«Над всей Испанией безоблачное небо»

Глава 15

Эль-Ферроль

— С паршивой собаки хоть шерсти клок, — Асарола пребывал в отличном настроении — радиостанции чуть ли не каждый час сообщали бравурные новости, что вызывали в портовом городе повсеместные взрывы ликования. Галисийцы вели себя как дети, непосредственная радость преодолевала свойственную им природную угрюмость.

Новости того стоили!

Республиканские войска перешли в решительное наступление на Риоху с юга из занятой Сориа, баски с севера, со стороны освобожденной ими Алавы, одной из трех провинций их «страны». В то же время продвигалась вперед Арагонская армия — мятежную Наварру настойчиво и безжалостно стискивали с трех сторон, и ее будущей участи не позавидуешь. Карлистов, воевавших в отрядах «рекете» ненавидели все их соседи, особенно баски. К историческим обидам добавился гнев от творимых вояками в красных беретах жестокостей, особенно по отношению к мирным жителям. Так что наварцам сейчас туго придется — как только провинцию отсекут от Старой Кастилии, наступит сведение кровавых счетов, последует тотальная «зачистка». Дорога к бегству только одна — через труднопроходимые перевалы в Пиренейских горах во Францию, куда дойдут немногие беглецы.

И помочь своим «подельникам» кастильцы им уже не могут — они и так отчаянно отбиваются со всех сторон от наседавших республиканцев. Из девяти исторических провинций Старой Кастилии и Леона, что в средние века были одним королевством, генералы Санхурхо и Мола пока полностью контролируют только четыре — собственно Леон, а с ним Паленсию, Вальядолид и Замору. В северной части Бургоса идут ожесточенные бои с наступающими от Кантабрики республиканцами и басками. Четыре провинции — Сориа, Сеговия, Алава и Саламанка освобождены в большей части своей части войсками правительственной Южной армии.

Так что уже всем жителям как внутри Испании, так и властям европейских стран стало понятно, что мятеж на континенте рано или поздно подавят, и правительство станет полностью контролировать всю территория. Все колонии тоже находятся под управлением Мадрида, благо флот полностью остался лояльным Республике, и показал мятежникам свою силу — корабельные орудия живо вразумили непокорных сограждан, что решили устроить пронунсиаменто и прийти «нелегитимным путем» к власти.

Осталось только северное Марокко, где засела вооруженная до зубов тридцатитысячная Африканская армия генерала Франциско Франко. Устраивать десантную операцию глупо — ничего полезного, кроме огромных и совершенно напрасных потерь от нее не будет. А вот «удавка» в виде морской блокады уже приносит свои плоды — там наступил голод, судя по информации, что оттуда приходила через французов. В Париже побаивались, что оголодавшая и озверевшая орда может двинуться во французское Марокко, и устроит там такое, что полыхнет весь Магриб.

Французское правительство потому стало оказывать военную помощь Мадриду, как только оценило неприятные для себя перспективы «удушения» армии Франко — а отнюдь не потому, что там у власти тоже находилось правительство «Народного Фронта». Английские лорды, убедившись, что правительство Хираля «краснеть» не собирается, наоборот, в кое-чем начало «белеть», сразу пересмотрели свое отношение. Особенно после того, как правящие республиканцы и социалисты развернули жесткое преследование анархистов с легким «надавливанием» на местных троцкистов и коммунистов, чтобы ввести последних в русло «демократического парламентаризма». С другой стороны досталось «фалангистам» и помещикам — нужно было решать давно назревший земельный вопрос и упразднить феодальные пережитки, тормозящие развитие страны.

Ведь Испания уступала Франции и Германии по населению в два и три раза соответственно. Но по своему промышленному развитию отставала от своего соседа за Пиренейскими горами в три, от рейха сразу в семь раз. Сейчас нужно радоваться, что страна не разорена долгой гражданкой войной, и имеет все возможности для быстрого наращивания экономического потенциала. Ведь золотой запас практически не тронут, не выброшен на ведение войны, и если его правильно использовать, то толчок для развития промышленности будет мощнейший. И всячески развивать нужно военное производство — оно энергоемкое и затратное, требующее массу квалифицированных рабочих. И средства не будут выброшены на ветер — экспорт оружия в смутные времена, а грядет новая мировая война, всегда приносил огромные прибыли — ведь большой золотой запас был накоплен в годы пошлой мировой войны, и пока никто не догадывается, что она была «первой».

— Три башни «ахт-ахт» мы у немцев «выцыганили», хоть что-то, а то у нас вообще сейчас нет нормальных зенитных орудий. Если мы наладим собственное производство, то сможем прикрыть батареями ПВО все значимые заводы и военно-морские базы, защитим береговые батареи от атак с воздуха. А в войсках их можно использовать в качестве еще противотанковых пушек — ни одна броня не устоит, такие стволы на «тигры» ставили.

Именно для нужд армии и ПВО были очень необходимы великолепные германские 88 мм зенитные пушки в первую очередь. Флот в них нуждался относительно — для батарей противовоздушной обороны военно-морских баз, да для перевооружения старых кораблей, где они должны были сменить совершенно устаревшие и непригодные для отражения воздушных атак 76 мм и 102 мм орудия «виккерса».

— Перспективы имеются весьма определенные и доходные, торговля оружием во все времена приносило изрядную прибыль. Испания канонерские лодки для Мексики строит, но ведь можно и самолеты продавать.

