Конунг

Глава седьмая

Грохнуло качественно. Килотонн на двадцать. Склон треснул и вспучился. В черном дыму зажегся малиновый глаз, и огненный червяк пополз вниз по склону. Маленький такой червячок…

— Километров двадцать в час, — определила Верочка. — Минут через десять накроет.

Я кивнул. От нового кратера до периметра — меньше километра, но лавовому потоку потребуется время, чтобы преодолеть защитный барьер…

И тут грохнуло еще раз. Нет, все-таки замечательные у нас в Управлении специалисты. Второй разлом прошел точно по ограждению комплекса.

Хоп! И триста метров стены — как корова языком. Красным таким горячим языком.

Великолепное зрелище. Если наблюдать его с безопасной дистанции.

Представляю, что там творится. Раскаленный пепел, раскаленные камни, ядовитые газы… Земля под ногами ходит ходуном. А еще лава, наползающая сверху. Надеюсь, китайцы готовы к таким катаклизмам и жертв будет немного. Хотя что их жалеть! Нечего было наших людей похищать!

Новый толчок — и целый фонтан вулканических бомб взвился в небо. Фильтры шлема быстренько приглушили звук.

Нет, такой Родиной, как наша, можно гордиться. Этакий фейерверк — ради одного человека. Держись, Маринка, мы идем!

— Марш! — скомандовала Верочка, и мы устремились вниз, в самое пекло.

Стену мы преодолели с ходу. Охранные системы приняли нас за очередную пару вулканических бомб. А может, их и вовсе вывело из строя. Только что лава добралась до энергонакопителей и проплавила сверхпроводящие кольца аккумуляторов. Разряд был — молнии обзавидуются. Электромагнитный импульс прикончил всю незаэкранированную электронику. Все шло по плану.

Тем не менее я был начеку. Электроника электроникой, а человеческий фактор тоже не стоит сбрасывать со счета.

Обошлось. Несколько мгновений — и мы по ту сторону периметра.

Внутри царил организованный хаос. Сотни людей метались по территории. Меньшая часть — просто так. Большая — устраняя возникшие проблемы. Наши черные комби идеально вписались в пестроту всевозможных защитных средств. Все, кто оставался на ногах, были в защите. Те, у кого ее не оказалось, валялись у них под ногами. Впрочем, отравленных не бросили помирать. Медицинские команды работали вовсю.

Верочка органично вписалась в общую суету. Я двигался у нее в кильватере. Мы наконец активировали связь (на одной из здешних частот), и у меня на дисплее шлема высветился участок схемы комплекса. С вектором цели. Но это — на всякий случай. Верочка, судя по всему, отлично знала, куда идти.

Покрутившись между эстакад, мы нырнули в какой-то тоннель, прыгнули на движущуюся дорожку и бодрой рысью преодолели метров семьсот в мутном от газов и дыма зареве аварийного освещения. Дорожка вывела нас к лифтам, которыми мы не воспользовались. Еще метров сто вверх по лестнице, и перед нами двери. Пост с охранником внутри прозрачной капсулы. Солидные двери. По нашим стандартам — четвертая степень защиты. Но система знакомая. Изучал ее как раз перед «командировкой».

Верочка обернулась ко мне. И качнула шлемом в сторону контрольной арки.

Я немедленно воткнул лазерный луч в энергораспределитель над внешней дугой.

Всё. Система автономного обеспечения накрылась.

А Верочка тем временем «перечеркнула» линию связи поста. И влепила еще один импульс в край люка, надежно приплавив его к основе.

Охранник забился внутри, как муха в банке, а я, довершая дело, выпустил все, что оставалось в батарее, в бронированную пластину, под которой прятался контактный замок. Я очень надеялся, что ни охранник, ни те, кто оставался внутри, не успели заблокировать дверь штифтами.

