Вернуться или вернуть?-2

Глава 1

За «химиками» приехала Вера Степановна. Снова было построение, моя торжественная речь и вручение свидетельств. В школе осталось девятнадцать учеников. Все не старше четырнадцати лет. Я не набирал новых мальчишек летом и следующий год тоже собирался пропустить. Слишком много событий случится в 1894 году. Не только плохих, но и приятных. Но времени, чтобы заниматься с новичками, будет мало. Лучше уделить больше внимания тем, кто остался в школе.

В марте в Екатеринодар приедет дрессировщик Дуров со своим цирком. Думаю не просто сводить мальчишек на представление, а сделать большой постановочный фильм с участием дрессированных зверей. Чернова я уже озадачил найти нам литератора, который мог бы писать сценарии. Киноиндустрия развивается, а мы все «на коленке» сочиняем сюжеты.

Я пользовался сюжетами и знаниями из будущего, но не являлся профессионалом. Первый наш большой фильм был примитивным детективом. Все же показать в немом фильме подобный сюжет довольно сложно. Фильм был о том, как русские инженеры придумали проект машины (трактор или что-то похожее), а иностранцы украли чертежи. В результате полицейские сыщики с энтузиастом городовым и его собакой (куда же мы без Заряна?) отыскали и вернули документы.

Чернову и его подопечным идея фильма очень нравилась. И застопорились они ровно потому, что закончилась пленка. Несколько десятков метров киногруппа запорола сама, когда снимали в плохо освещенной мастерской нашей школы. Позже у Веры случился аврал. А тут еще пришлось отправлять копии фильмов Искандеру. В результате не осталось материалов для собственной работы. Но через месяц они обещали продолжить съемки фильма. Пока же переключились на поиски сценариста.

Я тоже обзавелся новым сотрудником. Умница Екатерина Михайловна Губкина нашла мне наконец то, что нужно. В смысле, новую содержанку. Варваре было всего семнадцать. Полгода как полная сирота. Подрабатывала гувернанткой. Девочка, по словам госпожи Губкиной, приличная, из мещан, получила неплохое домашнее образование. Жаль, её папенька спустил всё состояние в карты и застрелился. Мать Варвары умерла еще несколько лет назад. Как уж госпожа Губкина отыскала это сокровище, я не понял.

Правда с Варварой «в комплекте» шла её компаньонка Софья Ильинична. Дама в возрасте и с очень хорошими манерами.

— Пока ты в разъездах, она Вареньку и развлечет, и присмотрит, — пояснила мне наличие компаньонки Екатерина Михайловна.

В обязанности компаньонки входило обучение Варвары тому, что она не успела получить раньше. Сама девушка мне приглянулась. Русая коса толщиной в руку, милый румянец, тонкая, затянутая в корсет талия, трепетные ресницы. Я решил, что это будет «славная охота».

Дам я не только поселил на третьем этаже доходного дома, но и сразу назначил секретаршами, вручив им мешок с письмами от читателей журнала. Показал, что хочу видеть в результате. Среди общей шелухи могут попасться толковые письма. Пример тому мое знакомство со Склифосовским. Потому я просил прочитать все письма и прикрепить к каждому краткую записку: имя, суть вопроса, чего хочет и нужно ли отвечать.

Первый опыт получился не совсем удачным. Варя расписывала, чего желает господин, написавший письмо, чуть ли не длиннее самого послания. Софья Ильинична тоже не могла четко сформулировать содержимое корреспонденции. Мне пришлось потратить день, чтобы их научить краткому изложению материала. Как раз разобрал все письма. Дамам поставил новую задачу: ежедневно покупать все газеты, делать вырезки о значимых событиях, рекламе, кто чем торгует и так далее. Собирать вырезки в папки, по итогам месяца делать выписку-справку о том, что в городе произошло, кто чего продал, чьи именины или поминки случились.

Это задание было едва ли не важнее первого. Долгие отсутствия выбивали меня из жизни Екатеринодара. А раз уж я уже «вхож в общество», то руку нужно держать на пульсе.

Разобравшись с этими заданиями, я спокойно вернулся к школьным урокам, но буквально через день Софья Ильинична срочно отправила за мной посыльного. Я перепугался, примчался сломя голову, переживая за своих подопечных. Оказалось, это городской голова прислал приглашение на обед. И стоило срывать меня с занятий? Дамы дружно испытали шок от значимости моей персоны. Теперь не только Варенька, но и Софья Ильинична робела, когда я ей задавал вопросы.

Екатерина Михайловна судьбой Вареньки интересовалась в каждую нашу встречу. Отчитывался перед ней как пацан. Заверил, что пока вижу в девице работника, которому плачу пять рублей в месяц и предоставляю жильё. Со своими обязанностями девушка справляется. Хотя хорошо готовить ни она, ни компаньонка не умеют.

— Это ты у меня в ресторане разбаловался, — усмехнулась Екатерина Михайловна.

Насчет этого я спорить не стал. Я за одни консервированные персики готов был исполнить любое желание госпожи Губкиной.

Вот так, в очередной раз поглощая десерт с консервированными фруктами, я и задумался на тему того, что упускаю не только прибыль, но радость для желудка. Кто мне мешает свой консервный завод устроить по примеру Екатерины Михайловны? Пусть фруктовые деревья на хуторе только-только начали плодоносить, но можно же и по станицам проехаться и закупить, как это делает Губкина.

И почему только фрукты? Мяса хочу! Как раз думал, что Архип у себя ни колбас, ни окороков закоптить не может по причине того, что с дровами напряженка. Зато в Екатеринодаре это можно все устроить наилучшим образом. Сырокопченую колбасу я и Сереге в качестве подарка отправить смогу.

