Право на скелет

– …нашли Кольку под собственным трактором на ремзоне. Полез ремонтировать, а трактор поехал.

– Алкаш твой Колька был, надо было трактор хоть на ручник поставить…

– Колька-то? Ты что, он уж три года, как в завязке! Не мог его трактор придавить! – громко спорили старушки.

– А чё он вообще ремонтировать-то полез? У него ж трактор новый!

– Ну конечно, вчера уголовник вышел, а сегодня Колька «случайно» под трактор угодил… Да никогда я не поверю!

В Аниной голове снова зашевелились подозрения: Гюнтер съездил «по делам», и вот теперь все обсуждают тракториста… Да ну, глупость какая-то. Она стряхнула с себя нелепые предположения. Что за дурацкие тайны она выдумывает!

Опрос населения не принес результатов, вернулись они ни с чем. Гюнтер, казалось, расстроился больше, чем Аня. Может, конечно, этот тракторист еще… В отличие от Ани, Гюнтер знал его лично. Ане не хотелось отвлекаться от поисков на нелепые сплетни и случайные совпадения. Глаза ее горели.

– Ничего страшного, надо просто систематизировать имеющуюся информацию и сузить круг поиска. – Она отобрала несколько писем, показавшиеся наиболее информативными. Все они сводились к двум потенциальным источникам информации. Потенциальным – потому что было не понятно, кто из людей, упоминавшихся в письмах, был жив в наше время, а кто канул в лету. Ане не терпелось проработать обе версии.

– Вот смотри, – она увлеченно разложила письма в две стопочки. – Вот этот путь ведет к некому Лукьяну из Лукоянова. Это неизвестный мужик, степень родства которого установить мне не удается. А вот этот, – она торжествующе хлопнула рукой по конвертам, – ведет к моим родственникам. Родственников же много? Наверняка кто-нибудь сохранился, кто окажется хоть немного в курсе событий.

– Что за родственники? – удивился Гюнтер. – Ты же говорила, у тебя здесь никого не из родственников не осталось.

– Какие-то уже сильно дальние, я путаюсь в поколениях и скольки-то-юродности. Насколько я поняла, в письмах говорится, что какой-то Шурин двоюродный брат Петька ездил к Лукьяну и, более того, возил туда на лошади саму Шуру! Может, ты знаешь их? Ты же всех здесь знаешь.

– Фамилия какая у твоих родственников? Надеюсь, хотя бы она реально существующая? – усмехнулся Гюнтер.

– Петька, Петька…– Аня поискала глазами нужные строчки письма, – вот, Петька Нахимов.

Усмешка слетела с лица Гюнтера.

– Нахимов – твой родственник?

– Ну ты же не думаешь теперь, что я – родственник великого адмирала? Что ты так напрягся? – хихикнула Аня.

– Да нет, конечно, – Гюнтер явно что- то обдумывал. – Просто у Нахимовых почти никого не осталось. Жена этого Петьки только. Но к ней ходить не стоит.

– Почему?

– Она… как бы так покорректней… бабулька-алкоголичка. Это очень плохая идея идти к ней.

– Не беспокойся, к беседам с алкоголичками я тебя привлекать не стану, справляюсь сама! – Аня была так рада, что нашла хоть какие-то зацепки!

– Вместе пойдем, – буркнул Гюнтер.

Уже на подходе к дому Нахимовых Аня поняла, что узнать что-либо удастся вряд ли. По прогнившему забору, по заросшему травой двору, по валяющимся в грязном тазу дырявым сапогам посреди тропинки было ясно, что хозяева пили давно. Возможно, с рождения.

– Да где эта тварь! – вслед за хриплым, прокуренным криком что-то глухо ударилось в стену внутри дома. Аня подпрыгнула.

