Дочь полка. Часть 3

Все сразу расступились и пропустили солдат, вооружённых инструментами. Музыканты выпрямились и поглядели на Резанцева.

– Ну что? – спросил Александр. – Подготовили?

– Подготовили, товарищ командир, – устало ответил Василенко.

Катя посмотрела на них и вздохнула. Она понимала, как они, бедолаги устали. Бойцы не пришли не только на обед, но и на ужин. Весь день в землянке просидели. Но, наверное, не зря. Не могли же они прийти сюда с пустыми руками. Люди талантливые. По любому что-нибудь сейчас им сыграют.

– Ну, давайте начинать, – объявил Резанцев.

Музыканты уселись на отведённые специально им места на поваленном дереве. Последовала пауза. Они собирались с мыслями. Это уже не репетиции, право на ошибку не имеют. Наконец, Василенко встряхнул руку и подвинул ближе гитару, а Косминов уложил лучше баян на коленях. Они переглянулись и заиграли вступление. Никаких ошибок не было. Баян и гитара хорошо звучали и дополняли друг друга. Кто бы мог подумать, что настолько разные инструменты так ладно сработают. Тоже самое можно сказать о их хозяевах. Вот она – сплочённая работа.

Наконец пошёл куплет. Евгений и Игорь запели:

Ты лети с дороги, птица,

Зверь, с дороги уходи!

Видишь, облако клубится,

Кони мчатся впереди!

И с налёта, с поворота,

По цепи врагов густой

Застрочит из пулемёта

Пулемётчик молодой.

Тут к припеву, по традиции, подключились и все остальные:

Эх, тачанка-ростовчанка,

Наша гордость и краса,

Конармейская тачанка,

Все четыре колеса!

Как же Кате нравились эти моменты. Настоящий хор. Она с медсёстрами поёт женскими высокими голосами, бойцы – низкими, грубоватыми. Огонь в такт тоже потрескивает. Все подключились к этой замечательной песне, даже природа стихла, чтобы лучше было слышно. Девочка смотрела на новобранцев, которые первый раз участвуют в таком массовом батальонном хоре и узнавала себя. Эти искры в глазах, эти эмоции, ощущение единства. Как же это прекрасно. Жаль, что растянуть такие моменты подольше нельзя.

Александр и Иван стояли рядом:

– И всё-таки ты прав, Сань, – положил руку другу на плечо Сорокин. – Это задание подходит им, как никому.

Глава 6

«Значение коротких строк»

Конец мая 1941 года.

Красное солнце уходило за горизонт, выпуская напоследок свои тёплые лучи. Оно ещё нескоро сядет. Летом дни длиннее, а ночи короче. Луна уже торжествовала на небе, но её пока не было так хорошо видно. Тёплый лёгкий ветерок качал зелёные высокие колосья из стороны в сторону, а вместе с ними и трепал светлые короткие волосы Татьяны. Девушка аккуратно убрала пряди за уши и взглянула в сторону невысоких домов. Издалека они казались такими крохотными и нереальными: словно уличный художник на скорую руку вписал их в летний пейзаж своей лохматой кистью. Девушка вздохнула и повернулась к Александру, который лежал на земле, подперев голову руками:

– Ну и о чём ты хотел поговорить? – спросила она и тоже легла рядом. – Притащил меня в самую даль… – Таня взялась за один из колосков и потянула его к своему лицу. Тут пальцы её разжались и травинка зашаталась. – Чтобы уж никто точно не услышал. Не зря ведь.