Надежды оправдались. Подцепленная крюком дверь отворилась и…

Первого противника я вырубил ударом колена в область спермообразования. Второго приголубил крюком в горло. Третий едва не попортил мой дорогой костюмчик, но Верочка влепила ему импульс в целеискатель пистолета. Это больно. Намного больнее, чем коленом — по мошонке. У бедняги появился реальный шанс на собственном опыте узнать, что такое пересадка сетчатки.

«Не слабо же охраняют нашу пленницу», — мелькнула мысль. Ошибочная мысль. Место, где мы оказались, меньше всего походило на застенки.

— На пол!!! Всем на пол!!! Лежать!!!

Усиленная динамиком шлема команда на китайском и английском ударила по ушам так, что мой комби даже посчитал нужным смикшировать звук. Персонал (четверо в желтой стандартной униформе) выполнил ее так проворно, будто им одновременно врезали под коленки.

— Прикрывай! — по закрытому каналу скомандовала мне моя партнерша и метнулась к управляющей консоли.

Я воткнул в лазер сменную батарею, на всякий случай выжег гнезда датчиков слежения, затем взял на контроль зал и сокрушенную нами дверь.

Честно говоря, я ничего не понимал.

Верочкины пальцы в черных, матово поблескивающих перчатках выплясывали чечетку на сенсорах сразу двух клавиатур. Судя по скорости, она приняла какой-то стим. Не рано ли? Я бы повременил до тех пор, пока мы не увидим Марину Симонову.

Верочка решила иначе. По двум дисплеям стремительно катились знаковые матрицы…

Точно, стим. Причем мощнейший. Я даже не успел зафиксировать момент, когда она прилепила к линзе оптического входа цилиндрик накопителя. Торец его тут же заиграл всеми цветами радуги, оповещая об интенсивном обмене информацией. Я недоумевал. Судя по скорости потоков, в накопитель сейчас ежесекундно вливались терабайты инфы. На кой это, если нам всего лишь нужно выяснить, где прячут заложницу?

Хоп — и цилиндрик исчез в кармане Верочкиного комби. А на дисплеях возникла объемная картинка черной розы. Роза медленно поворачивалась вокруг своей оси. Черт! Я знал эту картинку. Сережка Буркин показывал. Это была их разработка. Злющий вирусяра, в считаные секунды превращавший в фарш содержимое любой базы. Свежак, который придерживали для чего-то действительно серьезного.

— Уходим! Быстро! Быстро!

Подстегиваемая биохимией Верочка буквально приплясывала на месте.

— Ты выяснила, где она?

— Кто — она?

— Как кто? Симонова!

— Какая Симонова, идиот? Уходим в темпе!

И она метнулась наружу раньше, чем я успел ее перехватить. Все, что мне осталось, — припустить следом.

Удержаться за Верочкой, летящей по переходам, было не легче, чем поспеть за ней на склоне вулкана. Если бы на нашем пути время от времени не попадались работники комплекса, я бы отстал безнадежно. Однако необходимость время от времени сносить и размазывать по стенам сотрудников комбината несколько снижала Верочкину скорость.

Мы выскочили наружу, и я ахнул. Шагах в пятидесяти от нас шестиметровой стеной вздымался подернутый пеплом, полыхающий багровым огнем лавовый вал. На его пути вертелись крохотные человечки в асбестовых костюмах, поливая его основание водой. Там, куда попадали струи, вверх взметывались клубы пара, а багровый огонь угасал, прячась под темной коркой. Но корка трескалась, и вал продолжал ползти. Я увидел, как опрокинутый набок пятитонный погрузчик исчез под ним, смявшись будто восковый. До стены ближайшего корпуса лаве оставалось каких-нибудь пятнадцать метров…

Тут я опомнился и обнаружил, что не вижу моей напарницы. Пока я глазел, она пропала. Хорошо, что мы были на связи. Я быстренько сориентировался. Заветная искорка двигалась к посадочной площадке. Я помчался туда, где роились в горячем воздухе взлетающие и садящиеся вертушки, не забыв в очередной раз поблагодарить наших аналитиков: в иное время бегущий человек в защите стал бы центром внимания, но сейчас все вокруг были в защите и почти все куда-то бежали.

