрились на утонченной голове девушки. Небольшой ярко-красный клюв Щус был подобен драгоценному камню, извлеченному из самых глубоких шахт Большого Гнезда. Босыми пальцами трехпалых ступней она ощущала приятное тепло, исходящее от дощатого настила большой прямоугольной площадки. На этом открытом всем ветрам пространстве на выступе скалы повсюду были разбросаны веревки и изъеденные ржавчиной цепи. Они тянулись от старых сетей для ловли насекомых, наспех уложенных вдоль низких перил. Ограждение заканчивалось длинным пандусом, уходящим в пустоту.

— Настало время спеть песню! — Прокурлыкал скрипучий голос главного мудреца клана, что с мрачной торжественностью смотрел на нее, взъерошив поблекшие от старости перья. Позади его сгорбленной спины цепочкой выстроились воины с зажатыми в клювах громовыми ветвями. Их ритуальные доспехи из высушенных листьев паутинного дерева громко шуршали на ветру. За войнами разрозненно толпились встревоженные соплеменники. Среди них были ее отец и мать, взрослые братья, вылупившиеся в одну ночь, а также несколько совсем маленьких птенцов, во все глаза наблюдающие за происходящим. Собравшиеся напряженно переглядывались и громко разговаривали, временами указывая кончиками крыльев в сторону старика и девушки.

— Теперь замолчите! И начинайте петь со мной! — сердито провозгласил мудрец, оборачиваясь к толпе. — Думаете, я не знаю, о чем вы там шепчитесь?!

— Перед тобой стоят простые тайту! — ядовито выкрикнул кто-то из центра толпы. — Рабочие, ловчие и фермеры, чьих детей мудрецы уже полсезона отправляют в пропасть!

— А что стало с другими девочками?! — взвился другой голос.

Толпа загалдела сильнее, и войны, вставшие между соплеменниками и мудрецом, напряженно придвинулись ближе друг к другу.

Девушка сжалась в страхе. Слова об участи предшественников, словно шквалом урагана, пошатнули ее уверенность в предназначении, которую Щус копила все дни тренировок.

Ачаши мрачно захрустел клювом:

— О них поется в песне… Вместо того, чтобы пугать избранную, вы должны поддержать ее! Ведь если Щус потерпит неудачу, то только клан Огня сможет дать двух девчонок, способных добраться до Чертога.

— Но что случилось с Ер, Яшти и Чиву? — послышался едва различимый за неистовым ревом стихии отчаянный женский голос. — Они ведь полетели вчера, как только усилился поток! Где они?!

Ачаши тяжелым взглядом посмотрел на Щус. Она задрожала и попятилась. Толпа загомонила, и до ее слуха, сквозь рев ветра, долетели обрывки фраз:

— Ничего… он не сделает… не …ходи к краю!

— Не …шай глупцов! Лети, Лети!

— Дочь, опо….нись! Ты не ве….шься!

Щус резко отвернулась. Не помня себя от страха, она сделала три шага вперед, подходя все ближе к краю бездны. Песня из старинных записей библиотеки мудрецов, которую она учила, сама собой вырвалась из алых уст:

— Помнят тех, кто шагнул вперед! — девушка сделала еще один шаг.

— Быстрее ветра был их полет!

Силу, ум и красоту,

Несли к Великим в высоту!

Они летали далеко,

Носили радость к нам в гнездо!

