Сила, с которой нужно считаться

— Но нам надо…

— Нет! — отрезал Драко.

— Малфой, прошло больше трех лет, неужели…

— Это. Не твое. Дело, — пресек он поползновения поковырять личное. Черт бы побрал этих грифов!

— Там было что-то про конкретные места, где подобное волшебство возможно… провернуть.

— Да, помню. Места силы, расположенные внутри кольца магически нейтральных или ослабленных территорий. В Британии их то ли три, по мнению моего предка, то ли пять, по мнению прадеда Дамблдора, — лучше обсуждать опусы Годелота и неподтвержденные теории, чем все еще ноющее прошлое. Драко признавал, что ноет уже исключительно самолюбие, но нежелания обсуждать с Грейнджер такие темы это не отменяло.

— Малфой! Мы не сможем раскрыть дело, если ты будешь вести себя как кисейная барышня, которую бросил жених.

Ну конечно. Этого клеща так просто не отцепить.

— Барышня, которую бросил жених, у нас ты, — отрезал Драко. В конце концов, в их противостоянии не считалось дурным тоном топтаться по больным мозолям.

Гермиона прошипела, так четко артикулируя, что любой змееуст обзавидовался бы:

— Не смей судить о том, чего ты не знаешь.

— А ты не смей мной командовать! — прошипел Драко ей в тон. — Я больше никогда не ступлю на территорию мэнора. Dixi.(4)

— Ты так просто не отделаешься! — вскочила Грейнджер. — У нас на кону жизнь Джинни. Я не позволю тебе… Если нужно, я подключу Гарри.

— Пойдешь ябедничать на плохого Малфоя, который не желает поддаваться…

— Просто скажу, что ты саботируешь расследование.

— Я не саботирую!

— Малфой, мы можем найти способ...

— Не можем. Разве что подтверждение теории. И ты знаешь, что это будет означать.

Грейнджер раздраженно тряхнула головой.

— Знаешь! — что за глупость отрицать очевидное? Что за человек?! — Ни одно темное колдовство, придуманное Годелотом, невозможно отменить, так что твои порывы…

— Врешь. Даже расколотую душу можно собрать обратно, искренне раскаиваясь... а твой Годелот Герпию Злостному(5) и в подметки не годится!

— Миф. В «Тайнах наитемнейшего искусства» буквами написано, что решившийся может запросто умереть.

— Ты не можешь помнить всё. Я тоже… Если внимательно перечитаем, мы найдем зацепку. Малфой, ты не понимаешь…

— Я все понимаю, но…

— ...что это закольцованный процесс. Где-то живут волшебные животные, которые… и если они умрут, то…

— Так и будет. Если мы правы, вообще удивительно, что наши пациенты все еще живы.

— Хорошо, если ты отказываешься, я попрошу Люциуса дать мне допуск в библиотеку вашего мэнора, он не откажет помощнику главы аврората…

— Такие книги не держат в общедоступных секциях, а Люциус не дурак, чтобы признавать у себя наличие гримуара, за который можно сесть пожизненно. Даже не думай!

— …как был трусом, так и остался. Боишься, что я найду и папенька не выкрутится? Ты же ненавидишь его!

Стерва таки собиралась довести до убийства.

— Мои отношения с отцом — не твое с… дело, — чего Драко стоило не добавить сочное словцо, знал лишь он один. — Не будучи Малфой, ты даже приблизиться к нужной секции нашей библиотеки не сможешь.

— Все-таки вашей, — издевательски протянула Грейнджер и выплюнула с крайним презрением: — Только такой, как ты, может обречь на смерть человека из-за того, что боится посмотреть в глаза бросившей невесте.

— Заткнись! — Малфой сжал кулаки, боль от впившихся в ладони ногтей слегка отрезвила.

— Правда глаза колет, — высокомерно вздернула бровь напарница.

— Тебе виднее, каково это — бояться посмотреть в глаза тому, кто тебя бросил.

— Это я его бросила, — сверкнула ненавидящим взглядом Грейнджер.

— Говори себе почаще. Будто кто-то не знает, — процитировал он ту же Грейнджер, — почему это произошло, будто кому-то неизвестно, что ты застала его с Патил накануне свадьбы.

— Думай что хочешь, — отрезала Гермиона. С одной стороны, хотелось швырнуть в лицо белобрысой сволочи правду, не всю, но большую ее часть, но кто он такой, чтобы знать то, о чем не знает даже Гарри. С другой стороны… Гарри поделился с Малфоем информацией, с которой не поделился с самой близкой подругой. Что, если?.. Нет. Зачем ему об этом знать? Еще растреплет… Но Гарри никогда не поверит, что подруга пошла на такое. Если он расскажет Гарри, они поссорятся и, возможно, Поттер снимет его с расследования. О чем она вообще думает? Какое Малфою дело до ее тайны?

