Красавчик

Глава 1

ЧЕСС

Когда перспектива провести время в компании горячих, подтянутых и знаменитых обнаженных мужчин не может меня взволновать, пришло время признать, что моя апатия достигла нового уровня.

В прошлом в подобной ситуации я бы уже практически выпрыгивала из кожи от нетерпения. Прямо как мой друг Джеймс сейчас.

— Я думаю, тебе придется прочитать мне лекцию «как быть крутой сучкой», — говорит Джеймс, медленно выпуская завитки сигаретного дыма в воздух.

— И почему же? — свернувшись калачиком на любимом ротанговом кресле на противоположной стороне моего балкона, подальше от сигаретного дыма, я не могу удержаться от смеха.

Джеймс, великолепно выглядящий в светло-зеленом костюме в комплекте с кислотно-желтым галстуком-бабочкой, закатывает глаза.

— Не скромничай, Чесс. Тебе это не идет.

Мне немного интересно узнать, в чем именно моя «скромность», но я не клюю на приманку. Я прекрасно знаю, почему Джеймс нервничает. Это мило, хотя он бы возненавидел меня, если бы я ему об этом сказала.

Вместо этого, я пожимаю плечами и стряхиваю засохший лист папоротника с подушки сиденья.

— Ты серьезно так взволнован, потому что мы будем фотографировать кучу голых футболистов? — я качаю головой, как будто совершенно его не понимаю. — Мы работаем с одними из самых красивых людей в мире. Тело для меня не более чем формы и тени на данный момент.

Не то чтобы это имело значение для Джеймса. В тот момент, когда я сказала ему, что мы проводим съемку календаря для команды НФЛ в Новом Орлеане, и все лучшие игроки будут не только участвовать в фотосессии, но и в обнаженном виде, Джеймс перешел в режим фанатской истерики. Для него это обычно означает непрерывное курение и постоянная болтовня.

Джеймс так взволнован, что кажется не замечает, куда я веду. Он фыркает, вытягивая еще одну сигарету и щурясь на меня сквозь дым.

— Обнаженка, это то, с чем я могу справиться. Черт, я довольно хорошо справлялся, когда мне пришлось наклеивать стразы на грудь Джанны, тогда как ее соски уставились прямо на меня, пока я работал.

— Это были фантастические сиськи, — признаюсь я, вспоминая потрясающую модель и то, как Джеймс краснел как свекла до корней каштановых волос.

Джеймс отвечает за макияж, и в процессе съемки иногда вынужден близко контактировать с нашими моделям. Он непревзойденный профессионал, но не неуязвим. Некоторые из наших моделей, будь то женщины или мужчины, заводят его.

В отличие от меня. Я была такой апатичной весь этот год, что уверена, парень мог бы размахивать членом перед моим лицом прямо во время съемки, и я бы не отреагировала. Профессионализм в сторону, это совсем не хорошо. По правде говоря, это меня немного беспокоит.

Годы хреновых знакомств и ни одного проблеска обязательств заставили меня чувствовать себя неуверенной и уязвимой. С другой стороны, у меня есть любимая работа и квартира в моем любимом городе, Новом Орлеане. Я живу полной жизнью и, честно говоря, еще только в начале пути. Тем не менее, я не могу избежать этих приступов апатии.

Джеймс, не зная о моем внутреннем смятении, кивает, как будто вспоминая Джанну, но затем вздыхает:

— Сиськи ничто по сравнению с этим испытанием, Чесс. Мы здесь говорим об игроках НФЛ. Нашей домашней команды, — добавляет он с акцентом, обмахивая себя руками. — Господи, я могу покраснеть, или начать чертовски заикаться, или сделать что-то еще такое же унизительное.

— Ах, верно, — как будто я могла забыть, что Джеймс безумный футбольный фанат. В течение сезона он рассказывает мне о рекордах команды и их шансах попасть в плей-офф, а также о том, кто просрал игру или кто его реальный герой, потому что сделал игру в одиночку, пока я не буду готова оторвать себе руку, чтобы просто ударить его ей. «Это настоящая борьба, да?»