Только у меня в голове сформировался этот бизнес-план, как появился на горизонте исполнитель. Яков Олегович Лукашин нарисовался. Купец долго мычал нечто невразумительное. Потел, вздыхал, но, в конце концов, «родил». Очень он себя ругал за то, что не поддался на мои уговоры в свое время, не принял долевое участие в нефтяном бизнесе. Еще и сынка забрал от меня в помощники. А Казимировский и Аносовский отпрыски остались у меня и вон как высоко поднялись! Родителям пишут из Петербурга о своих успехах.

Пустив скупую мужскую слезу, Яков Олегович поинтересовался, не мог бы я Маркела куда пристроить. Ведь учил, занимался с мальцом. То, что тот малец уже на голову меня выше, я скромно промолчал. Хмурил брови, изображал умственную деятельность, но согласился подумать, куда пристроить своего бывшего ученика с выгодой для себя и купца Лукашина. Меня вообще на ностальгическое настроение пробило. Угостил купца наливочкой от госпожи Губкиной, припомнил те времена, когда папенька мой покойный у Якова Олеговича подмокшую бумагу покупал. Цена той бумаги была всего рубль, а тогда мне это казалось очень выгодной сделкой. В целом, посидели душевно.

Маркел прибежал в школу уже на следующее утро. Такую расторопность я не мог не оценить. Быстро и четко рассказал ему, что хочу видеть. Показал в окно на пустырь, который числится моим владением, где по задумкам будут находиться консервный завод и колбасный цех. Схему коптильни я тоже парню предоставил. Консервный завод — это пока в перспективе. А сейчас вполне реально устроить холодную коптильню. Поварихи мои не сильно перегружены работой. Учеников меньше половины осталось. Так что школьную кухню вполне можно использовать в качестве мясного цеха.

— Мне нужна не просто копченая колбаса, а изумительного вкуса, — доводил я информацию до нового работника. — Так что записываешь рецептуру по каждой партии, как я вас учил на лабораторных по химии. Затем отберем лучшую.

Парень кивнул и заверил, что сделает все в лучшем виде. А себестоимость мы с ним позже просчитаем. Пока в приоритете вкусовые качества и рецептура. Первую партию пошлю Сереге с Артёмом. Близнецы повезут в столицу стрептоцид, заодно и посылочку с колбаской забросят. Отправлять лекарство с простыми охранниками я не хотел. Заряну, конечно, доверял, но его подчиненные для меня люди новые. Вот узнаю поближе, познакомлюсь, тогда и доверия будет больше. Хотя Артём писал, что Михаил на заводе шороха навел. И, блин, собак просят! Какой казак без собаки?

Подумав немного, я сделал «ход конем». Зарян одно время горевал, что не выпросил себе щенка кавказца. А у Василия Семеновича, городского головы, сучка как раз недавно ощенилась. О противотуберкулезном лекарстве Климов мне уже неоднократно намекал. Пришлось отговариваться тем, что разрешение в Петербурге пока не получено. Кажется, я знаю, как получить щенков. Если Василию Семеновичу так нужно лекарство, то обменяю его на собак. То-то Заряну радость будет.

Зарян мой «подвиг» касательно приобретения пары разнополых щенков оценил, но отправлять их в Петербург категорически отказался. Мол, для тамошних дел и московской сторожевой вполне достаточно. Только оказии передать щенков не было. Братья Деевы к тому времени уже вернулись к своей любимой «мамочке». И никого другого отправлять в Петербург причин не было.

Не то чтобы я заскучал, но какая-то «темная сторона» моей натуры заставила напомнить Ваське о том, что у него одна нужная привилегия имеется. У меня угол третьего этажа секретного склада запчастями завален. Пора радио не только изобретать, но и вводить в повседневную жизнь.

Васькину лекцию про различную длину волн и прибор, который может это зафиксировать, ученики прослушали как обычный урок. Хорошо им. Не знают еще, что это великое открытие, не завидуют, не кричат на весь мир об изобретении.

Не могу сказать, по какой причине я к господину Попову, тому, что в моей реальности числился изобретателем радио, не испытывал симпатии. Потому украл его приемник без зазрения совести. Повторили мы еще несуществующее изобретение Попова полностью. Была у нас и стеклянная трубка с металлическими опилками — когерер, и антенна, и заземление. Всё «по науке» сделали.

Вот это получилась отличная забава! Что там ученики, даже взрослые: Клим, Болот, все преподаватели увлеклись этим примитивным прибором. Румянцевы временно оставили свой фармацевтический цех и, сидя у Васьки в доме на чердаке, передавали сигналы ученикам в школу. Забив на немецкий и английский языки, вся школа дружно учила азбуку Морзе.

Я, конечно, бдил и не давал своим воспитанникам совсем позабыть об уроках. Попутно проверял аптеку, магазин и колбасное производство Маркела. В очередной мой визит к нежной Вареньке (я даже цветочки раздобыл!) девушка протянула мне письмо, показавшееся ей не совсем обычным. Слова-маркеры я требовал сразу отчеркивать красным карандашом в тексте, а уже потом писать записку-рецензию.

Привычно просмотрел само письмо. Рецензиям своих секретарш я не слишком доверял. Письмо начиналось стандартно: «Ваше благородие». Далее шли причины, почему мне отправили послание. Варвара обвела карандашом цифру, которую просил переслать в денежном эквиваленте данный проситель. Сто рублей. Однако! Выделенные Варварой слова мне ничего не пояснили. На какой «прожект» запрашивалась такая сумма, тоже было непонятно. И только последняя фраза, что отправитель письма некий Иван Владимирович Мичурин, заставила меня встрепенуться.