Коловарант. Книга 3. Часть 1

Глава 2

Удивительно, но немалую часть пути мы по недавно присоединённым польским землям проехали спокойно. Благодаря, конечно разведке с подзорной трубой, позволяющей уклонятся от нежелательных встреч, и объезжаем военные посты и крупные поселения по просёлочным дорогам. Кручу кругом головой,рассматриваю всё внимательно и даже в подзорную трубу. Сами же мы только в малых попутных селениях покупали свежие продукты, не заезжая в них.

Пытаюсь понять, чего так вцепились наши цари в такой проблематичный кусок территории. И, кажется, начинаю понимать. Остановился на теории, что присоединённая территория просто была богаче, да и порядка в ней надо признаться тоже больше. А значить и налогов содрать себе с неё тоже можно больше. Ну и плюс не рациональный страх от извечного врага. С другой стороны может и правильно. Как только Польша отделилась от Варшавского договора, так сразу же началась с ней напряженка.

Но наше счастье не может быть вечным. Вот, похоже, проблемы и нарисовались, раз самФатей к нам назад скачет. Фатей одет в легкую зеленую куртку, типа «штормовки» наших восьмидесятых. Без капюшона, но с накладными карманами с деревянными пуговицами-косточками. Если Фатей, Ремизовы, Сильвер и Савельев куртку оценили хорошо, то остальным она не очень-то и понравилась. Нет военного опыта и понимания.

— Нет пошита она конечно хорошо и достаточно удобно… но нет в ней лоска — как только получил куртку, при отъезде из Людиново, заявил мне Титов.

— Вы прям как та сорока Владимир Павлович. Вам бы с башкирамивсё блестящее, яркое и побольше…побольше. Ну, посмотрим — несколько обиделся я на свои старания и забрал у него куртку. А ведь это ещё и мои дополнительные расходы. Вот пусть в своих вещях и ходят. Или в трофейных, когда добудем. Хотя сами куртки были пошиты ещё в Туле. Но из-за прошлых моих курток, когда их начали носить разные маргиналы достал только в Людиново. Зато «угадал» с ковбойскими шляпами. Вот прямо наказание какое-то. Что себе нового ни пошьёшь, так вечно какая-нибудь гадость ни одна, так другая прицепиться. И это не считая, что новые зимние куртки у меня чуть ли не одноразовые.

— Впереди пятнадцать-семнадцать поляков и два фургона. Едут туда же куда и мы — развернул около меня коня Фатей и поехал рядом.

— И? — смотрю я на нашего главного следопыта. Сам бы он ради обычных поляков не приехал.

— Видать только недавно выехали из Жешува. Вооружены. Сильно — отвечает он.

— Может какой-то пан в гости собрался или на свадьбу — задаю вопрос больше сам себе.

— Не похоже — мотает головой следопыт.

— Да что с тебя клещами всё тащить? Ты можешь мне объяснить, что не так с этим отрядом? — не то чтобы я сержусь, уже привык к манере разговора Фатея, скорее подгоняю.

— Да какой-то «мутный» он. Вы же так говорите? Сам никак не пойму, но просто чувствую — не очень понятно для других, но понятно для меня следопыт.

— Кидрас, слазь. Дайка своего мохнатого друга. Надо самому посмотреть, раз Фатей ничего толком объяснить не может. Леонид веди отряд, но смотри внимательно на сигналы — обращаюсь я к Ремизову. — Всем боевая готовность.

— Хорошо плывет… идёт группа в полосатых…купальниках — вспомнил я фразу из кинофильма «Полосатый рейс» рассматривая в очередной раз в подзорную трубу группу поляков. Мы уже несколько дней осторожно крадёмся за этой группой, а она и сама сторонится попутчиков и встречных. Благо и нам и им в одну сторону. Похоже, что и поляки направляются к границе Австро-Венгрии в Закопане. Я же за это время обдумываю ситуацию с разных сторон.

— Какие купальники? — хоть я и бубнил себе под нос, но Фатей всё-таки расслышал.

