Капитан

— Кхм! Я хотел бы извиниться за вчерашнее — начал мичман. Сразу видно, что извиняться ему приходиться не часто — как-то у нас сразу не задалось.

— Не задалось — соглашаясь я — но это хорошо, что вы осознали то, что были не правы. Извинения принимаются. Можете находиться на мостике сколько вам понадобиться.

— Мда… Курить можно? — как продолжить разговор мичман не знает, но видимо вопросов у него ко мне много.

— Травись на здоровье. Курение запрещено только возле пушки, артпогреба, машины и топливных баков — разрешаю я.

— Спасибо — достав трубку и кисет, мичман стал набивать её табаком, делая всё обстоятельно и неторопливо. Трубка это вам не папироса, тут целый ритуал, просто чиркнуть спичкой и по-быстрому сделать пару затяжек не получится.

— Товарищ капитан… — начал мичман, но я его перебил. Не люблю этого официоза.

— Виктор! — я протянул мичману руку — можно просто капитан, можно по фамилии, хотя меня все за глаза и в глаза Гарпунёром, командиром или кэпом кличут.

— Да я знаю, спасибо. А я Фёдор — мичман пожал мне руку — Гарпунёр? Хм, понятно. Это от того, что у вас должность такая была?

— И это тоже, капитан-гарпунёр моя должность звучит, а погоняло «Гарпунёр» ко мне в следственном изоляторе прилипло, вот такое прозвище мне в тюрьме дали — смеюсь я, смотря как отреагирует вояка. Он, как я и думал, поперхнулся.

— В тюрьме⁈ Вы сидели⁈ За что⁈

— А пусть не лезут! Ну да, сидел, и что? Шили убийство и покушение на убийство двух человек, доказать не смогли, волки позорные! — я втянул слюну как «Доцент» из фильма «Джентльмены удачи», и хохотнув продолжил — а так я мирный, муху не обижу, если дотянуться не смогу!

— Неожиданно… — протянул мичман, видимо не зная, как реагировать.

— Было и было, чего уж теперь, у нас пол команды такие. А со мной довольно быстро разобрались, как сказал мне следователь: «в ваших действиях Жохов, состава преступления не обнаружено!», не виноватый я. Ладно, проехали, ты что-то хотел спросить Федя?

— Да просто интересно. За что вы орден Ленина получили?

— Давай на «Ты»? Ну вот и отлично. Орден я получил как первый советский гарпунёр, добывший сто китов за один сезон. Ну там, наверное, не только это, многое конечно срослось, что бы я орден этот получил. Еще в спасении летчиков участвовал, потом с японцами был инцидент. Помнишь Федя в газетах писали, что флотилию «Алеут» задержали японские военные? Ну вот тогда только один китобоец смог уйти, и начальство известить. Когда из-под обстрела уходили, страшно было просто жуть! Снаряды вокруг рвутся, осколки по бортам стучат, водой от близких разрывов чуть с палубы не сносит, думали не уйдём!

— Как же, помню! — оживился мичман — громкая история была! Теперь всё понятно, а я-то думал… героический экипаж!

— А я вот не понял, чего «всё понятно»? — удивился я.

— Ну как же! Первый экипаж гражданского буксира, вместе со своим судном переоборудованным под тральщик, добровольцами ушёл в военный флот! Статья в «Боевой вахте» про вас вчера только вышла! Не читали ещё? А, ну да, это же наша флотская газета, вы могли её и не достать, у меня где-то есть номер, я вам подарю. Я просто думал у вас тут сборный экипаж из добровольцев, а вы уже опыт какой никакой имеете!

— Эээ… Добровольцами на флот⁈ — сказать, что я был в шоке, значит ничего не сказать! Нифига себе заявочки! А «добровольцев» кто-то спросил⁈ Или как обычно — списки добровольцев уже утверждены и скоро будут доведены до сведения самих добровольцев⁈

— Ну да — как ни в чем не бывало продолжает мичман, не замечая моего вытянувшегося и побледневшего лица, и открытого рта рулевого — вы конечно большие молодцы. Подучитесь, аттестуют вас, и вольётесь в славные ряды Тихоокеанского флота! Может и вместе ещё послужим, пока война не закончилась.

— Слушай, Федя, можешь на десять минут вахту подменить? Срочная авральная работа в машине! — после напряженного молчания обратился я с просьбой — постой на руле, а мы быстро.

— Чего-то серьёзное? — обеспокоенно спросил мичман.

— Да нет, так, мелочи, просто там одну хрень нужно двинуть, тяжёлая зараза, просто жуть — ничего себе мелочь! Мне сейчас предстоит «двинуть» своему экипажу речь, и известить их что мы оказывается «добровольцы»!

— Да не вопрос, порулю — мичман стал к штурвалу, а рулевой прочитал всё по моим глазам и звонко ударил в рынду.

— Всей команде спуститься в машинное отделение!