– Ты все еще хочешь туда зайти? – в голосе Гюнтера слышался укор. Аня с опаской посмотрела на него, набрала побольше воздуха и шагнула в темный заброшенный дом, провонявший перегаром, копотью и плесенью. Здесь, посреди сеней, среди махров, которые некогда были диваном, восседала ведьма. Иначе эту старуху назвать было трудно – грязная, беззубая, с взлохмаченными паклями вместо волос, она нечеловеческим голосом орала, призывая какого-то Витьку. Спутав с этим Витькой Аню, она сразу же стала требовать от нее «налить». Аня попыталась объяснить цель своего визита, спросила про бабу Шуру и даже, отчаявшись найти хотя бы какое-то отражение здравого смысла, задала вопрос, который никогда бы не задала трезвому: «Где зарыты сокровища?», но все было напрасно. Ведьма не соображала, а все слова ее были бессмысленны. Разочаровавшись, Аня захотела поскорее уйти из этого места и взялась за дверную ручку, как вдруг услышала хриплый голос ведьмы:

– А уж про Шурку твою я-то знаю… Я такое знаю…

Аня резко обернулась.

– Что? Что знаете? Муж Ваш рассказывал?

Старуха захохотала.

– В подоле принесла… И дядькины деньги не помогли. Деньги… Дай денег! У тебя их много! Налей! – она привстала, чтобы дотянуться до Ани. Та отшатнулась и выскочила на улицу. Глотнув свежего воздуха, схватила Гюнтера за руку и в каком-то оцепенении понеслась поскорее за пределы этой территории. В себя она пришла, только увидев за забором уже знакомого мужика, который недавно помог ей справиться с велосипедом. После ведьмы она была даже рада видеть этого мужчину, и внешность его больше не отталкивала и не походила на бомжовскую. Теперь Ане было с чем сравнивать… Мужик увлеченно копался в двигателе «Москвича». Аня поздоровалась с ним, как со старым знакомым. Мужик поднял голову из-под крышки капота и увидел, как Аня держит за руку Гюнтера. Добрая улыбка его, заигравшая было на лице, сменилась злобным сожалением, будто он обознался.

– Ремонтируете? – Аня кивнула в сторону «Москвича».

– Угу, – мужик снова нырнул под капот. Поняв, что отвлекает мужика от работы, Аня дернула Гюнтера за руку:

– Помоги ему! Ты же шаришь.

– Сам справится, – Гюнтер достал ключ и пошел к своей машине.

– Что она сказала про Шуру? «В подоле принесла»? При чем тут это? Это она что-то напутала, у бабы Шуры детей не было. Но мы ведь не зря съездили: про деньги дядьки сказала ведьма! А Дмитрий ведь был дядей Шуры… Значит, были деньги! – Рассуждала Аня по дороге домой. – А вообще, мне уже все равно, были у нас зажиточные или не были. Я хочу клад! – упрямо твердила она. Гюнтер отговаривал ее, но она не слушала. В конце концов, заходя в дом, Аня неожиданно выдала:

– Надо попробовать раскопать там пол!

– Это плохая идея! Утопия! – уже начал заводиться Гюнтер. – Даже если эти сокровища и существуют, зачем они тебе? Они тебе нужны?

– Конечно, да! А тебе бы они были не нужны?

– Конечно, нет! Зачем они мне? Мне хватает того, что я зарабатываю, лишнего мне не надо. Я за экологический подход к деньгам и к материи в целом.

– А я хочу денег!

– Это алчность, дорогая! Один из грехов! – цитаты посыпались из него – «Жадность фраера сгубила», «Но не к семи обычно губит, а к одиннадцати туз», «Мал золотник, да дорог», «Не в деньгах счастье», «Лучше синица в руке…»

– Ну всё, хватит, я поняла твою позицию. А если там фамильные ценности? Что-то, имеющее историческое значение?

Гюнтер фыркнул:

– Ага, корона королевы Англии…

– Ну вот у тебя есть фамильные реликвии?

– Есть.

– Какие?

– Часы отца.

– Это не серьезно!

– Еще как серьезно.