— А так. Не обращай внимания, это я себе — отвечаю. Поляки конечно не в купальниках, а частично в полосатой одежде и в этот раз. Хотя полосатая одежда сейчас у них, и не только, довольно популярна. Большая часть поляков одета в укороченных жупанах для верховой езды с нашитой шнуровкой. Вот потому-то и возникла у меня ассоциация с фразой Ланового. На самом деле шнуровка помимо украшения служит и защитой от сабельных ударов. Для этого в галуны вплетаются металлические нити. Обычно у гусаров их ещё нашивают на спине и плечах. Но в данном случае обошлись только редким рядом впереди. Вот и ассоциировались у меня на коричневых жупанах яркие золотистые галуны поляков с полосатыми купальниками. Не знаю, почему у меня «всплыли» такие вспоминания не к месту.

— Слушай, Фатей, а ведь и правильно, что они тебе не понравились. Знаешь, чуйка тебя не подводит. Похоже, они такие же, как и мы — опускаю руку с подзорной трубой и поворачиваюсь к опытному следопыту.

— И что делать будем? — спрашивает он меня.

— Брать будем. Только сначала осторожно, а то мало ли. Вдруг, что-либо перепутали. А то чтобы потом извиняться не пришлось — да и не хочется мне лишний раз нарушать законы империи на её территории. Прошлый раз мы всё же действовали по приказу Дубельта.

Тёмная ночь, только не спят часовые у поляков. Собачья вахта. Ну, ещё и мы подкрадываемся. Поляки расположились на очень маленькой полянке и довольно удачно и возможно тут уже не первый раз. Коням надели торбы с овсом, так как травы тут совсем мало. Большую часть полянки охватывает непролазный кустарник, в котором разве что кошка проскользнёт. Часть загородили повозками, а со стороны просёлочной дороги, оставили двоих часовых.

Хорошо, что мы постоянно держим поляков в поле видимости. И как только они останавливались, наш дозор сразу их фиксировал. Вот и сейчас. Где расположились на сегодняшнюю ночёвку поляки и их часовые, наши разведчики наблюдали в подзорную трубу. На наше счастье, что такого крайне нужного девайса у поляков не было, хоть в остальном отряд вооружен и подготовлен достаточно неплохо. Действуем крайне осторожно, время у нас достаточно. Главное не спугнуть коней, чтобы не поднять тревоги.

Вот уж где неоценимы луки, так это в снятие часовых. По команде башкиры спустили тетиву, и тупые специальные стрелы для охоты на мелких пушных зверей, вонзились в польских часовых. К ним сразу же метнулись Савельев с Ремизовым, которые подобрались к часовым чуть ли не вплотную. А дальше мы идём в две «волны».

Я с Назиром и Бурзяном бегу во второй линии. Кидаю палки с тряпками пропитанные керосином полу потухший костер. Пламя тут же осветило полянку. Кто-то из поляков и успел вскочить на ноги, но его тут же сбили прикладами штуцеров. В кого-то стреляют Назир с Бурзяном тупыми стрелами. Вся возня с пленением поляков заняла не больше двух минут, да и наше численное превосходство тоже сильно сказалось. Одних только башкиров восемнадцать человек, хоть и много юнцов среди них. Но двое-трое разных наших на одного полу проснувшегося поляка… нормально. Да плюс подстраховка тупыми стрелами. Надо признаться, что получить тупой стрелой из боевого лука в упор раздетому человеку, это как удар дубиной.

— Назир, Фатей лично проверти, как связаны пленные — отдаю им наказ.

Сейчас часть людей раздевает поляков до исподнего. Потом связывает и помечает, где чьё. А остальные наши готовятся к отдыху, кроме часовых. Пару дней оказались слишком напряжёнными, и отряду требуется отдых.

Наблюдаю за людьми. Тут уже все отработано. Моего вмешательства не требуется. Ещё раз себя похвалил за плетёные раскладушки, хотя часть уже завтра придётся подремонтировать.

