Следак 4

Глава 3

Конец года — все закрывают дела, дописывают отчеты, пинают подчиненных, оправдываются перед вышестоящим начальством или просто бухают. И совершенно никого невозможно заставить работать. Так что получив от ворот поворот от участкового, обслуживающего территорию, где проживает потерпевшая Прошкина, мне самому пришлось ехать на адрес и кошмарить злодеев.

— Лукерья Матвеевна, может ваша соседка все же вас бьет? — уже в машине я сделал последнюю попытку достучаться до потерпевшей и облегчить себе работу. — Может щипает или кидает в вас разные вещи?

— Нет, милок, ничего подобного Катька не делает. Сумасшедшей только называет, — тяжко вздохнула Прошкина над своей горькой судьбой. — Старой дурой еще зовет и говорит, что у меня мозги всмятку, — дополнила она.

Я мысленно сплюнул. Старуху ведь в психиатрическую лечебницу пытаются засунуть, а это совсем не курорт и даже не дом престарелых, но она все по правилам продолжает играть. До семидесяти дожила, а так и не поняла, что с мерзавцами бороться надо их же методами.

— Лукерья Матвеевна, может тогда пару недель в больнице полежите, подлечите старые болячки? Нет, нет не в психиатрической, в обычной, — поспешил я успокоить бабушку, а то у нее глаза на лоб полезли. Пошла искать защиты от дурдома, а защитник ее сам в дурдом решил доставить. — Боюсь, что в новогодние праздники ваши соседи как раз все и провернут, — поделился я с Прошкиной своими опасениями. — Катька же вам именно это обещала?

— Да как же так? — всплеснула она руками. — Новый год в больнице встречать?

— Это нужно для вашей безопасности, — терпеливо повторил я, а про себя добавил, что заодно можно будет провести независимую психиатрическую экспертизу с приглашенными специалистами, которая очень скоро понадобится.

— Не поеду! Лучше дома умереть! — Прошкина разревелась.

— Да чтоб тебя, — тихо выругался я.

Моя задача усложнялась. Состояла она в том, чтобы не допустить отправления Прошкиной в дурдом в новогодние праздники, то есть до решения вопроса о возбуждении уголовного дела, не хотелось мне героически ее оттуда вызволять, шансов мало. Поэтому я решил нанести серию превентивных ударов. Начал с жилконторы, где, даже не пытаясь понизить голос, при всех посетителях заявил:

— Поступила информация о готовившемся преступлении в отношении Прошкиной Лукерии Матвеевны — ее жилплощадью вскоре попытаются завладеть. Ваша гражданская обязанность — сообщить мне о злоумышленниках! Вот держите номер телефона, — я всунул в руку обалдевшего председателя ЖЭКа самодельную визитку. — Позвоните мне, когда кому-нибудь понадобится поквартирная карточка на квартиру Прошкиной!

Немногочисленные посетители и сотрудники ЖЭКа зашептались, провожая меня любопытными взглядами. Надеюсь, слухи разнесутся быстро и дойдут до предприимчивой супружеской пары Горбуновых, соседей Прошкиной, и они поостерегутся продолжать аферу пока все не уляжется. Да и председатель жилконторы, если он замешан, задумается, стоит ли ему принимать участие в афере, о которой уже знают в милиции.

Дальше на очереди был разговор с самими злодеями.

— Следователь Чапыра, — сунул я под нос гражданке Горбуновой свое удостоверение. — На вас поступила жалоба о том, что вы пытаетесь незаконными методами завладеть жилплощадью Прошкиной, — мой голос был предельно строг, выражение лица сосредоточенно-суровое.

— Да кому вы верите⁈ Она же сумасшедшая! — моментально сориентировалась аферистка, гневно тыча наманекюренным пальцем в сторону, спрятавшейся за моей спиной старушки. — Вы кого угодно об этом спросите — все подтвердят! — на этот раз Горбунова ткнула пальцем в двух подруг Прошкиной, которых я прихватил с собой со скамейки возле подъезда в качестве свидетелей.