Резанцев смотрел на проплывающие на небе облака и собирался с мыслями. Этот разговор он задумывал очень давно, но начать его никак не мог решиться. В голове всё так легко было. Просто сказать прямо о всех своих чувствах… Резанцева передёрнуло. Вот в этом и проблема. Он мог поговорить о чём угодно, а об этом нет. Александр сам по себе был уверенный человек, но рядом с Таней откуда ни возьмись, появлялось какое-то непонятное смущение, стеснение. Никогда такого с ним не было. Сорокин, зараза, всё подшучивал, давал ненужные советы. Лучший друг, называется. Ему в этом плане легче давалось всё. К девушкам у него был подход. Этот человек опытный. Но, правда, пользоваться опытом ему суждено было недолго. Встретил Иван свою судьбу, стал мягким и заботливым мужем, а затем и отцом двоих детей. Правда, там такая жена, что лучше её лишний раз стороной обходить. Но его всё устраивало. Как говориться, сердцу не прикажешь. «Просто скажи обо всём ей прямо», – говорил он. – «Тебе сказать три слова трудно?» Да, для Александра это было непреодолимое препятствие. Сорокин даже представить себе не мог какое. Тем временем Таня пытала Резанцева своим любопытным взглядом:

– Что ты молчишь? – улыбнулась она. – Команды «смирно» не было. Или что там у вас?

– Да я, – начал Александр и вздохнул, – я думаю.

– О чём? – продолжала спрашивать девушка.

Резанцев взъерошил волосы. «Ну, что ты такой дурак!» – ругал себя в мыслях он. – «Тебе тридцать лет скоро, что ты ведёшь себя, как пацан?» Он сел и тоже посмотрел в сторону домов маленького посёлка. За ним следом поднялась и Таня. Она с волнением наблюдала за Александром, но ничего не говорила, ждала. Резанцев посмотрел на неё. Сейчас. Другого момента уже не будет:

– Тань… я тебя люблю.

Сказав это, он почувствовал, как быстро заколотилось сердце. Такого волнения Александр не испытывал ни на одном экзамене или важном событии. Да что же с ним происходит? Девушка тепло улыбнулась и пододвинулась ближе:

– Я тебя тоже люблю, – с этими словами она обняла его и опустила голову ему на плечо.

– Ты не совсем поняла, – сказал тот. Резанцев очередной раз вздохнул и продолжил. Назад пути нет. – Я люблю тебя больше, чем ты думаешь и хочу…

«Зачем такие сложности? Что я опять хожу вокруг, да около?» – подумал он. Но Таня слушала очень внимательно и ждала того, что будет дальше. Александр даже не подозревал, что у неё сердце сейчас бьётся гораздо чаще, чем у него. Ждать в таких ситуациях тоже очень мучительно. И не скажешь ничего – девушка обязана терпеливо ждать. Ждать своего момента. Ну или, когда твой любимый, наконец, вспомнит все слова и перестанет глупить.

– Я хочу и дальше быть с тобой, всегда – продолжил он. – В общем, Тань. Ты выйдешь за меня?

Повисла тишина. Даже ветер не нарушал её, затихнув там, где-то за горизонтом вместе с солнцем. Видимо, Светило схватило его по пути и заставило сидеть и не мешать в такой важный момент. Остановилось всё. Эти секунды были самые сложные и мучительные в жизни Резанцева. Они тянулись не минутами, а часами. Может он поспешил? Может она не готова к такому? Хотя, они столько знакомы. Куда медлить дальше? Тут Александр услышал тихий голос Тани:

– Да, – сказала она и повторила громче. – Да.

– Ты согласна? – спросил Резанцев, до сих пор не веря, что это происходит.

Девушка кивнула и широко улыбнулась. Какая же она была красивая. Словно, её не существует на самом деле. Татьяна ещё раз кивнула и обняла Резанцева за шею. Александр прижал её к себе и уткнулся носом в её пушистые, короткие волосы. Она согласилась. Что может быть лучше? Он почувствовал, как волнения стали покидать его, на место них пришла непередаваемая радость. Таким счастливым Резанцев никогда не был. Опять подул тёплый ветерок. Солнце, наконец, выпустило его из красного горизонта, обогрев перед этим своими угасающими лучами. У него будет, наконец, своя семья, а если и дальше всё пойдёт хорошо – дети. Александр был готов так просидеть в этом поле вечность. Жизнь открыла новые двери.

– Выйти замуж за военного, – задумчиво произнесла Таня. – Думаю, бабушке понравится.