– Ну если тебе этого достаточно – сиди со своими часами на здоровье. А я хочу корону королевы Англии! – подвела итог разговора Аня. Потом, подумав, добавила:

– Слушай, мне неудобно просить, но… ты не против, если я поживу у тебя еще несколько дней?

– Это пожалуйста.

– Эээ… А можно я еще попрошу у тебя в аренду лопату?

– Сама копать пойдешь?

– Ну а кто мне копать будет? Гюнтер отказывается, а больше я здесь никого не знаю…

– Это точно, Гюнтер пас. Дядюшка Гюнтер останется дома пить горячий чай и смотреть увлекательные фильмы под теплым пледом. – Он, видимо, всё надеялся, что она передумает. Помолчали. – Еще топор прихвати.

– Зачем?

– А пол как вскрывать будешь? – он явно прикалывался над ней. – Чемодан для денег ещё возьми.

– Обязательно.

– Фонарик.

– Зачем фонарик-то? Я днем пойду!

– Да? Сокровищами с соседями поделиться хочешь?

– Да кому какая разница, что я в доме делаю.

– Запомни, дорогая, что в деревне уши и глаза есть у всего! Тем более, тебе и делиться нечем будет, когда ты государству свои сокровища сдашь. Сколько там полагается за находку сокровищ? 25 или 20%?.. Или у тебя есть выход на черный рынок, чтобы обналичить свои находки?

Аня задумалась.

– А вот это уже аргумент. Пойду ночью!

– Да ты сумасшедшая!

– Нет, я просто хочу много денег. Это нормальное человеческое желание.

– Нет, это желание недовольных своей жизнью.

Он вышел и вскоре вернулся с лопатой, топором и клетчатым чемоданом.

– Пожа-а-луйте, сударыня! – поклонился он. – Или изволите чемодан на колесиках?

– Да, пожалуйста, сударь! Мои сокровища в Ваш мелкий чемодан не поместятся.

Аня едва дождалась прихода ночи. Демонстративно положив в багажник чемодан, она в одиночестве выдвинулась к старому дому. Машину оставила на соседней улице, как научил Гюнтер.

Но выходя из нее в кромешный мрак прохладной ночи, она быстро стала терять первоначальный «запал». «Тута так темно и стра-ашно» – вспомнился ей мультик про Масяню. Достала тяжелую лопату из багажника и, зябко пожимая плечами, побрела по пустынной улице. С далекой трассы Нижний – Саранск доносился гул проезжающих фур. Трещали цикады, где-то гулко лаяли собаки. Небо было усыпано звездами, как дети конфетами в новогоднюю ночь. Звезды, звезды… «Боже, какое здесь небо… – подумала Аня. – Оно будто гораздо ниже, чем в городе, и кажется, что оно лежит прямо на крышах домов. Небо здесь повсюду – и ночью, и днем, – а в городе его совсем не видно… Сейчас бы лечь прямо на землю и любоваться спутниками, пролетающими через Млечный путь… Если бы не было так страшно и не надо было бы идти в этот жуткий дом…»

Подойдя к нему, она в нерешительности постояла у калитки. Уйти бы подальше отсюда… Она уже начала жалеть, что пришла, как вдруг представила «дядюшку Гюнтера», сидящего сейчас под пледом с чаем и наверняка посмеивающегося над ней… Чемодан денег… А вдруг? «Волков бояться – в лес не ходить» – говорила бабушка», – подумала Аня и решительно открыла калитку. Включила фонарик и шагнула вперед, в мокрую от росы траву.

С каждым шагом ей становилось все страшнее… Казалось, что дом с ненавистью смотрит на нее всеми своими черными окнами. Аня всмотрелась в них, и вдруг увидела, что внутри пустого туловища дома снова что-то шевелится… Серая человеческая тень мелькнула где-то в утробе заброшки, замерла и исчезла. В эту секунду Аня прочувствовала на себе буквально, что значит выражение «волосы встали дыбом»… Это ощущение ужаса – ужаса, пронизывающего до костей… Она могла поклясться, что видела на тени платье и старушечий платок… Шевелиться и снова дышать Аня смогла только через минуту.