— Вы, Екатерина Павловна, кто по профессии? Врач-психиатр? — спросил я, шагая на женщину, отчего та была вынуждена отступать. Так мы и перебрались через порог квартиры и очутились внутри.

— Сметчица я, — похлопала она белесыми ресницами.

— То есть профессиональных знаний, чтобы ставить такие диагнозы у вас нет, — констатировал я. — А это значит, что ваши слова являются оскорблением, а за оскорбление у нас уголовная ответственность предусмотрена.

— Позвольте взглянуть на ваши документы! — из комнаты величественно выплыл муж Горбуновой. Меня поразил его длиннополый халат с аляповатым орнаментом. Ничего себе, какие кадры обитают в коммунальных квартирах. Надо бы об этой супружеской паре справки навести.

— Пожалуйста, — продемонстрировал я и ему свои корочки.

— Товарищ следователь, мы никого не оскорбляем и уж тем более не отбираем чужую жилплощадь. У нас своя есть! — важно заявил он, ознакомившись и скрупулезно переписав себе в блокнот мои данные. — Прошкина нас оговорила! Все знают, что у нее проблемы с головой! Да вы у своего коллеги, участкового Мальцева поинтересуйтесь! — привел Горбунов, как ему казалось, убойный довод. — Он про эти чертовы узелки уже слышать не может!

— В общем, граждане Горбуновы, я вас предупредил, в ваших же интересах, чтобы после новогодних праздников я нашел в этой квартире Лукерью Матвеевну, а не искал ее по психиатрическим лечебницам области.

Осмысливая мои слова и ища в них угрозу, оба супруга превратились в статуи, и я смог беспрепятственно обогнуть их, и провести Прошкину в ее комнату.

Собрался уже распрощаться, как услышал:

— Ладно, поехали, милок, в твою больницу. Ты прав, не дадут они мне спокойно Новый год встретить.

— Вот и правильно, Лукерья Матвеевна, — сквозь зубы похвалил я ее за запоздалое решение.

Как ни странно, Прошкину удалось устроить в районную больницу относительно легко, врач в приемном покое пролистал ее медкарту, осмотрел пациента и согласился с моими доводами, что бабушка нуждается в срочном лечении. Даже не пришлось к заведующему идти и сочинять про служебную необходимость.

Глянув на часы, я выматерился. С этой внезапной благотворительной акцией чуть встречу с Ситниковым не пропустил. Пришлось превысить скорость.

Тот меня уже ждал в пельменной, которую облюбовал еще в бытность простым инспектором.

— Опаздываешь, — попенял Ситников мне, щелкая ногтем по циферблату. На его руке в этот раз красовались, как и у меня, «Seiko».

Новоиспеченный начальник городского отдела БХСС сидел за отдельным столом возле окна, который находился в отдалении от простых посетителей.

— Служба, — запыхаясь, выдохнул я и плюхнулся на свободный стул.

— А у меня значит сплошной праздник, — ответом мне было ворчание.

— Ты теперь начальник, сам хозяин своего времени.

— Ну рассказывай, зачем звал, — поторопил меня Ситников, не желая скатываться в пустой треп.

В это время к нам подошла официантка, обслуживали нас по высшему разряду, и поставила передо мной тарелку с пельменями, от которых шел пар, и стакан сметаны.

— Одному подпольному ювелиру нужна крыша, — ответил я, когда мы вновь остались одни.

— И ты решил, что мне это интересно? — недобро прищурился новоиспеченный начальник городского ОБХСС, обшаривая взглядом помещение и обстановку за окном.

— Я решил, что тебе будет интересно прижать золотую мафию, — словно не замечая напряжение Ситникова, продолжил я.

— Какую еще золотую мафию? — неподдельно удивился начальник городского ОБХСС.

— Преступную группу уголовников и связанных с ними представителей власти, которые занимаются незаконным оборотом драгоценных металлов, — пояснил я, на тот случай если собеседник не знает значение слова «мафия». — Так вот, подпольный ювелир, о котором я веду речь как раз участник этой преступной организации. Потяни за него и вытянешь приз.