— Ну валяй. Тебя же распирает от желания рассказать, как ты видишь свою ситуацию с Уизли.

— Зачем тебе? Я же не интересуюсь твоей... ситуацией с Панси.

— Не интересуешься? Да ты из трусиков выпрыгиваешь, чтобы…

— Малфой.

Драко услышал предостережение и вернулся к предыдущей теме. Сам не понимая, что ему за дело до Грейнджер с Уизли.

— Попробуй меня удивить, — по его лицу расползалась снисходительная усмешка.

— Хорошо, — сверкнула глазами Гермиона, — но если я тебя удивлю, ты проведешь меня в библиотеку мэнора и добудешь Годелота.

Драко изучающе посмотрел на напарницу. Неужели она верит, что они смогут что-то сделать? Когда версия сложилась, он внутренне сдался, мысленно похоронил и Уизли, и остальных. Эта же... неугомонная, наоборот, воспрянула, словно их открытие сулило что-то хорошее. Драко понимал, что книга нужна и придется идти, но мысль посетить отчий дом вызывала омерзение.

Узнать же что-то новое о Грейнджер… Периодически он задавал себе вопрос, что с ней стряслось. Ее будто подменили года три назад, а может, и не три. Может, все шесть. Когда они с матерью сменили сторону — по возвращении в мэнор после битвы за Хогвартс обнаружили там компанию приспешников преставившегося Темного Лорда, замышляющих вернуть власть, и мать, схватив его за руку, тут же аппарировала назад к школе, — гриффиндорская всезнайка была первой, кто перестал их чураться. Она и Поттер. Остальные, несмотря на допросы с Веритасерумом, не доверяли. Драко видел, что она просто лопалась от любопытства и стремилась разобраться, что они за люди. Он не тешил себя иллюзиями, что дело в искренней вере в их исправление (и теперешняя ситуация показывает, что был прав), но всю вторую войну Грейнджер вела себя нейтрально, правда, стала более отчужденной, после того как к ним присоединилась Панс. К концу заварушки они почти приятельствовали, Паркинсон даже ревновала, а мама хмыкала и просила не сближаться слишком сильно. После победы Грейнджер сама отдалилась. Или это Драко так замотался, отмазывая отца? Песенка о том, что Люциуса принудили участвовать на «неправильной» стороне, была не нова, никто не верил, но и не спорил — это стало чем-то вроде благодарности им с Нарциссой за помощь.

О том, что Грейнджер, собиравшаяся выскочить за Уизли, застала того с Патил и разорвала помолвку накануне свадьбы, он узнал из трепа Панси. К тому времени мама сильно болела, и он пропустил новость мимо ушей.

А потом Грейнджер уехала на три года учиться в Штаты, откуда вернулась абсолютной стервой. Драко был под стать уже к моменту ее отъезда: смерть матери, последующее предательство невесты и отца озлобили его вконец. Нет, зря мысли Драко ушли в эту степь, теперь никакая тайна Грейнджер не заставит его вернуться под отцовскую крышу даже на несколько часов. От мысли, что придется пересечься с Люциусом и бывшей, подкатывала тошнота.

Но между мозгом и артикуляционным аппаратом наблюдалась рассинхронизация:

— Вперед, — махнул он рукой Гермионе.

— Рона к Патил подтолкнула я, — выпалила та.

— Подтолкнула? — саркастично хмыкнул Драко. — Выдала что-то вроде: «Слушай, женишок, а не пойти ли тебе потрахаться с Парвати»?

— Нет, — Грейнджер смотрела в пол. — Просто Рон… ну… я видела, как он смотрит на нее. На меня он так никогда не смотрел.

— Однако жениться собирался на тебе.

— Да, все от нас этого ждали, я сама шла, словно ослик на веревочке, давно того не желая.

— И…

— И… решила, что нужно что-то делать, пока не стало поздно.

— Что-то делать? Обычно в таком случае люди разговаривают и расставляют точки над «і».

— Ну да, тебе виднее.

Драко зарычал.

— Чтобы ты знала, мы… говорили.

— Рада за вас. Но это не наша ситуация. Рон убедил себя, что любит меня, он не услышал бы, — она подняла глаза и с вызовом посмотрела на Малфоя. — Проще было добавить ему в чай каплю легкого любовного зелья от Джорджа с волосом Парвати, а потом…

— ...застать его с ней. Грейнджер, по тебе Слизерин плачет.

— По мнению шляпы, Рэйвенкло.

— Да ну. Это не умный поступок. Ты... меня таки удивила. Признаю. Я-то считал стервой Панси. Даешь ей сто баллов вперед.

Злой смех прокатился по пустой библиотеке, его прервал звук пощечины.