Прошка Лебеда и жезл некроманта

— Из трупов сложен… — повторил Агафон. — Это значит из дерева. Краской положен — это значит покрашен. На солнце сверкает, — лицо расплылось в улыбке, и Прохор понял, что дружинник догадался. — Это купола. Ясное море… Народ прельщает. Все туда войти хотят. А кто зайдет, тот славу, или погибель найдет!

На радостях Агафон хлопнул в ладоши. Раздался звон металла.

— Не гневайся, царь лесной, — сообщил он. — Но и вторую твою задачку я разгадал. Терем это царя-батюшки. Деревянный, из слуг твоих мёртвых, стало быть. Трупов. Нарядный с куполами, да не всем туда путь есть. А кто зайдет, того наградят, стало быть, или казнят. По другим поводам народ туда не пускают. А? Верно?

— Верно, — согласился Леший и сплюнул. — Вторую загадку разгадал. Молодец, вояка, молодец. До этой стадии мало кто добирался. Итак, последний вопрос, и возможность выиграть свободу с жезлом. Тишина на лужайке! — гаркнул он. — Слушай внимательно, дружинник. От того жизнь твоя и твоих бестолковых спутников зависит.

Прохора замечание Лешего обидело. Приставными шагами он приблизился к Агафону. Шепнул на ухо:

— Опять про деревянное что-то. Других тем нет у него.

Агафон кивнул.

— Загадка третья! — чуть не завопил Леший. — Смелый, суровый, на все готовый. Кто с ним тягается, в петле болтается. Кто ему служит, тот с ним дружит. Кто ему надоест, того погубит и съест. Красивый и стройный — жизнью довольный!

Прохор выдохнул. Ответ был очевиден, и в том, кого именно такого смелого, сурового при этом красивого и стройного имеет ввиду Леший сомнений не было. Дружинник, судя по довольной физиономии, думал о том же. Зашевелился на земле Яшка. Всхрапнул и перевернулся на другой бог. Видимо, его глубокий вызванный сотрясением мозга обморок плавно перерос в глубокий сон. Оно и ладно. Справились и без этого мегаотгадывателя загадок.

— Ну? — поторопил Леший. — Давай, бородатый, жги. И помни, что, если ошибешься, полетят твои руки и ноги в разные стороны.

Дендроиды весело завыли.

— Да как тут ошибиться то? — ухмыльнулся довольный Агафон. — Ясно кто это. Царь наш, батюшка.

Дендроиды разом замолкли. Улыбка сползла с морды Лешего. Прохор застонал.

— Твою мать! — вырвалось из его груди. Ладонью некромант хлопнул себя по лбу. Ежу понятно было, что Леший имеет ввиду себя любимого. Верность своему монарху подвела дружинника. Да и Прохора заодно. Дикий вой разнесся над опушкой.

— Царь-батюшка? — восклицал возмущенный Леший. — Да как ты смеешь, мешок с костями? Ты на кого буханку крошишь? Ну все! Молись своим богам. Взять их!

Прохор даже шелохнуться не успел. Из-под земли рванули корни, затянули петли на ногах. Дернули. И вот он уже смотрел в голубое небо, ощущая, как тащат его чьи-то сильные руки, а может и не руки, волоча по земле. Сомнений не было. Дружинников постигла таже участь.

«Ну Агафон! Ну дебил!» — возмущался про себя Прохор, мысленно прощаясь с жизнью. Одно радовало: с его телом этим деревяшкам на рекорд рассчитывать было нечего. Масса не та. Дай бог с лужайки выбросят, а вообще… Какая была теперь разница?

Очнулся Яшка. Завопил. Агафон что-то городил про кару, которую нашлет на Лешего государь. Ничему жизнь дурака не учит. А Прохор думал о том, как можно если не избежать, то хотя бы отсрочить казнь.

— Эй ты! — крикнул он. Пока главным в их тройке был старший дружинник, соваться в беседу с Лешим было не с руки, можно было и в глаз получить. Теперь, когда они сравнялись в правах, превратившись в смертников, Прохор решился лично пообщаться с лесным царем. — Величество! Как тебя? Ты никак казнить нас собираешься?

— Деревья дружного заржали.

— Как догадался? — с сарказмом заметил Леший.

— Тогда по всем правилам последнее желание полагается. Перед смертью.

— Вот еще глупости, — засомневался лесной царь. — С чего это?

— А с того, — стал выдумывать на ходу Прохор. — Ты про призраков и прочую нечисть слышал? Мы некроманты про это дело все знаем.

— Ну и что с того?

— А то. Если без последнего желания казнишь, я тебе каждую ночь являться буду. Намаешься со мной.

Леший задумчиво замычал. Затем, похоже, подал слугам какой-то знак. Петли на ногах ослабли. Затем вовсе испарились. Прохор присел на траву, потер лодыжки, на которых проявлялись первые следы будущей гематомы. Дружинники сидели на земле чуть поодаль. Яшка попытался встать, но тут же получил раскидистой веткой дуба по спине и рухнул обратно на землю.

