Реальность

4

В 19.00 я сидел в кабинете Александра, придя на последний, как я уже решил, сеанс. Панорамное окно, плотные шторы, стол с абажуром, графином с водой и парой стаканов, два довольно простых, но удобных кресла. В маленькой комнате кроме, пожалуй, небольшого шкафа с книгами, не было ничего, что можно было бы увидеть в кабинете психолога: ни мягкой кушетки с подушками, ни дорогого ковра, ни большого письменного стола; рамочек с сертификатами, благодарностями и фотографиями в компании известных медийных лиц на стенах тоже не было. Александру предлагались и другие, более просторные помещения для кабинета с хорошим выделенным финансированием для его обустройства. Но он выбрал именно эту комнату, на обстановку которой не потратил и десятой доли того, что было заложено организацией для этих целей. Большую часть времени Александр проводил в отделе ит-тразработок, начальником которого был Стас. После возвращения с МКС они, как и раньше, продолжали работать вместе. Обстановка же в кабинете для проведения сеансов терапии, по его мнению, должна была быть максимально аскетичной. Это был островок «ламповости» в царстве передовых технологий

Александр, как обычно сидел в кресле напротив меня, держа в руках органайзер и ручку.

– Александр, я хочу Вам кое-что сказать, пока мы не начали.

– Да, конечно. Только, прежде позвольте один вопрос?

– Хорошо.

Александр отложил блокнот и ручку на стол.

– Вы пришли сказать, что хотите закончить сеансы, верно?

– Верно. Об этом я и хотел поговорить.

– Тогда позволите, я продолжу?

– Да, – ответил я и откинулся на спинку кресла.

– Что ж, я ждал в ближайшее время этого разговора, и то, что вы сегодня решили его начать, подтверждает верность моих выводов.

– Выводов относительно чего?

– Кирилл, мы общаемся с вами уже не один месяц, и все это время, как и договорились, были откровенны в наших беседах.

Александр, задумавшись, сделал паузу, затем продолжил:

– Хотите, открою секрет?

– Давайте.

Александр слегка наклонился вперед.

– Терапевт не всегда может помочь своему пациенту. Только не каждый может признаться в этом. Так вот я признаюсь и вам и себе – я не смог.

Я не ожидал такого поворота.

– Извините, Александр, но вы ошибаетесь. Я как раз и хотел бы прекратить терапию, потому, что ваши сеансы помогли, и мне стало гораздо лучше. А совсем не потому, что они не дали результата.

Александр молча, кивал.

– Нет, действительно. Я уже не пытаюсь всеми правдами и неправдами оставаться на работе, нормально чувствую себя, возвращаясь домой, и, наконец-то начал говорить о случившемся не только с вами, но и с отцом Кати. В конце концов, не обманываю же я вас, зачем мне это нужно?

– Кирилл, я вам верю, что все именно так и есть, как вы говорите. Хотя, некоторое из тех, кто приходит за помощью к специалисту, порой обманывают своего терапевта, желая прекратить сеансы, поскольку не видят результатов, когда на самом деле они есть.

Александр, улыбнулся.

– Но, буду откровенен до конца, – Александр снова стал серьезным. – То, что вы перечислили, безусловно, хороший результат, положительная динамика. Но, к сожалению, результат лишь временный, предшествующий ухудшению вашего состояния, вероятность которого высока и уже в ближайшее время. Я не выполнил главной задачи, которую ставил перед началом терапии. И заключается она в том, чтобы достигнуть не только видимых улучшений, о которых вы сейчас сказали, но и навсегда исключить вероятность возвращения в тяжелое депрессивное состояние, триггером к которому может послужить все, что угодно и когда угодно. А достичь этого можно только путем принятия случившегося и примирением с новой реальностью. Поймите, Кирилл, иначе не получится. Пока этого не произойдет, вы как бомба с часовым механизмом для себя самого.

Я задумался.

– Но если положительные результаты есть, и вы это подтверждаете. То значит и дальше, когда пройдет больше времени, будет все хорошо. Ведь время… говорят, оно лечит.

– Время лечит, но только тех, кто сам этого хочет. В этом и проблема, Кирилл – вы не хотите. Чтобы достигнуть нужного результата с моей помощью и с течением времени, вы должны помочь мне помочь вам.

– Что вы имеете ввиду? Чего я не хочу?

– Вы не хотите мириться со случившимся. Но почему? Если вы сами этого не знаете, то помогите понять мне. Ведь есть что-то, что вас гложит, не дает покоя, о чем вы мне до сих пор не рассказывали. То, что никак не дает вам примириться с тем, что уже случилось и никак от вас не зависело. Ведь так? Расскажите.

На некоторое время повисла пауза. Потом я заговорил.

Относительно недавно мы переехали в новый район, возведение новых домов в нем продолжается, поэтому благоустройство его в целом еще не закончено. В частности, не во всех направлениях организованы выезды. Нам приходится выезжать из жилого комплекса на улицу с очень оживленным движением – четыре полосы и без светофора. Что бы максимально обезопасить такие выезды, когда жена с дочкой передвигались на ее автомобиле без меня, я сказал Кате, чтобы она всегда поворачивала направо. Да, придется огибать полквартала, прежде чем вырулить на нужное направление, каждый раз теряется несколько минут, но это гораздо безопаснее, нежели пересекать две полосы с быстрым интенсивным движением и вклиниваться в поток сквозь несущиеся с обеих сторон автомобили. Сам я, конечно, поворачиваю налево, для меня это не составляет труда. Но вот Катю всегда просил ездить безопасным маршрутом, так мне было спокойнее за них. И именно так она всегда и делала. И в тот день тоже… В пятницу исполнялся год, как мы отпраздновали новоселье, и решили отметить это событие в ресторане. В те дни еще продолжались сильные метели, которые усугубились изменениями погоды, вызванными прохождением метеороидов недалеко от земной атмосферы. Помню, еще в тот день с утра в новостных выпусках сообщали, что ученые окончательно подтвердили: все оставшиеся обломки войдут в земную атмосферу, но пролетят по траектории, минующей Землю, и нам ничего не угрожает. Кроме того, это явление закончится именно сегодня. Но к исходу дня метели еще сохранялись, была очень плохая видимость, сильный гололед, и без того обычные для вечера пятницы семибальные пробки. Одним словом, я не успевал после работы заехать домой, чтобы всем вместе поехать в ресторан. Столик был забронирован на двадцать часов. Не хотелось, но пришлось согласиться, чтобы Катя с дочкой выдвинулись из дома раньше, а меня подхватили на работе. Если бы я знал, чем это обернется…