Что-то в моем выражении лица явно дает ему понять, что я далеко, поэтому он закрывает рот и бросает на меня долгий взгляд.

— Сучка.

— Все будет хорошо, Джеймс. Всего одна неделя голых футболистов, щеголяющих перед тобой, и все это станет лишь слабым воспоминанием, — смеюсь я.

— Кто сказал, что я хочу, чтобы это было воспоминанием? — он морщит нос. — Я собираюсь наслаждаться этим. И ты тоже должна.

Я не хочу проводить эту съемку. На данный момент мы с Джеймсом перегружены работой, и я чувствую тупое давление в глазах, что означает приближающийся приступ мигрени.

Я не должна жаловаться, ведь в последние несколько лет стала довольно успешна. Я дизайнер по специальности. Син, моя соседка по комнате в колледже, сейчас живет в Нью-Йорке, ее специализация — мода. Я начала делать фотографии для ее новой коллекции, и людям понравились обе наши работы. С этого все и началось и я не жалею об этом.

Если бы я не была так измотана, то могла бы справиться с кучкой мускулистых мальчиков переростков, потому что именно так обычно ведут себя спортсмены-мужчины, с которыми я работала раньше. Но прямо сейчас я не хочу иметь дела ни с чем из этого. Я просто хочу заползти в кровать и проспать неделю.

К сожалению, Джеймс, который также выступает в качестве моего агента по связям, настоял, чтобы я взялась за проект. Эта работа ради благого дела, восстановления жилья для пострадавших от наводнения не только в нашем районе, но и по всему США. И, поскольку в нем будут участвовать футбольные герои нашего города, он гарантированно станет хитом.

«Кроме того, — сказал Джеймс по телефону на прошлой неделе, — они хотят тебя. Твой календарь с обнаженными рыбаками произвел на них впечатление».

Я уверена, то, что снимки рыбаков стали вирусными — вот что их впечатлило. Но я нашла в себе силы сказать «да». К черту все это.

— Это просто работа, Джеймс, — говорю я ему. Потому что, честно говоря, я не хочу волноваться из-за недосягаемых мужчин. Известные футболисты определенно попадают в эту категорию. Я просто хочу честного работящего Джо, не глупого и с талантливым языком. Милая улыбка тоже не повредит. Неужели я прошу так много?

— Конечно, — протягивает Джеймс, — а джелато — это просто название мороженого.

— Заткнитесь, мистер, — задыхаюсь я.

Слабый стук привлекает мое внимание. Джеймс резко вскакивает, как будто его ужалили.

— Чертовы печеньки, они здесь!

Он размахивает руками в течение минуты, затем топчет свою сигарету и в панике смотрит на меня.

— Будь крутой сучкой, — натянуто улыбаюсь я.

— Эх. Это было на самом деле удручающе бесполезно, — он надувает губы на бородатом лице.

— Если тебе станет лучше, я могу сама мазать их маслом.

Возмущение и ужас широко распахивают его глаза.

— Только попробуй забрать это у меня, и я всю неделю буду сыпать соль в твой кофе!

— Какая жестокость!

— Справедливое предупреждение, — сопит он.

— Хорошо, хорошо, — хихикаю я, вставая, — я открою. Если пойдешь ты, мы можем никогда не начать со всем этим твоим преклонением.

— Гр-р, — он закатывает глаза, но затем поправляет костюм. — Я сделаю эспрессо. Как думаешь, они пьют эспрессо? — Джеймс фанат кофе. Преимущество этого в том, что он делает убийственные кофейные напитки. Каждое утро я получаю украшенный сливками латте, а каждый вечер горько-сладкий маккиато.

— Честно говоря, понятия не имею, — мои знания о том, что футболисты любят и не любят, равны нулю. — Может быть, пока остановимся на воде.

— Чесс, мы должны постараться лучше, — Джеймс достает из холодильника поднос с мясными закусками.

— Господи, это фотосессия, а не вечеринка.

