Котти. Книга пятая. Ассоциация вольных стрелков имени товарища Вильгельма Телля и друга его Робина Гуда

- Он выживет! – сказал я.

- Так ты его там лечила, когда тебя этот мент ударил?

- Да.

- Успела?

- Только кровь остановила, да печень пыталась снова срастить. А снаружи рана так и осталась. Этот не дал закончить...

- Накажешь его?

- Кого?

- Старшину. – Рада посмотрела мне в глаза.

Похоже, что она не хуже меня может читать по глазам...

- Бог его накажет. А я если что, просто помогу богу найти того, кого надо наказать.

- На тебе уже много крови. Но невинной нет.

- Есть одна. Из-за меня погибла.

- Вижу твою печаль. Но её не ты убила. И если бы смогла, то спасла бы. Тебе надо отдохнуть. Ты вся белая, как мёртвая. Видно, что устала от лечения. Себя не жалеешь. Много отдаёшь.

- Меня никто не учил, сколько надо отдавать.

- Научись слушать своё сердце. Оно всегда тебе подскажет, когда надо остановиться. Но его надо внимательно слушать.

- Научишь?

- Если время будет. А сейчас поспи немного!

А в сторону молодой цыганки бросила:

- Эй Зара! Пересядь ко мне. Пусть она ляжет.

Зара чего-то недовольно бурча, пересела. А я лёг на грязную лавку и почти сразу уснул.

***

Стоило мне закрыть глаза, как тут же пришлось их открывать.

- Инга! Рассказывай, что тут у вас было?

Глава 7

Глава седьмая.

Бросив тело Инги спать на грязной лавке в милицейской камере, я перенёсся на Заповедную планету к Инге.

- Инга! Рассказывай, что там было?

- А ты здорово подкормил Малыша. Я его даже сначала в зеркале не узнала.

- Ты мне зубы не заговаривай. Что там было?

- Тебе всё с подробностями или...

- С подробностями.

- Ты чего такой злой, Саш?

- Меня избили и арестовали. Мы там сейчас в камере с цыганами сидим. Если Руслан не выживет, то меня посадят за всех пятерых. Только он сможет меня оправдать.

- Да ладно... Неужели так всё серьёзно?

- Рассказывай!

- Я сидела, скучала. Ты не звал. Пришёл Руслан. Принёс чемодан и паспорт. Позвал в ресторан. Я пошла.

- Я же говорил, чтобы ты никуда не выходила.

- А я и не выходила. Ресторан в гостинице. Со мною старший лейтенант милиции. Кстати, он неплохо дерётся. Боксёр, наверное.

- Что было дальше? – обрываю её комплименты боксёру Руслану, который ещё неизвестно, выживет или нет.

- Там было четверо этих. Кто они я не знаю. Чеченцы или ингуши.

- Я видел. Я их тоже бил там.

- Не убил, нет?

- Старался не убивать.

- Ну вот. Двое подошли, стали оскорблять меня и Руслана. Он им сказал, чтобы катились. Этот его за грудки. А Руслан ему кулаком. Он с копыт. Второму Руслан кулаком в нос. Подбегают ещё двое. Один Русика стулом огрел. Но тот быстро поднялся. Я одному из них бутылкой по голове. А ещё одного Руслан снова кулаком вырубил. Он с одного удара их ронял на пол. Круто...

- То, что он нокаутёр в среднем весе, я уже понял. А дальше?

- Тот, кому он нос разбил, его ножом пырнул. Я стала тебя звать, а сама их била. Ногами, стулом. И это... одному тарелкой в рот кинула. Зубы выбила. Кажется.

- Ясно. Дальше я сам уже участвовал. Теперь надо как-то из милиции выбираться. Он паспорт Сауле вернул?

- Да. Я его в номере оставила. Но... Саш!... Это... Сауле утонула...

- Как утонула.

- Не знаю... Похоже, что в тот же день, когда ты уехал оттуда.

- Как ты об этом узнала?

- А я чайку отправила. Птица ко мне в номер почти влетела. Ну, я попробовала её загипнотизировать. У меня получилось. Послала её в Гагры посмотреть... А там милиция, скорая. Родители Сауле приехали... Она такая распухшая... Её из воды достали. Лицо кто-то объел... Бр-р-р...