Посадочная зона в обычное время охранялась не хуже, чем периметр. Однако сейчас никто не пытался меня остановить. Облаченные в защиту четвертого уровня охранники регулировали людские потоки: шла спешная эвакуация персонала, в первую очередь — раненых. Я невольно восхитился деловитостью китайцев: раненых несли на носилках, в плащах, везли на малой технике, но независимо от способа транспортировки, над каждым пострадавшим уже вздымался пузырь индивидуального обеспечения. Как явствовало из выводимых на мой шлемный дисплей данных, дышать окружающим воздухом было в принципе можно. Но — очень неприятно и очень недолго.

Искорка, за которой я следовал, внезапно застыла. Я прибавил ходу, и через несколько секунд увидел Верочку. Она лежала ничком у опор санитарной вертушки. Над ней уже был надут прозрачный шатер медпалатки, и двое людей с медицинскими эмблемами на комбинезонах безуспешно пытались снять с нее шлем: секундное дело для того, кто знал, куда нажимать, и практически неразрешимая задача для тех, кто об этом не знал.

Я подоспел как раз вовремя. Один из медиков уже вознамерился пустить в дело лазерный нож. Сюрприз, который ждал человека, попытавшегося вскрыть лазером активную броню, наверняка привлек бы внимание охраны, даже несмотря на царившую вокруг суматоху.

Я довольно грубо отпихнул медика и нащупал нужную точку. Забрало шлема ушло вверх… Так и есть. Действие стима закончилось, и моя напарница ушла в фазу релаксации: безмятежный и глубокий сон. Как нельзя вовремя. Черт! Мысль о красавице Марине царапнула коготком мое сердце… Но разум и ответственность возобладали. Я понятия не имел, где искать Симонову. А вот Верочку можно и нужно было вытаскивать отсюда. Да и мне тоже пора было убираться. С минуты на минуту китайские «безы» могли обнаружить, что не одна лишь стихия безобразничает на их территории.

Медик спросил что-то по-китайски. Я буркнул невразумительно, подхватил Верочку на руки и полез в вертушку.

Внутри я уложил моего полевого командира на свободное ложе, закрепил ремни, отсоединил шлем и обвил Верочкину шею лентой реанимационного модуля. Тот немедленно принялся за дело. К моей радости, модуль был итальянского производства и вся информация шла на языке изготовителя. Ничего, кроме сильного истощения, электронный диагност у Верочки не обнаружил. И лечение назначил соответствующее. Я блокировать его действия не стал. Чистка крови и немного витаминов девушке не повредят.

Пока я занимался Верочкой, вертушку догрузили. Один из медиков что-то спросил — вероятно, не желаю ли я выйти.

Я мотнул головой.

Он попытался настаивать, но я мотнул головой еще более решительно, и он отстал. Вертушка оторвалась от земли. Очень плавно.

На шлемном дисплее зажглась тревожная линия. Нас сканировали. Кое-что от систем безопасности все же уцелело. Мой комби в ответ мгновенно закукулился. Хотя я уже сообразил, что проверяли не меня, а вертушку в целом. Поскольку мы продолжали лететь, надо полагать, нас опознали как своих.

В салоне вертушки кроме нас с Верочкой находились двое медиков, уже избавившихся от защиты, и тридцать шесть пострадавших. Никто из присутствующих не представлял для меня серьезной угрозы. Возможно, у пилотов в кабине имелось оружие, но гражданским пилотам со мной не справиться, даже будь я в шортах, а не в защитном комби. Рассудив так, я поднял забрало и отправился проинспектировать кабину.

Медики не обратили на меня внимания. Пилоты — тоже. Пилоты, кстати, были не китайцами, а местными. И вертушка была тоже местная. Судя по шильдикам, она принадлежала государственному госпиталю, носившему имя святой Агаты. И летели мы прямиком в Катанью.