Скаут

Глава 4

Русские инструкторы?

То есть, военные советники из Советского Союза?

К такому Тимофей оказался не готов, но, к счастью, своих эмоций не выдал.

Видимо Мак-Мерфи все-таки что-то почувствовал и с нескрываемым подозрением поинтересовался:

— Есть с этим проблемы, Медведь?

Тиму очень захотелось врезать ему с локтя, но вместо этого он равнодушным тоном переспросил:

— Какие могут быть проблемы, Риччи?

— Ну… — скаут немного смутился. — Ну, не знаю, они русские — ты русский. Все такое

— У тебя плохая память, Плакса… — Тим специально назвал командира группы его детским прозвищем, которое он терпеть не мог. — Ты забыл, что такие русские лишили моего прадеда родины, ты совсем забыл, что сраные питомцы таких русских коммуняк сожгли живьем моего отца и мою мать. Ты забыл, что эти сраные коммунисты и их выблядки сейчас уже меня пытаются лишить родины? А теперь сам ответь, какие у меня могут быть проблемы?

Мак-Мерфи огорченно вздохнул, было хорошо видно, что он искренне расстроился.

— Не кипятись, Медведь, — Риччи приложил руку к сердцу. — Я не хотел тебя обидеть. Все нормально, честно, я ни в чем тебя не подозреваю. Просто… такая моя чертова работа. Сам знаешь. Проехали?

Тим молча кивнул.

— Отлично, — обрадовался скаут. — У тебя есть еще пара часов, можешь вздремнуть. Наши скоро соберутся. А я побежал к начальству.

После того, как командир группы вышел, Тимофей облегченно вздохнул. Признаться в своих симпатиях к русским, означало сразу подставиться под родезийскую контрразведку. А эти зубры могли дать фору любой аналогичной спецслужбе в мире.

Но советским военным специалистам он тоже не собирался приносить какой-либо вред.

«Расслабился, — зло думал Тимофей. — И сразу получил под хвост. Ну и что делать, мать его за ногу?..»

Но в голову ничего не лезло. Откровенный саботаж задания мог немедленно аукнуться; Тим не сомневался в том, что Мак-Мерфи будет за ним пристально следить.

Тимофей растерянно оглянулся.

База скаутов размещалась в простеньком, но просторном сборно-щитовом бараке с удобствами на улице. Отдельная комната было всего одна: командира группы, все остальное: зал для совещаний, склад, оружейка, комната отдыха и прочее, было совмещено.

Спать не хотелось, Тим немного подумал и принялся прямо за столом чистить свою немецкую винтовку, Бурбон устроился у него в ногах и начал с хрустом жрать здоровенную крысу, которую непонятно где и когда поймал.

Творение тевтонского военпрома отличалось кондовой простотой и надежностью, но по своему опыту Тимофей знал, что стрелять из нее даже короткими очередями затея для клинических оптимистов из-за слишком мощного патрона.

«Может заняться прогрессорством? — подумал Тим. — Ну а что? Более эффективный ДТК*, новое цевье, тактическая ручка, более удобный приклад и так далее и тому подобное. Все это сварганить даже в полевой мастерской довольно просто. Станки, хороший алюминий и умелые руки — вообще никаких проблем. Хотя… кому это кроме меня надо? Никто в условиях войны и тотальной экономической блокады не будет заворачиваться…»

Закончив с винтовкой, Тимофей принялся досматривать свой рюкзак и сразу обнаружил в нем брезентовый чехольчик с глушителем для винтаря. Очень качественно сделанный, но точно не фабричной работы. Порывшись в памяти он вспомнил, что такие делает отрядный оружейник Филипп Марло по кличке «Frog», то бишь, «лягушка», бывший французский легионер.

К нему на досуге Тим и решил обратиться по поводу остальной модернизации своей винтовки.

Следом за глушителем появился простенький двух с половиной кратный оптический прицел «Хенсольд» со специальными креплениями для Г-3, тоже немецкий.