— Одно не обязательно исключает другое.

— Ну, если ты так говоришь, — я оставляю его возиться со своим подносом. Лестница в мой лофт просторная и создает эхо, поэтому уже на полпути к двери я слышу крики парней.

— Может быть, он на толчке или что-то в этом роде, — говорит глубокий, тихий голос.

— Отлично, — протягивает другой, — мы должны ждать пока он закончит со своим дерьмом? Это может затянуться на полчаса.

Я замедляю шаги, борясь со смехом, и слышу многострадальный вздох.

— Господи, — говорит парень с тягучим южным акцентом, — эти парни продолжают так легко подставляться, что уже даже не интересно их унижать. Это слишком просто.

Я согласна, но почти выпрыгиваю из кожи, когда кто-то начинает стучать в дверь достаточно сильно, чтобы я испугалась, что она слетит с петель. На самом деле, это уже слишком.

— Чувак! — кричит разгневанный мужчина. — Завязывай и открывай!

Кто-то бормочет о том, что возможно стоит вести себя более прилично, но сейчас я слишком раздражена и шагаю к двери, готовая напомнить моим нетерпеливым гостям об их манерах.

Я открываю дверь и вижу четырех огромных парней, смотрящих на меня. Помимо их внушительных размеров, они не могли бы быть более разными по внешнему виду. Человек-гора прямо передо мной, с его густой бородой, собранными в пучок на затылке волосами и покрытыми татуировками руками, выглядит так, будто он завсегдатай в клубах, которые люблю посещать и я. Он также, кажется, расстроен, и это наводит на мысль, что именно он просил других вести себя прилично.

Рядом с ним симпатичный, худой парень с изумленной улыбкой. Короткие дреды на его голове торчат как шипы. Он качает головой и сухо смотрит на золотого мальчика. Золотой мальчик явно не покаялся в своем веселье — его светло-карие глаза сияют озорством.

Они все красивы по-своему; отличные модели для съемки.

Внезапно я вижу парня, стоящего позади них, и замираю. У него явно недовольное выражение лица, но этот парень настоящая модель с обложки со сверкающими голубыми глазами и загорелой кожей. Так великолепен, что от его вида у меня зубы сводит. И он снисходительно смотрит на меня с этим своим идеальным носом, как будто мое присутствие оскорбляет его.

Я хорошо знаю это лицо, видела его в рекламе по телевизору и на рекламных щитах, где он улыбался мне, пытаясь продать спортивное снаряжение, напитки для здоровья и даже ипотеку. Он — квотербек, непровозглашенный король футбольной команды, Финн Мэннус или «Мэнни», как называют его в прессе. Странное прозвище, так как он чертовски хорош.

Он ловит мой взгляд и выгибает бровь, словно говоря: «Да, я знаю. Я именно такой и еще пакет чипсов, но даже не думай о том, чтобы откусить кусочек. У меня есть дела поважнее».

И у меня тоже. Я отвожу взгляд и изучаю других моих клиентов. Все они смотрят на меня с разным уровнем ожидания или нетерпения. Превосходство и тестостерон исходят от них как солнечный свет. Если я дам им поблажку, они возьмут эту съемку под свой контроль и вероятно, даже не заметят этого, ведь явно привыкли брать все на себя.

Я напрягаюсь и пытаюсь вспомнить, о чем они говорили. Ах, да, они говорили о дерьме. Чудненько. Время мне показать им кто здесь главный.

ФИНН

Этот урок я усвоил в раннем возрасте, иногда приходиться страдать из-за дерьмовых вещей. Лучше всего просто собраться и пройти через это как можно быстрее. Как футболист, я сталкиваюсь с кучей дерьма: физическая боль, моральное истощение, неудобное вопросы прессы, строгие диеты, нехватка личного времени. Глядя на это со стороны, вы задаетесь вопросом, какого черта кто-то на самом деле хотел бы играть в футбол. Ответ: потому что это лучшая чертова игра на земле, и в ней я любому надеру задницу.