Развоплощенный 2

— Павел Лазаревич, прошу вас. Они в своём праве и никому ничего не указывают, будем справедливы. События в Боснии не являются внутренним делом нашей державы и кто угодно имеет право о них рассуждать. Мало того, именно калифорнийцы уже отправили добровольческие отряды, чтобы помочь нашим балканским братьям. И именно газеты собрали средства и организовали фонд для этих целей.

— Хорошо, соглашусь, — продолжал нудеть более молодой, — однако писать статью о наших алмазах и на нашей территории они никакого права не имели. Тем более, что предсказывали медлительность и нерасторопность наших властей в вопросе поисков.

— Во-первых, мы предупредили газету о нежелательности разжигания страстей, хотя формально даже не имеем на это права. Во-вторых, всё происходит по их сценарию, согласитесь с этим. Сначала власти сделали вид, что их сей вопрос не касается, мол, газетная «утка», да ещё и заморская. Затем заявили, что алмазов там нет и быть не может. И лишь тамошние энтузиасты ведут поиски за свой счёт.

Дипломатов можно понять. Наверняка из МИДа пришёл телеграф о том, чтобы заткнули местный фонтан красноречия. Но законы-то на нашей стороне, калифорнийской. И теперь работники консульства пишут отписки, не имея смелости послать Санкт-Петербург подальше. Да и есть ли смысл излишне извиваться? Не сегодня-завтра всё встанет на свои места, так как чёрта с два кто найдёт хоть крошечный алмазик на поверхности. Стандартные находки о которых я слышал сводились к одной и той же схеме. Некий мальчик (хоть в Южной Африке, хоть на Урале) находил первый алмаз на берегу местной речушки и относил взрослым. Вроде так и где-то в Австралии было найдено «мальчиком на берегу». Если бы под Архангельском имелись мальчик и речка, то они давно бы себя проявили на мой взгляд. Увы, «кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят». Или опять аллегория не в тему?

Вот моя редакция, вот мой дом родной.

— Здравствуйте, мистер Харви, как поживаете? — обратился я к первому попавшемуся на глаза главному редактору.

— Ой, мистер Изборски, приветствую вас. А вы уже вернулись из своей поездки? Я думал только через год появитесь, вот сюрприз. А где мой сотрудник?

— Ваш репортёр остался там, пусть продолжает писать свои заметки. А то, что готово, я привёз к вам. Разберём сначала сами, подвергнем разумной цензуре и то что можно поместите в газете.

Без такой вивисекции в отношении свободы слова ни-ни, мало ли что мелькнёт двадцать пятым кадром между строк. Но сначала мы уединились и занялись подробными обсуждениями дел в редакции.

— Кстати, мистер Харви, на недовольство российского консульства можете не обращать никакого внимания. Они только что отметили, что не имеют права проявлять недовольство.

— Ой, как хорошо, а то я переживал, опасаясь международного скандала. Извините, а откуда вы-то это узнали?

— Честно говоря, подслушал за обедом, — рассмеялся от всего сердца, там более, что говорю чистую правду, — некий Мартын Фёдорович обмолвился по ходу беседы со своим сослуживцем.

— Мартин Фьодорович? Так это же вице-консул, возглавляющий отделение здесь, на Западе.

Встреча началась с пользой для дела и продолжилась в том же духе более двух часов…