Посетовав, что без пристрелки от него будет мало толку, Тимофей принялся копаться в вещах дальше.

Лохматая маскировочная накидка, еще фляга с водой, краска для лица, репеллент, немудрящая медицина в пластиковой коробке, мина «Клеймор», две упаковки пластита с детонаторами, несколько пачек патронов к винтовке, скудная провизия: суконный мешочек с билтонгом[4] и пара пачек галет, смена белья, швейные принадлежности…

И маленькая, почерневшая от старости, православная иконка Григория Чудотворца, запаянная в целлофан.

Тим осторожно сжал ее ладони, откинулся на спинку стула и закрыл глаза, в голове чередой замелькали мысли.

«Хер вы заставите меня стрелять в своих! — зло думал он. — Коммунисты, не коммунисты, мне похрен — они для меня свои. Но и развалить эту страну я тоже не дам! Обязательно что-нибудь придумаю…»

— Хей, Медведь!!! — в барак с гамом и грохотом ввалились остальные скауты из группы. — Мы же говорили, что ты не задержишься! О!!! Бурбон! Ты с нами, зверюга?

Судя по отчетливому запаху травки, женских духов и спиртного, они совсем недавно весело проводили время.

Медоед недовольно хрюкнул и вообще убрался из барака.

— Откуда вас принесло? — хмуро поинтересовался Тим, с трудом сдерживаясь, чтобы не покрыть товарищей матюгами.

— Нам тоже дали отгул на сутки, вот мы и махнули с девочками на ферму к нам оттянуться! — хором объяснили близнецы и так же дружно задали вопрос. — Что случилось-то?

— Все как всегда… — отмахнулся Тимофей. — За подробностями к Риччи.

— Гребанные терры! — ругнулся Билл Мбабо. — Достали уже!

Второй чернокожий скаут согласно кивнул.

— Ты хоть успел, Медведь? — тараща глаза и давясь от смеха, поинтересовался Филл Донован. — Ну… обработать свою малышку Сару?

— Нет, — качнул головой Тим. — Не успел. Но на худой конец мне и твоя задница сгодится. Держите его парни!

— Помогите, насилуют!!! — дурашливо заверещал близнец.

Бардак прекратил Мак-Мерфи. После короткого инструктажа, группа принялась за сборы. Исходя из вводных, Тим сунул в рюкзак еще два «Клеймора», а близнецы вооружились ручными гранатометами «Карл Густав». Остальным пришлось навьючить на себя выстрелы к ним. По прикидкам Тимофея, каждый нес груз весом около сорока килограмм. Бурбону в разгрузку Тим вложил еще второй пистолет, а американский Кольт М 1908 Pocket Hammerless и еще одну флягу.

С вылетом сразу не сложилось, «Алуэтт» сломался и пришлось ждать пока подготовят американский «Хьюи».

Вылетели еще в сумерках, но над бушем уже начало светлеть небо.

Бортстрелка с собой не взяли, чтобы не перегружать вертолет и сэкономить топливо, за пулемет сел Тимофей. А Бурбона он пристегнул за петлю на разгрузке фалом.

Мерно свистели лопасти, скауты дремали, а Тим поглядывал вниз и пытался проиграть свои действия во время засады на конвой. И с ужасом понимал, что ничего не сможет изменить. Если группа благополучно доберется до места, советских военных советников спасет только чудо.

«Значит будем надеяться на чудо… — зло подумал он. — На войне всякое случается. А может их вообще не будет в конвое…»

Когда пролетели над водопадом Виктория, даже в вертолете хорошо было слышно глухой, могучий рокот воды. А еще через час, второй пилот повернул голову и заорал, перекрикивая рев ветра:

— Готовность две минуты, девочки! Просыпайтесь, красавицы…

— Готовность две минуты! — встрепенулся Риччи. — Тим, внимание! Контролируй место высадки…

«Хьюи» резко снизился и пошел на бреющем над джунглями. Тимофей шарил прицелом по сплошной стене кустов с деревьями и свирепо матерился про себя, оттого, что понимал: он просто не сможет обнаружить засаду, если таковая случится.