— Закон есть закон! — снисходительно заметил Леший. — По последнему желанию исполню… Только это. После смерти без глупостей. Никаких там приведений и прочей хрени. Договор — есть договор. Давай, царевна спящая, — обратился он к Яшке. — Излагай, чего перед смертью хочется.

— В рожу твою плюнуть! — неосмотрительно выкрикнул молодой дружинник.

Леший пожал плечами и подошел вплотную к Яшке. Нагнулся, подставил деревянную физиономию. Дружинник малость ошалел, но быстро оправился и харкнул на царя лесного. Тот даже не утерся. Просто поднялся, махнул рукой. Два дендроида один за ноги, другой за руки схватили пленника и подняли над землей, но рвать на части сразу не стали. Видимо, ждали команды.

— Твоя воля, — обратился Леший к Агафону. Тот огляделся, почесал затылок.

— Отпусти нас! — буркнул он, — А то ведь порубит тебя в щепки царь-батюшка.

Леший закатил глаза.

— Такие желания не считаются. Так ведь? — он посмотрел на Прохора, как будто тот должен был знать считаются такие желания, или нет. Махнул рукой. Агафона растянули также, как Яшку.

— Ну а ты? — обратился лесной царь к третьему, последнему пленнику. — Чего хочешь? Что вы некроманты предпочитаете? Хочешь соку березового? Хочешь баобабу выделю минут на десять? Говори, не стесняйся…

Прохор подумал о том, чего ему по-настоящему хотелось бы в настоящий момент. Как водится, жизнь промелькнула перед глазами. В том мире хотелось денег, власти, машину роскошную, баб много и разных. Да только Леший всего этого дать не мог. Баобаба не в счет. А что мог?

— Покурить хочу, — как-то неожиданно для самого себя выпалил Прохор. — Можно?

Присутствующие озадаченно замолчали. Даже дружинники больше не бились в бессмысленных попытках высвободиться из лап дендроидов.

— А это чего? — не понял Леший. — То есть, у меня этого не бывает, но если у тебя есть…

— Есть! Обрадовался Прохор и расстегнул кобуру. Извлек пачку сигарет. Достал одну. Сунул в пасть. Взял в руку зажигалку. Хорошую. Бензиновую с надписью «80 лет ГИБДД» и чиркнул. Маленький огонек вырвался наружу.

Все вокруг завыло и завизжало. Леший отскочил метров на десять. Дендрята бросились в рассыпную. Их старшие товарищи, помахивая кронами засуетились, сбивая друг друга с ног, ринулись прочь от Прохора. Гаишник от такого зрелища ошалел. Рука замерла на кнопке. Пламя горело. Сигарета вывалилась изо рта.

— Ты это чего? — завопил закрытый плотным кольцом слуг Леший. — Не делай глупостей. Давай договоримся?

«Они боятся огня, как огня» — допетрил Прохор и тут же осмелел. Встал в полный рост. Поводил зажигалкой по кругу, но не быстро, чтобы огонь не погас. Дружинники, которых второпях бросили на землю, подползли к Прохору, встали за его спиной.

— Ты это… — шепнул Агафон. — Главное пламя не гаси.

Прохор понял это и без его авторитетного мнения. Он сделал шаг навстречу Лешему. Снова завыли.

— Значит так! — начал Прохор. — Для начала ты… — он ткнул пальцем в Лешего. — Отдашь мне жезл. Эту штуку в ухе.

Леший закивал.

— Потом дашь уйти. И без глупостей, а то я весь лес ваш спалю, к едрене фене.

— Не кипятись, некромант, — примирительно заговорил Леший. — Бери… — он отцепил полосатый жезл от уха и передал дендренку. Тот лихо, но с опаской прискакал к Прохору, бросил палку под ноги и еще стремительнее, повизгивая, ускакал обратно. Некромант медленно нагнулся. Взял жезл, и с удивлением для себя обнаружил, что палка то другая. Не его рабочая. Хоть и похожа. Материал другой. Явно не пластик. Потяжелее будет. Хотя, какая разница?

— Теперь все вон туда, на дальнюю половину опушки, — приказал некромант. — И не дай вам бог меня преследовать. Если эти ваши вековые чудища схватят. И их спалю, и вас.

— Я согласен, — кивнул Леший. — Иди. Никто тебя не тронет. Слово даю. С этими то как? — он указал на дружинников. — С собой берешь, али нам оставляешь?

Прохор развернулся, встретился глазами сначала с Агафоном, затем с Яшкой. Увидел в глазах вояк мольбу и… Решил, что эти двое, пожалуй, еще пригодятся. Он вздохнул.

— Со мной пойдут, — сообщил, развернувшись лицом к Лешему и услышал за своей спиной вздох облегчения.

— Сегодня без рекорда, — обратился Леший к тополю Карлуше. Тот пожал ветками.