— А как ты на него вышел? — вроде бы заинтересовался собеседник.

— Да он сам на меня вышел. Сотрудничество предложил, но я ему объяснил, что крыши из меня не выйдет, слишком мелок я для такой игры.

— А затем порекомендовал ему меня? — Ситников жалил меня своим колючим взглядом.

— Нет, конечно, — успокаивающе улыбнулся я. — Лёнь, ты теперь в нашей команде. Мне незачем тебя подставлять. Я пришел предложить тебе новое дело. И оно будет намного масштабнее дела Цепилова, уж поверь мне.

О последнем я нисколько не врал, так как кое-что читал в свое время о золотой мафии времен СССР и поэтому знал в какую сторону копать.

— Не понимаю, как ты можешь быть связан с нелегальным оборотом золота? — помотал он головой. — Это же вообще не твоя статья.

— Зато я связан с первым в городе антикоррупционным делом.

— Ну да, ну да, — задумчиво признал Ситников. — Теперь понятно почему этот ювелир к тебе пришел. И какой твой интерес в этом деле? Все же решил ко мне перейти?

— Нет, я следователь, не оперативник, — в очередной раз отказался я.

— Тогда в чем твой интерес? — хмуря брови, повторил свой вопрос Ситников.

— Служба у меня такая — бороться с преступностью, — пафосно заявил я, а в ответ услышал хохот.

— Пельменем не подавись, — пожелал я коллеге.

— Чего у тебя с этим ювелиром? — отсмеявшись, посерьезнел начальник городского ОБХСС. — Как его фамилия, кстати?

— Лихолетов Антон Семенович, — я начал отвечать с конца. — У меня с ним личное.

— Что конкретно? Я должен знать, — впился в меня взглядом Ситников.

— Он меня пытался убить. Так что сам понимаешь, счет у меня к нему, — не стал я скрывать то, что вряд ли останется тайной.

— Ни хрена себе, — собеседник явно не ожидал услышать такое. — Ювелир пытался тебя убить? — все еще не веря, переспросил Ситников.

— Ага, — кивнул я. — Можешь у Мамонтова спросить, он еле успел меня выловить из ледяной реки.

Ситников замолк, видимо, обдумывал ситуацию и решал, вписываться ли ему.

— Какой ты, Чапыра, оказывается мстительный, — растянул он губы в ехидной улыбке.

— Какой есть. Так тебе нужны подробности?

Ситников вновь огляделся по сторонам.

— Не здесь, — он пальцами отбил по столу ритм. — Завтра в обед в центральном парке.

— Тогда до встречи, — я первым поднялся из-за стола и протянул начальнику городского ОБХСС руку.

В отделе все так же царила суета, следователи корпели над обвинительными заключениями, оформляли дела и заполняли карточки учета. А вот мне повезло, вечернюю оперативку отменили и я, собрав документы по Прошкиной, поехал на автовокзал встречать сестру Альберта. К невесте я отправлюсь уже вместе с ней. Вчера договорились о совместном семейном ужине, где и пообщаюсь с новым прокурором Индустриального района. Да, мой будущий тесть немного подрос в должности, из зама, курирующего милицейское следствие перешёл в прокуроры, и я хотел этим воспользоваться, ведь «истязания» были прокурорской статьей.

Автовокзал встретил меня столпотворением народа и привычным гулом. Непрекращающиеся объявления по громкой связи, крики людей, радостные от встречи и тревожные, когда кого-то потеряли или куда-то опаздывали. Были здесь и зазывалы, предлагая купить горячие пирожки и даже чай.

Припарковавшись и отыскав место высадки людей, я стал ждать автобус с названием поселка, откуда должна приехать Клара и уже минут через десять увидел «пазик» с нужной табличкой, а также сестру в окне. Она махала мне рукой и улыбалась. Я все ее действия повторил.