Реальность

6

– Ну вот, кое-что начинает проясняться, – сказал Александр. – Кирилл, Вы вините себя в том, что не успели, как планировали, приехать домой, поскольку тогда за рулем были бы вы, верно?

– Да. Нужно было настоять на том, чтобы жена с дочкой дождались меня, я бы перенес бронь столика на более позднее время. Не знаю, в конце концов, заказать доставку ужина из ресторана домой, что угодно, лишь бы Катя в тот вечер именно в то время не была за рулем.

– Вот здесь давайте остановимся и порассуждаем. Во-первых, кто может знать, когда, кому и чего не нужно делать, чтобы не застрять в лифте, не сломать руку, поскользнувшись на тротуаре, не попасть в автокатастрофу? Вообще, чтобы всего этого избежать, лучше не выходить из квартиры без самой крайней необходимости. Но это же абсурд, согласитесь.

– Допустим.

– Во-вторых. Представьте: вы успели вернуться домой, и вместе поехали в ресторан. За рулем вы. Что дальше?

– Я поворачиваю не направо, как всегда просил делать, Катю, а налево, чтобы, как обычно, ехать более коротким маршрутом по полосе, на которой нас не протаранил бы несущийся навстречу внедорожник.

– Но где гарантия, что тут же за поворотом вы не столкнулись бы с грузовиком и или автобусом?

– Два подобных случая на таком небольшом расстоянии… Это мало вероятно.

– Да, вероятность небольшая, но в условиях гололеда и ограниченной видимости, она не так уж и мала. И в таком случае, то факт, что за рулем были бы именно вы, имел бы решающее значение?

После паузы, Александр продолжил:

– Водитель, которого вынесло на встречную полосу, виновным в аварии, формально признан он. А вы? Вы его не вините в случившемся? Может, все-таки виноват он, а не вы? Что вы об этом думайте?

– Формально, да… Он… Он выскочил на встречную полосу. Но… Я не присутствовал на суде, но знаю, что в момент столкновения он не был пьян, обкурен, не находился под действием каких-либо препаратов и т.д. Не справился с управлением, но правил дорожного движения не нарушал. Скверные погодные условия, плюс волнение – вез жену в поликлинику, у нее роды начинались. Скрыться с места происшествия не пытался. Сразу вызвал скорую. Да он и сам медик, хирург, кажется. Был готов оказать первую помощь, если бы в этом еще был смысл…

– Извините, Кирилл, я не хотел, чтобы вы снова…

– Ничего, все в порядке, – перебил я. – Одним словом, этот водитель, Дмитрий, кажется – не знаю, почему я запомнил его имя… В общем, в той ситуации он поступил ровно так же, как поступил бы я, если бы, не дай Бог, оказался на его месте. Тогда я бы себе тоже не позавидовал – формально стать убийцей… Я много думал об этом. Получается, что его мне винить не в чем.

– Вы говорите, что не были на суде, значит, там с водителем не виделись. А потом? Этот Дмитрий, не пытался поговорить с вами, извиниться?

– Да, они и раньше пытался, на месте аварии еще. Но я не в себе был, как в тумане все… И потом тоже, после суда. Он звонил, просил о встрече, хотел лично извиниться. Но все-таки, видеть его я не хочу, не могу.

– Кирилл, давайте подытожим. Исходя из выше сказанного, виновным в случившемся можно считать водителя, который выскочил на встречную полосу, ужасные погодные условия и, наконец, по вашему мнению, вас, с чем я категорически не согласен. То есть, уже сейчас однозначности нет. А если и первое, и второе, и третье сложилось в одну роковую случайность – это вы допускаете? Как тогда в случившемся вы можете винить именно себя?

– Может, вы и правы.

– Так почему же, по вашему мнению, виноваты только вы?

–Все просто.

– Объясните.

– Винить того водителя я не могу, потому что не знаю наверняка, мог ли он избежать столкновения. Справился бы с управлением я, будь на его месте – тоже не знаю. Плохие погодные условия? Да, свою роль сыграли, но были ли решающим фактором – вопрос. А вот, если бы я был в тот вечер за рулем, то не оказался бы на той полосе именно в то время, и именно тогда, именно там аварии бы не случилось – в этом я уверен. Так кого же мне винить, если не себя?

– Знакомый вопрос, – ответил Александр. – Теперь все ясно.

Он задумался. После некоторой паузы продолжил:

– Знаете, я долгое время задавался подобным вопросами. После катастрофы на МКС. Слышали, наверное, мы с Дмитрием участвовали в той экспедиции, десять лет назад.

– Да, конечно.

– Что именно произошло? Виноваты ли в этом мы? Сделали ли мы все возможное, чтобы предотвратить аварию на МКС? Вопросы, которые несколько лет не давали покоя мне и Дмитрию.

– И как? Удалось?

– Найти ответы?

– Да.

– Удалось.

– И каким же образом?

– Это я и хотел с вами сегодня обсудить. После того, что вы мне сейчас рассказали, иного выхода я не вижу, если, конечно, вы не хотите продолжить терапию у другого специалиста, либо вообще отказаться от сеансов, чего я вам категорически не рекомендую – это тему нужно обязательно проработать в любом случае, со мной или нет.

– Что хотите предложить вы?