— Ну, так кто вы пан Якуб? — после спокойного завтрака, и обследования польских вещей, я начал допрос одного из командиров поляков. Связанного поляка посадили на скрещенные ноги передо мной в двух метрах. Рядом стоит настороженный Леонид с саблей, да и я зажал кинжал в руке и положил на коленку.

— Я не понимаю, почему вы на нас напали? — топорщит усы поляк. Но особо меня впечатлила в его внешности борода «Наполеон». Кстати такой вид тоже не рекомендуется носить в Российской империи. Явный протест. Но надо признаться, вообще сейчас в империи слишком уж много разных запретов. Как нужных, так и нет. А есть вообще абсурдные…как с одеждой.

— Ну, хотя бы потому, что у вас весь отряд вооружен…и сильно.А это как вы знаете на бывших польских территориях запрещено, а письменного разрешения у вас нет — улыбаюсь я. Вообще-то запрещено во всей империи, исключение только для военных, аристократов и поместных дворян. Но у них больше охотничьи образцы, чем военные. Правда у многих есть коллекции трофеев, но с ними они не ездят, а весят в виде украшений на коврах. Но вот на вновь присоединённых территориях Польши, Кавказа и Средней Азии особо строгие правила путешествия с оружием.

— Ну, мы же ничего не делали в империи — пытается сбить меня Якуб.

— А где хотели? — задаю невинный вопрос.

Из всего, что мне удалось узнать в допросах и то, что сумели разобрать Фатей с Семеном-Сильвером, как самые большие знатоки «польского вопроса» в команде, что люди принадлежат к команде князя Адама Чарторыйского. Куда и зачемнаправляются поляки, отвечать пленные отказались наотрез, а пытать, хоть Назир и Сильвером очень хотели я не стал.

— Семен, Назир — отозвал я их в сторону, — ну узнаем мы, что задумал их магнат и что? Влезать в разборки, только потеряем время. Застрянем ещё до глубокой осени. А оно нам надо? — привожу аргумент.

— А если они опять готовят восстание? Сколько тогда русской кровушки прольётся — затронул для себе больную тему Семен, сам потерявший часть ноги. Хотя Лука наконец-то при помощи Стефана, как не странно, и сделал ему очень хороший протез, но ненависть к полякам у него осталось. В крови.

— Да сдадим их всех в жандармское отделение в Закопане, и пусть там разбираются. Тем более у них есть часть писем на немецком языке. Может, ты знаешь немецкий? А ты Назир? — спрашиваю их, чтобы в конец успокоились.

— Тогда и трофеи отдавать придётся — насупился Назир.

— Ещё чего. Объезжаем Закопане. Становимся лагерем. И я отвожу поляков на их фургоне и частью ваших лошадей в отделение. Передаю и уезжаю — понятно чего башкиры упираются. Первые трофеи как-никак.

— А почему с нашими лошадьми? — забеспокоился Назир.

— Ваши кони не плохие, но где ты тут таких лохмотиков видел? Поедите на польских. Вернёмся, польских коней продадите в империи. За одного две, а скорее и три своих купите — выношу свой вердикт.

— А вас там не зацепят в отделение? Придётся, долго объяснятся — спрашивает Семен, как более опытный.

— Постараюсь побыстрее их сбагрить — качаю я головой.

— Да убить их и всё — не согласен с нами Назир.

— Так бы, наверное, так и поступил, если бы не это найденное письмо на немецком — показываю я изящное письмо, которое было запечатано с красным сургучом. Хотя там были и другие письма на немецком. — Только ведь так пишут к очень богатым и знаменитым.

Письмо действительно представляло собой шедевр письменности. Мало того что очень красиво написано, так ещё и разноцветными чернилами. Нет, его отдавать я не стану. Пусть в отделении сделают себе копию, как и другой найденной корреспонденции. Отдам сначала Мальцеву, а он сам потом решит — раз уж такое в столице завертелось. Ему явно будет нужна помощь и влияние.