По мере того, как ее одинокая фигура на фоне черного леса медленно подходила к пропасти, она допевала следующий куплет песни. Когда оборвалось последнее слово, Щус зажмурилась и громко прокричала боевой клич своего клана. Рев стихии заглушил ответные крики толпы, когда она сделала последний шаг. Расправив маленькие крылья, девушка взмыла верх, как пушинка. Скалы Большого Гнезда и лес под ними стали быстро удаляться. Распластавшись по ветру, она яростно замахала, чтобы продвинуться вперед. Вперед к Чертогу, сиявшему зелеными огнями по другую сторону огромного каньона. Огромные гладкие каменные блоки, составленные один на другой, замыкались исполинским кольцом, образуя высокую стену. За стеной виднелись угловатые силуэты построек. Обитель Великих стояла на вершине одного из отвесных утесов Сумеречного Ущелья и была абсолютно недосягаема для желающих попасть в нее с любой стороны. Ни ворот, ни окон в стене не было. И лишь поток давал возможность добраться туда без летательных аппаратов, которыми раньше пользовались Великие.

Несмотря на неимоверное напряжение и страх неизвестности, у Щус перехватило дыхание от восторга. Ощущение настоящего полета сдувало лишние мысли. Она почувствовала, как с головой окунулась в нечто древнее и дикое, заставляющее сердце биться с удвоенной частотой, и махать, махать, махать крыльями! Лететь, как летали далекие предки множество поколений назад.

Мелкий мусор начал попадать в глаза, и она прикрыла их защитной перепонкой, доставшейся всем тайту от далеких предков, которые в древние времена свободно летали по сквозящим пылью ущельям. Но через тонкую кожу перепонки она с трудом могла отличить небо от земли. Чтобы не потерять направление, Щус приспускала защиту то на одном, то на втором глазу, держа курс на Чертог.

Поток стал неравномерным. А потом она осознала, что летит на месте, постепенно смещаясь назад.

Перестав махать, она прижала крылья к спине и спикировала вниз. В ушах, прикрытых синим пухом, взвыл разрезаемый обтекаемым клювом воздух. Вскоре она вынырнула из грязного облака, но тут все мелкие частицы, что поток нес в себе, стали сильно бить и царапать тело Щус. Не поднимая спасительной перепонки с глаз, она осторожно распрямила крылья и тут же чирикнула от боли. Все же приоткрыв слезящиеся глаза, Щус с ужасом поняла, что летит прямо в центр каньона. Не обращая внимания на боль в теле, она продолжала делать мерные взмахи, корректируя направление.

И тут все словно замерло.

Длинные ноги девушки стали проваливаться вниз, и она поняла, что вылетела за пределы потока. Щус в панике запорхала, пытаясь поймать в обессилевшие крылья хотя бы легкие толчки вихрей, беспорядочно возникающие в пространстве. Ей были хорошо видны маленькие и большие, низкие и вытянутые постройки Чертога, подсвеченные снаружи и внутри. Краем глаза Щус заметила какое-то движение на краю стены, когда судорога внезапно сковала ее правое крыло. Громко крича от боли и отчаяния, девушка закрутилась волчком и полетела вниз.

***

Щус перевернулась на бок, пискнув от жжения в сведенном судорогой крыле, открыла глаза и медленно поднялась на ноги. В этот момент ей показалось, что у нее заболело все — от хохолка до кончиков пальцев на ногах. Скрипя клювом, Щус недовольно распушила перья и осмотрелась.

Она находилась в небольшом помещении с единственным входом. В комнате была лишь красиво стекавшая по стене в квадратную нишу в полу кристально чистая вода. Скудный зеленоватый свет подсвечивал источник и придавал ему странный призрачный вид. Она осторожно дотронулась крошечными зачатками пальцев на здоровом крыле до воды и поднесла оставшуюся на когте каплю к клюву, пробуя ее на вкус. «Совсем как в родниках внутри Гнезда» — подумала она и склонилась над источником, наполняя зоб живительной влагой.

Утолив жажду, Щус осторожно сделала шаг за пределы помещения. В тот же момент впереди плавно загорелись огни на стенах длинного коридора, который заканчивался закрытой дверью той же формы, что и проем, откуда только что вышла Щус. Вдоль прохода, в камне, были прорезаны отверстия со стоящими внутри странными механизмами из темного металла.