– Как вы, наверное, знаете, наша организация помимо основных видов деятельности, разработки и производства информационных и комплексных систем управления, программного обеспечения, приборостроения и микроэлектроники, также активно занимается НИОКР. Будучи крупнейшим научно-техническим центром, АО «Заслон» проводит исследования в области моделирования на основе искусственного интеллекта. Собственно, это и есть то направление, в котором мы с Дмитрием начали работать еще до экспедиции на МКС. Спустя некоторое время после возвращения на Землю нам поступило предложение от «Заслона» продолжить наши исследования на базе их научного центра. Мы получили отличный неограниченный научно-технический ресурс и полный карт-бланш в подборе сотрудников в отдел. Назвали наш проект МПИИ. Суть которого заключается в моделировании и прогнозировании техногенных катастроф посредством искусственного интеллекта. Но личный опыт натолкнул меня на мысль о применении наших разработок в еще одном прикладном направлении – в психологии. А именно в процессе реабилитации участников таких катастроф, подобных той, что пережили мы. В будущем, если технология продолжит показывать хорошие результаты, то будет широко использоваться как одна из методик психотерапии.

– Вы хотите предложить мне терапию с помощью искусственного интеллекта?

– Да. Методика находится на стадии испытания, но уже показала свою эффективность.

– То есть такую терапию кто-то уже проходил?

– Я был первым, затем Стас и еще несколько человек.

– И как результат?

– Более чем удовлетворительный, во всех случаях.

– Извините, Александр, не хочу показаться грубым, но вы предлагаете мне стать подопытным кроликом?

– Понимаю ваш вопрос. Отвечу, что «кроликом», как вы говорите, был я сам. Изучить процедуру на предмет безопасности, собственно, и было главной целью моего первого внедрения. Оно прошло успешно. Все последующие прохождения процедуры были направленны исключительно на изучение эффективности методики. Александр, решать вам. Если вы не исключаете возможность внедрения, я расскажу вам детали.

– Как вы сказали? Внедрение?

– Да, так мы называем погружение в альтернативную цифровую реальность, которую смоделирует искусственный интеллект.

– Хм, любопытно, – я задумался. – Вам самому внедрение помогло?

– Ответы на свои вопросы я нашел.

– А я смогу найти свои ответы?

– Гарантии нет, но на данный момент вероятность высока.

– Допустим. В чем заключается внедрение? Каковы детали?

– Вы сами технический специалист, хоть и в другой сфере, поэтому, думаю, легко поймете суть.

– Постараюсь.

– Итак. Основой наших исследований является взаимодействие технической составляющей, изучающей искусственный интеллект – ее курирует Стас, и всевозможных проявлений «человеческого фактора» – за это отвечаю я. Именно такое взаимодействие позволяет наиболее полно учитывать все возможные техногенные и антропогенные факторы при моделировании реальности, и, соответственно, наиболее точно прогнозировать исходы и последствия каких либо видов деятельности. В том числе, различного рода катастрофы. В более узкой сфере, в психологии, данная технология действует следующим образом. С помощью искусственного интеллекта мы научились оцифровывать сознание человека. То есть, искусственный интеллект, учитывая показатели физического и психологического состояния человека, его характер, темперамент, уровень интеллекта, особенности поведения в тех или иных ситуациях и т.д. создает цифровую модель сознания человека. Далее ИИ, анализируя все доступные данные о месте, времени, погодных условиях, протекающих природных процессах, производственной и другой техногенной деятельности, а также данные о людях, которые в ней будут присутствовать, моделирует альтернативную реальность. Эта реальность может возникнуть и отличаться от существующей в результате малейшего изменения какого-либо из перечисленных факторов. Затем, цифровая модель сознания человека помещается в модель альтернативной реальности. Находясь некоторое время в реальности смоделированной, человек, проходящий терапию, находит ответы на вопросы, которых не может получить в реальности настоящей. Главный из них: «что было бы, если бы..?» Это помогает человеку смириться с произошедшим, принять и жить дальше.

– Скажите, правильно я понимаю, что находясь в этой альтернативной реальности, я смогу общаться с окружающими людьми?

– Верно. В цифровой модели будут находиться все люди, о которых вы сообщите нам, и которые, по мнению ИИ должны находиться в то или иное время в данном месте.

–То есть?

–Мы потому и называем смоделированную реальность альтернативной, поскольку она может в той или иной степени отличаться от существующей. В ней, исходя из анализа всех предоставленных данных о времени и месте, участниках событий и всевозможных факторах, все может происходить несколько иначе. Также может измениться и поведение участников событий, кроме того, возможно полное отсутствие кого-либо из них. Малейшие изменение, которое ИИ посчитает нужным внести в реальность на момент вашего погружения, к моменту отключения может привести к исходу, о котором вы даже не подозревали.

– И все же, уточните, с теми участниками событий, которые будут присутствовать в альтернативной реальности, общаться я смогу?

– Абсолютно. Точно так же, как и в реальности существующей.

– Правильно понимаю, что сам я, находясь в цифровой реальности, смогу предпринимать определенные действия, и тем самым, менять ее?

– Да, конечно. В этом и состоит главный смысл применения технологии. Только нужно сказать, что пока нам удалось достигнуть возможности подключения не более, чем на два часа. Над увеличением продолжительности внедрения мы еще ведем работу. И если за это время, вами будут предприняты действия, которые не могут не привести к изменениям в развитии событий, то эти изменения в альтернативной реальности произойдут.

– Скажите, что будет дальше, когда время пребывания в цифровой реальности закончится?

– А вот все детали собственно прохождения процедуры внедрения я смогу вам рассказать после получения вашего официального согласия.