- Ясно. А где теперь эта твоя чайка?

- В Туапсе послал посмотреть.

- Давно?

- Перед тем, как в ресторан пойти.

- Понятно. А попробуй сейчас с птицей связаться!

- ... ... ... ... ... ... ... Ничего не получается...

- Мне надо поесть... Я там много сил потратил.

- Могут не дать. Я только недавно обедала. Теперь кормят хорошо.

- Не попробуем, не узнаем.

Я подвёл наше тело к панели раздачи пищи. Вспомнил кнопку с шашлыком, нажал. Мне выдали поднос с полноценным обедом.

- Ух, ты... Я такое ещё не ела.

Молча, сижу поглощаю пищу. Интересно, съеденное здесь, мне добавит сил там? Запиваю местным квасом. Инге снова понравился вкус.

- Ладно. Мне пора обратно.

- А я?

- Посиди пока здесь. Мне там надо разгрести всё...

- Что? Я опять виновата?

- Нет. Не думаю... Скорее всего, если бы я там был, я бы тоже пошёл с Русланом в ресторан. И могло бы получиться тоже самое. Просто я смог бы раньше начать лечить Руслана. А сейчас боюсь, что он может умереть от потери крови...

- Ладно. Иди! Постарайся спасти там его! Хороший ведь парень Руслан...

- Я постараюсь.

***

Понимаю, что переместился, но продолжаю лежать на деревянной лавке, не открывая глаза. Это там у меня с полчаса прошло. Успел и поесть, и с Ингой поболтать. А тут от силы минута прошла. Раз уж лёг отдыхать, то надо отдыхать.

Кстати, про чайку... Мне кажется, снилось нечто такое похожее. С некоторых пор, сны уже не являются чем-то эфемерным. Про космос тоже, сначала сон приснился, а потом всё оказалось явью.

Вернёмся лучше к нашим баранам. Ну, то есть к птицам. Когда я был там, мне снилось, что я лечу здесь... Я как будто летел и видел горы с высоты. Может это и была та самая чайка. А не попробовать ли мне сейчас проверить связь этого тела с той птицей?

Я не знаю, как Инга это делает, но постарался представить себе это... Сначала ничего не происходило. Но потом кажется, получилось. Я смотрю с высоты какой-то крыши на то, что происходит внизу... А что там происходит?

Люди какие-то... Хотя... Я знаю этих людей. Натан с Вадимом, да братья Волковы. Гагик стоит возле своей машины... Парни загружают свои вещи в багажник. Подлетаю поближе... Гуляю рядом... А вот и товарищ Саркисов.

- Гагик отвезёт вас на вокзал. Билеты в кассе. Назовёте мою фамилию. Я сказал, чтобы купе целиком вам сделали.

- Спасибо, товарищ Саркисов! – это Натан.

- За что спасибо? Эх, такую девочку не уберегли... Вы не волнуйтесь. За её могилой мы будем ухаживать. Я лично за этим прослежу. Через год приезжайте. Памятник поставим. Горком выделит для этого средства. Я помогу.

- Да мы и сами сможем.

- Не спорьте! Это для нас всех большая утрата. Она за такой короткий срок стала родной для очень многих. Две молодые семьи её никогда не забудут. И Анжела и Аревик сказали, что если дочка родится, то обязательно назовут Марией в честь Маши. Напишите мне из Москвы как приедете. Адрес у вас есть. А следующим летом обязательно приезжайте. Я буду ждать.

***

Следить за машиной смысла не было. Сейчас поедут на вокзал. Потом сутки будут трястись в купе. Потом как-нибудь в Москве за ними пригляжу. А пока мне интересно, что дальше будет делать товарищ Саркисов.

Могилку свою смотреть не хочу. Там не я лежу.

***

Саркис Арменович у себя в кабинете, достал из шкафа бутылку коньяка, налил себе в рюмку и выпил, глядя задумчиво куда-то вдаль. О чём он думал, я не знаю. Мысли я пока читать ещё не научился.