Но не случилась.

Хьюи завис над небольшой полянкой, скауты десантировались и сразу разбежались по позициям.

В лицо резко ударил влажный, обжинающий воздух и приторная вонь гниющих растений, под ногами зачавкала грязь — несмотря на одуряющую жару, земля здесь не просыхала никогда.

Тим спрыгнул, сразу метнулся в сторону, присел за поваленным стволом дерева и взял на прицел свой сектор. Тактике десантирования он был обучен, к тому же помогали умения самого Тима Бергера. Медоед не отходил от него ни на шаг.

«Хьюи» взмыл воздух, развернулся с глубоким креном ушел на юг. Еще через минуту, раздался короткий свист, скауты быстро перестроились в походный ордер и скрылись в джунглях. Никто не задавал лишних вопросов: на место прибыли вовремя, инструктаж провели еще до вылета, а дальше дело техники, отработанной до автоматизма на сотнях боевых выходов.

Тим в Африке больше сталкивался с пустынями и полупустынями, но и джунгли не вызывали у него почти никакого отторжения. Темп он поддерживал тоже без особого труда, доставшее по наследству тело не подводило.

Губы сами по себе начали шептать хорошо знакомую по прошлой жизни песенку.

— Маленькие дети, ни за что на свете, не ходите в Африку, в Африку гулять… в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы…

Бурбона не было видно, но Тим чувствовал, что он где-то рядом.

К полдню перешли в брод мелкую речушку с топкими берегами, Риччи сверился с картой, после чего группа продолжила движение.

А еще через час скауты вышли к проселочной узенькой дороге. Остаток дня ушел на поиски удобного места для засады и изучение местности. Людей в округе не наблюдалось совсем.

Ночь, как всегда в Африке, наступила внезапно: вот, еще совсем светло, а через мгновение, вокруг сплошная, непроницаемая для взгляда чернота.

Тим выбрал себе местечко посуше и мрачно жевал сушеное мясо, Бурбон устроился у него в ногах и смачно жрал здоровенную жабу.

Свирепые вопли обитателей джунглей, огромные мокрицы и сороконожки никого не беспокоили.

Доев, Тимофей принялся вспоминать все, что ему известно о текущем моменте в Родезии.

«Если не ошибаюсь, шесть лет назад, Совбез запретил всем членам ООН импортировать из Родезии практически всё, за счет чего страна жила на протяжении своей истории, — думал Тимофей, — абсолютно все, от полезных ископаемых, до мяса и кожи. При этом запретили экспортировать не только любые виды вооружения, боеприпасы и нефтепродукты, но и финансовую поддержку. Своего выхода к морю у Родезии нет, а порты соседних стран, через которые все это поступало, тоже блокировали. ЮАР чем может, помогает, но они сами под санкциями. Родезия все равно выкручивается, хотя приходится тяжко…»

Неожиданно мерзко заорала какая-то тварь, Бурбон насторожился, шерсть на холке у медоеда встала дыбом. Но уже через несколько секунд он обратно скрутился калачиком под боком Тимофея.

Тим глотнул воды и снова задумался.

«Хрен с ними, с санкциями, главную опасность для Родезии сейчас представляют боевики ZАNU* и ZАPU*, 'Африканский национальный союз Зимбабве» и «Союз африканского народа Зимбабве», соответственно, первые в основном представляют народ матабеле, вторые — народ шона. Первыми руководит Джошуа Нкомо и их поддерживает Москва, вторыми — Ситхоле и Роберт Мугабе. Этих поддерживает Китай. К слову, Мугабе до сих пор правит Зимбабве…

— Черт… — ругнулся Тимофей. — А Мугабе вроде сейчас сидит в тюрьме. А если сделать так, что он из нее не выйдет? Получается, в таком случае, даже если Родезия проиграет, история пойдет совсем по-другому? Ведь Мугабе знаковая фигура. Интересно…