Асарола задумался, поглядывая на установленный в док крейсер «Альмиранте Сервера». «Первенец» станет первым модернизированным кораблем по новому проекту, кроме него, будут загружены работой на пару лет все новые доки по побережью Кантабрики, от Бильбао до Эль-Ферроля. Правительство решит сразу несколько задач — по предварительным расчетам появится не менее ста тысяч новых рабочих мест, получат дополнительные заказы все металлургические заводы и многие другие предприятия различных отраслей экономики — «смежные», иначе говоря. А еще изрядно уменьшится безработица, которая сейчас на недопустимо высоком уровне, и возрастут зарплаты. Как прямое следствие процесса, сразу же значительно снизится социальная напряженность и поднимется уровень невосприимчивости рабочих к анархистским и большевицким лозунгам…

Тетуан

— Войны проходят, и оставляют после себя разрушения и смерть. К счастью, Испания не испытала всех ужасов — мы надеялись быстро победить, но проиграли, и это поражение следует признать. И не доводить ситуацию до катастрофы, ничего хорошего уже не выйдет.

Франко старался говорить как можно спокойнее, хотя ему хотелось выть на луну как голодному волку. Нужно было улетать из Марокко, и чем быстрее он сделает, тем будет лучше. Но перед этим договориться с двоюродным братом Лапуэнте Баамонде о возвращении сидящим под караулом сторонникам республики свободы и власти. И мысленно похвалил себя в который раз, что не приказал всех сразу расстрелять, решив выждать исхода событий на континенте — у него были сомнения в успехе Молы и Санхурхо. И как выяснилось, опасения оправдались.

— Я освобождаю тебя со всеми твоими авиаторами — и назначаю тебя на пост временного верховного комиссара Марокко. Вот приказ — ты можешь о нем немедленно оповестить Мадрид и запросить указаний. Но будет лучше, если дождешься нашего ухода, иначе прольется много крови.

— Будто ее мало пролито…

— А зачем убивать дальше? Мы потерпели поражение и уходим в эмиграцию, правительство вправе требовать нашей экстрадиции. Даже послать убийц — но мы будем тогда сражаться. И не стоит винить нас в пролитой крови — ее много пролили и сторонники республики, вспомни разрушенные церкви и убитых монахов, вспомни участь Кальво Сотело и других противников анархии. Против нее мы и восстали, и, видимо, правительство Хираля само осознало, что анархия ведет в страну в пропасть, раз стало бороться с этими погубителями отечества, религии и нравственности. В этом наши цели совпали, а потому нет необходимости сражаться против власти правящих партий. И я уверен, что рано или поздно будет наведен порядок.

Франко посмотрел на сидящего перед ним брата — майор был в потрепанном кителе — двухмесячное заключение в тюрьме оставило на щеголеватом прежде офицере тягостный след. Вот только блеклые прежде глаза загорелись — ждать расстрела и вместо него получить из рук главного мятежника «протекторат». Ведь в приказе четко указывалось. Что все мятежные части должны вернуться в казарме и исполнять приказы майора Лапуэнте, пока из Мадрида не прибудет новый верховный комиссар.

Так что карьеру брату он обеспечил, и чин подполковника, никак не меньше — иначе поступить Хираль не может, и должен щедро вознаградить того, кто принесет ему радостную весть.

— Сейчас мы поедем с тобою в Сеуту на радиостанцию, и там выступим оба. Я объявлю о прекращении восстания, и призову генералов Санхурхо и Молу немедленно прекратить братоубийственную войну. И пусть народ Испании обустраивает страну и наводит в ней порядок, сохраняя религию и нравственность. И не слушает всяких горлопанов, что призывают все вокруг жечь и убивать, руководствуясь какими-то «классовыми учениями», что на самом деле является чудовищными заблуждениями.

— А что ты будешь после выступления делать, Франциско?

— На аэродроме восемь самолетов «савойя» — на них улетят итальянцы и все командование Африканской армии. Мы будем расстреляны за мятеж, как генерал Кейпо де Льяно и другие наши товарищи, а потому не допустим суда над собою — он будет неправедным.

Франко невесело усмехнулся, и достал плотный конверт с печатями. Пододвинул к Лапуэнте, тихо произнес:

— Тут мое письмо к доктору Хиралю, где я предлагаю ему объявить политику национального примирения, пощадить участвовавших в нашем выступлении солдат — они просто выполняли приказ. В качестве дара оставляю тебе на аэродроме все старые самолеты, а также три неисправных «юнкерса» и четыре «савойи» — меня заверили, что их можно отремонтировать. Те офицеры, что доедут до ближайшей французской территории на автомобилях, оставят их республиканцам на пограничных постах. Так что не будем терять времени, майор, только побрейтесь и приведите себя в порядок — все необходимое вам принесут в комнату…

Эль-Ферроль

— А ведь испанский флот станет вторым в мире, после американского, по использованию универсальной артиллерии в качестве главного калибра и зенитной. Причем эта пушка превосходит заокеанскую в дальности стрельбы, хотя несколько уступает в скорострельности.

Все новые эсминцы и минные заградители по его планам должны были со временем получить на вооружение универсальные 120 мм орудия, с длиной ствола 45 калибров. Орудийный завод «Сан Карлос» начал изготавливать эти пушки для тяжелых крейсеров по две в месяц, и если загрузить его удвоенными заказами, то предприятие сможет в две смены беспрерывно работать над их выполнением до лета 1939 года. А там погнать продукцию на экспорт — британцы будут покупать эти пушки оптом, для перевооружения своих эсминцев, а их у них сотни, да еще построят множество.