— Кто-нибудь! — в отчаянии пропищала она, когда подошла к закрытой двери. Мгновение спустя серая пластина быстро заскользила вверх, и в открывшемся проходе перед девушкой оказалась темная фигура на фоне звездного неба.

Отпрянув, Щус коротко пискнула. Она почувствовала, как зашевелились перышки на хохолке.

— Стой! Я не причиню тебе вреда, — проговорил знакомый голос.

— Яшти? — Недоверчиво переспросила Щус, узнавая в темноте знакомые очертания. — Яшти! Я так рада тебя видеть! — жалобно заклёкотала она, бросаясь к замершей тайту. Обняв ее, Щус принялась неосознанно перебирать клювом перья на хохолке подруги, улетевшей за день до нее.

— И я, — глухо пробормотала Яшти, тоже зарываясь в пушистый затылок Щус. Но нежные ухаживания, в которых не было места страсти, продлились недолго.

— Зайдем внутрь, — Яшти отстранилась и шагнула в сторону двери. Щус ощутила тревогу, разглядев красивое, лоснящееся оперение подруги.

— Там вода.

— Ты встретила Великих? — спросила она, нагоняя тайту.

Яшти замерла у источника.

— Яш, у тебя… у тебя какой-то странный вид…

Девушка с блестящим розовым клювом неподвижно созерцала источник.

— Яш, как я очутилась в этой комнате?

— Я дотащила тебя сюда.

— Ты дотащила? Сама? — хохолок Щус задрожал. — Я помню, что не долетела!

Подруга продолжала отрешенно смотреть на воду.

— Яш! Какая команда по Ару выиграла состязание сезона пять раз?

— Данная информация мне недоступна, — пробормотала Яшти и медленно повернула голову, посмотрев на избранную пустым взглядом.

— Как меня зовут? — судорожно спросила Щус, осторожно отодвигаясь от неподвижно сидевшей сверстницы. А в ее голове пронеслось: «Как я сразу не заметила! Как не поняла, что это не Яшти!»

— Твое имя должно быть Ер… Щус… или Чиву…

Щус метнулась назад, к проходу.

— Дверь не откроется, — донеслись до нее слова незнакомки.

Слыша лишь цоканье своих когтей по камню, девушка добежала до закрытой двери.

— Дверь не откроется! — повторил голос фальшивой Яшти над ухом.

Щус шарахнулась в сторону и вжалась в серое полотно, перекрывающее проход. Щус в ужасе завопила и сделала выпад клювом, пытаясь укусить ту за плечо. Нечто в образе подруги взмахнуло крыльями и молниеносно отскочило назад, заскрежетав когтями по гладкому полу. Такой прыжок не смог бы сделать ни один тайту.

— Прекрати агрессию, — спокойно сказало странное создание.

— А то что?!

— Уйду и вернусь через пару дней, когда ты проголодаешься и обессилишь.

— И зачем я тебе? — скрипнув клювом от боли в плече, спросила избранная.

— Нужна помощь. Хоть уровень твоего знания слишком низок, но соображаешь ты быстро… для дикаря. Просто слушайся. Надеюсь, эти ваши мудрецы научили тебя хотя бы читать?

— Ты убило Яшти? — у Щус от внезапной догадки перехватило дыхание. — Почему… как она?!

— Я не убивала данный индивид. Просто встретив тебя, я решила, что вид знакомой поможет вызвать доверие и понизит твой уровень стресса.

Содрогнувшись всем телом, девушка медленно сползла по стенке и опустила голову, всхлипнув.

— Погрузчик испугал бы тебя сильнее, — нечто подошло ближе к съежившейся, глотающей слезы девушке, и потянулось клювом к перьям на хохолке.

— Что ты делаешь? — вскинулась Щус.

— То, что и ты. Это приятно для вашего вида?

— Прекрати! Это… это ужасно! Сейчас — ужасно! Не делай так! — прочирикала Щус.