«Нет, я не уйду – уговаривала она себя – у страха глаза велики… Буйная у меня фантазия…». Стараясь не смотреть на дом, заставляя себя делать каждый шаг, она упрямо подошла к крыльцу и начала нащупывать в кармане ключ.

В каком-то рассказе Агаты Кристи – вспомнилось ей – злодей закопал труп жертвы под крыльцом… Ухватившись за новую мысль, она слабовольно решила: «Буду копать здесь! Какая разница где начинать? Всё равно пол сломать у меня не получится… А там как пойдет!» – Аня вынула руку из кармана, обрадовавшись, что нашла отговорку от необходимости заходить внутрь дома. Успокоив себя всем этим, она выбрала местечко поудобнее, встав спиной к окнам, убрала отвлекавшие волосы под платье и положила фонарь на ступеньки, чтобы он не мешал в руках. Он почти ничем не мог помочь ей, тускло освещая лишь узкий кусок ночи. Девушка наощупь вырвала мешающую траву, приготовилась копать и уже замахнулась лопатой, как вдруг ей показалось, что она отчетливо слышит шаги в доме. Аня спиной ощутила щемящий ужас и замерла с поднятой лопатой, прислушиваясь. Шаги медленно отчеканили по сеням и стихли на дворном крыльце, ведущем туда, где раньше обитала скотина. Аня не шевелилась. Прошло ещё несколько минут. Было тихо. Даже шумные цикады притихли, и эта леденящая тишина звенела в ушах. И вдруг, разрывая воплями эту полнейшую тишину, с заднего крыльца прямо Ане под ноги бросилась кошка. Разумеется, черная. Будто кто-то испугал и ее. У Ани от страха чуть сердце не разорвалось! «Это кошка… Это всего лишь обычная кошка… – занималась самоуговорами Аня, удерживая себя на месте лишь силой разума. – Нет, ничто тебя сегодня не остановит… Да ты вообще начнешь сегодня копать или нет? Приперлась сюда, чтобы кошек послушать?» – мысленно отругав себя, Аня, наконец, начала копать. Раз лопата, два лопата… Аня, как человек абсолютно городской, впервые держала в руках лопату, и ей было трудно приспособиться. Но постепенно она втянулась и немного ускорилась. Сначала мешали трава и корни, потом копать стало полегче. «Ну всё не так и плохо, – подумала она. – Вот только с такой скоростью я до утра даже небольшой ямы не вырою…» Она покопала еще какое-то время и с досадой заметила, что уже начала уставать. Уставать физически и, главное, эмоционально, от долгого напряжения нервов. Голос разума звучал все слабее и начал сдаваться. На непривычных к лопате руках наметились первые мозоли. «Надо будет завтра у Гюнтера еще перчатки специальные попросить, чтоб мозолей меньше было… Завтра!? – она усмехнулась. – Да кого я обманываю! Я не приду сюда больше! Силы заканчиваются, а я проковыряла какую-то жалкую дырку по сравнению с площадью всего дома! Это пустая затея! – вцепившись одной рукой в лопату, другой она схватила фонарь, чтобы уйти, но он выскользнул из трясущейся руки, упал и выключился. А вместе с ним, кажется, выключились и все оставшиеся Анины собранные в кулак силы. Она даже не попыталась поднять фонарь. – Я хочу домой! Мне страшно! – разум капитулировал, и больше ничто ее здесь не держало. Она развернулась и почти побежала во тьме, волоча за собой лопату, не видя куда, но зная, что точно к выходу. И вдруг резко остановилась: впереди кто-то стоял. Черная тень мужчины прислонилась спиной к дереву… Аня оцепенела от ужаса. Не в силах шевельнуться, она просто стояла и смотрела на черную тень. Черная тень начала приближаться к ней. Ане стало не хватать воздуха, ей показалось, что у нее вот-вот остановится сердце…