Я вообще старался не отсвечивать чайкой. Сидел на дереве метрах в тридцати от нужного окна. Мне уже ясно стало, что похоронили эту тупую курицу Иру, вместо меня. А следовательно – концы в воду. Машу тут искать не будут. Поставят памятник через год. Не исключено, что Саркисов расстарается, и сделают мне надгробие в виде ангела с крыльями, или ещё какой изысканный каменный обелиск.

Армяне умеют делать красивые надгробия. Вот через год и полюбуюсь. А сейчас можно и отпустить эту птицу. Пусть летит по своим птичьим делам.

***

Я реально задремал на этой неудобной деревянной лавке. Разбудил меня скрежет решётчатой двери.

- Вилкайте! На выход! – сержант равнодушным голосом проговорил эту казённую фразу, которая не означала абсолютно ничего. Меня могли просто выпустить на улицу, а могли и на допрос к следователю потащить.

- Удачи тебе, девочка! – сказала мне вслед Рада.

- Спасибо за добрые слова!

***

Меня отвели в какой-то кабинет. Там сидел немолодой уже мужчина в гражданском костюме. Седина на его висках говорила о многом. Выглядел он не как следователь простого отделения милиции. Скорее он напоминал начальника этого самого отделения милиции, почему-то переодевшегося в гражданскую одежду. Я бы присвоил ему как минимум звание майора или подполковника. Капитаны в таком возрасте тоже бывают, но у них взгляд уже потухший и безразличный. А у этого взгляд такой цепкий, с прищуром, как у волка, который готовится к прыжку. И он пристально меня разглядывал.

Что мне надо сделать? Смутиться под его взглядом? Опустить глаза в пол, как осетинская невеста?

- Присаживайтесь! – казённая фраза казённым голосом.

Садиться я не стал, а с гордо поднятой головой и как мне казалось, с каменным лицом произнёс:

- Я бы хотела умыться, после того, как меня избил Ваш сотрудник, и извалял по полу в крови. А после готова буду выслушать Ваши извинения за поведение Ваших сотрудников.

Да... На его лице читалось состояние человека, который подавился вишенкой, и никак не может её выкашлянуть из горла.

Наконец, он принял какое-то решение и глухо скомандовал в сторону коридора:

- Туманов! Отведи умыться эту... гражданку!

Сержант указал мне куда идти. Местный туалет в конце коридора явно знавал лучшие времена. Я уж не говорю про запах, но ржавые трубы и подтёки на дешёвой чугунной сантехнике... на вокзале белее загажено, но всё же посвежее будет.

Дверь в туалет сержант не закрывал, наблюдая за моими действиями.

- Может, Вы закроете дверь!

- Не положено!

- Тогда пригласите сотрудницу моего пола, чтобы она смотрела на меня, когда я буду в туалете.

Сержант замялся. Мои требования были вполне законны. Просто он не понимал, что ему сейчас делать.

Он тут один. Идти искать, сотрудницу-женщину, это значит оставить меня одного. А это как я уже слышал: «Не положено!».

Бродить вместе со мной в поисках этой сотрудницы – это выставить себя клоуном и посмешищем ещё не пару месяцев, это точно...

Умного начальства, которое всегда знает, что и когда делать, рядом нет. И некому подсказать ему, обычному сержанту как правильно поступить.

Мне надоело наблюдать за броуновским движением мыслей у него в голове. Они были видны невооружённым глазом в его осоловелых глазах. Я просто глянул на него построже и скомандовал:

- Дверь закрой!

Обшарпанная дверь в туалет моментально была закрыта. Я в позе горного орла справил нужду, а потом долго отмывал своё лицо и руки. Кровь уже запеклась, мыла никакого не было. Приходилось действовать старым проверенным способом: «Не мытьём, так катаньем.» Соскребая с себя кровь и грязь, я думал. Но мысли в точку никак не сходились. Такое ощущение, что пока дело вырисовывается только из картинки нарисованной тем старшиной, который первым ворвался в ресторан. Что он мог увидеть?

Девица ногами отбуцкала четверых джигитов, а сама возилась с пятым. Руки у неё были в крови. Возможно, и на лице была кровь. Я кажется, вытирал пот со лба окровавленной рукой. Вот и измазался. Он меня нейтрализовал, не применяя ко мне ни спецсредств в виде...

А не применяют ещё пока в милиции ПР[1] и «Черёмуху»[2].