* * *

Александр вынырнул из своих воспоминаний и огляделся. Ни поля, ни родных домов вдали. Только стены тусклой и еле тёплой землянки. Как бы ни старалась буржуйка, обогреть всё она далеко не могла. Командир сложил фотографию, где он запечатлён с Таней, и засунул в карман. «Куда же ты лезешь?» – спросил в мыслях девушку Резанцев. Не спорил он – стране нужна помощь. Но почему нельзя было остаться в тылу? Там же тоже очень много работы. Нет, это мягко сказано! Без тыла фронта бы давно не было. Кто бы создавал оружия, делал танки? Там же работают женщины, старики и дети. Но нет, чёрт попёр её на фронт. Танька упрямая. Назад не повернёт и Александр это понимал. Тут в дверь постучали. Резанцев поднял голову и крикнул:

– Войдите!

Дверь тихонько отворилась и внутрь зашла маленькая, заснеженная фигурка. Это, конечно же, была Катя. Она встала ровно и шмыгнув, красным носом, отдала честь:

– Товарищ командир! Разрешите обратиться! – звонко протараторила девочка.

– Разрешаю, рядовой Камышева, – улыбнулся Александр. – Что у тебя?

В глазах Кати вдруг загорелась радость, серьёзное выражение лица спало, будто его и не было. Сразу видно, ей не терпелось что-то рассказать:

– Товарищ командир, почту привезли, – произнесла она и прижала руки к груди. – Разрешите раздать.

– Выполняй, – кивнул тот.

– Есть «выполнять»! – засияла девочка и отдала честь.

– Только, – сказал Резанцев.

Катя остановилась и обернулась.

– Смотри, чтобы бойцы не ленились, – продолжил Александр. – Чтобы хорошо отплясывали.

Девочка улыбнулась:

– Разумеется, товарищ командир.

С этими словами она вышла на улицу. Снаружи её уже ждала Пуля. Резанцев это понял по словам Кати: «Пулька! Дай мне выйти! Отойди!» Наконец, дверь захлопнулась и в землянке опять наступила тишина. Александр невольно снова погрузился в мысли. «Почта», – подумал он. – «Может, всё-таки написала?»

* * *

Катя перебросила огромную почтовую сумку через плечо. Она была тяжёлая. Значит, писем было много. Сумка аж трещала и не закрывалась. Конечно, почты сейчас поступает достаточно. Её и так было не мало, а вот перед Новым годом… В праздники очень много доставляют. Рядом кружила Пуля. Собака уже знала, что означает великое слово «письма». Девочка взглянула на своего четвероногого друга и подмигнула:

– Побежали, Пулёк! Пора делать праздник!

И они поспешили в центр лагеря, где больше всего кипела жизнь. Катя остановилась и, как обычно, объявила:

– Ребята! Нам почту доставили!

– Опа! – вскочил Летаев и оттолкнул назад Макаренко. – Первый я! – он побежал вприпрыжку. – Я уже танцую! Смотри, Катюх!

– Не наглей, Федя! – возмутился Василий Лунов.

– Да тут так много, – взглянула на сумку девочка, – боюсь выбирать не получиться.

– Слыхал, танцор, – скинул шапку с головы Летаева Максим Рубцов.

Фёдор подобрал ушанку и крикнул товарищу вслед:

– Да уж получше кашевара буду!

И снова серьёзные бойцы становятся мальчишками. А всё вокруг на некоторое короткое время – мирным и спокойным. Только сегодня ночью был бой, и наши ребята готовили винтовки. Но сейчас они готовили музыкальные инструменты и песни. Все окружили Катю, медсёстры стояли скромно неподалёку и о чём-то перешёптывались.

– Может что-нибудь новенькое? – неожиданно предложил Зимин Владимир. – Может сценку какую-нибудь разыграем?

– Сценку тебе нужно? – поднял брови Сорокин.

– Почему? Хорошая идея, – вмешался вдруг Фокин.

Все притихли и посмотрели в сторону бойца. Если Егор во что-то вмешивался, то вмешивался по делу и предлагал что-то годное и правильное. И сейчас. Что он предложит?

– Например, «Прекрасную маркизу», – сказал солдат. – Все же знают?