Последний бой

Темный пустой коридор с въевшимся в темно-зеленые стены конторским запахом мастики и сургуча. Обшарпанные некогда белые а сейчас пожелтевшие от времени двери. Стаин дернул ближайшую с листком бумаги прикрепленном кнопкой на уровне глаз: «Регистрация заключения брака осуществляется с чт. по вскр. с 10−00 до 13−00 по предварительному заявлению». Плохо. Сегодня только вторник. Дверь оказалась закрыта. Впрочем, как и следующая. Зато открытой оказалась последняя с черной табличкой: «Нач. отдела ЗАГС Краснопресненского р-на лт. милиции Кулешова Л. М.».

— Здравствуйте, мне бы лейтенанта Кулешову — постучавшись, заглянул в кабинет Стаин. На него, оторвавшись от бумажек, из-за груды картонных папок, подняла усталые глаза худощавая женщина лет сорока пяти в вязанной коричневой бесформенной кофте, поверх которой была накинута старенькая белая шаль. Несмотря на довольно теплую весеннюю погоду на улице, в помещении было довольно прохладно.

— Здравствуйте, товарищ полковник, — поднялась из-за стола женщина, — Лейтенант Кулешова это я. Вы по какому вопросу?

Стаин шагнул в тесный кабинет заставленный шкафами с папками и стопками бумаг. Следом протиснулась Настя.

— Да нам бы расписаться, — улыбнулся женщине парень, девушка у него за спиной закивала головой.

— Пишите заявление, — женщина пододвинула на край стола лист бумаги, — вас на какой день записать?

— Нам бы завтра, — нахмурился Стаин.

— К сожалению, завтра нельзя, — покачала головой женщина и, видя, что Стаин хочет что-то сказать, пояснила, — я одна на весь ЗАГС, а завтра у меня совещание в управлении. Просто некому будет.

Стаин закусил губу, обернулся на расстроенную Настю и снова посмотрел на замотанную начальницу ЗАГСа.

— А сегодня? Понимаете, мы на фронт скоро. Просто не получится у нас в другой день. Я заплачу, если надо.

— Не надо мне ваших денег! — обиженно возмутилась женщина. Она еще раз оглядела молоденького полковника, девушку, почти девочку, с влажными от разочарования глазами и тяжело вздохнув, протянула руку, — Давайте ваши документы. И заявление все равно пишите.

— Спасибо, — радостно поблагодарил Стаин, в унисон с Настей. Плюхнувшись на стул, он стал писать заявление, сверяясь с лежащим тут же образцом. Настя аккуратно примостилась на стул рядом, с любопытством выглядывая через плечо, что он там пишет. А женщина, раскрыв их командирские книжки, стала вносить данные в огромную амбарную книгу.

— Постойте, — она подняла на Стаина удивленный взгляд, — тут какая-то ошибка.

— Где? — нахмурился Стаин.

— Вот, — ткнула в дату рождения сухим пальцем женщина, — полковник Стаин Александр Петрович 26 мая 1925 года рождения.

— И? — поднял брови Сашка.

— Вы действительно 25-го года? — не выглядел этот парень на не полные восемнадцать. Она сначала подумала, что ему лет двадцать пять — тридцать. Слишком старила его седина и холодный уверенный взгляд карих глаз.

— Так получилось, — улыбнувшись, полковник развел руками, и Кулешова поверила, что может быть действительно, так оно и есть. А ведь он даже моложе ее сына, воюющего где-то на Юго-Западном фронте. И девочка. Тоже майская и тоже 25-го. А ведь возраст бракосочетания в РСФСР с 18 лет. По идее, она сейчас должна запросить у них согласие родителей, разрешение райисполкома. Только, глупо это. Какое им разрешение? Ерунда это все. Воевать можно, а жениться нельзя? Скольких таких она уже видела с начала войны, которые уходя на фронт, шли к ним. Кто ради аттестата, а кто, потому что «потом» для них могло и не быть и хотелось хоть немножко, хоть чуть-чуть побыть по-настоящему одной семьей. Эти как раз из таких. Дети же совсем и на фронт. Им бы дружить, гулять, на танцы ходить. А они воюют. — Вот, написал, — полковник придвину ей лист заявления, после того как они с девушкой поставили внизу свои подписи.

— Подождите, минут двадцать в коридоре, я сейчас, зарегистрирую вас, и свидетельство выпишу. Шинели, если хотите, можете снять, вешалка у двери, — она махнула рукой на стоящую у входа металлическую вешалку, на которой одиноко висело черное пальто.

— Спасибо, мы так, — махнул рукой полковник, а девушка кивком подтвердила.

— Анастасия Владимировна, берете фамилию мужа? — окликнула женщина Настю уже на выходе.

Девушка, вспыхнув, махнула головой:

— Да, — ей до сих пор не верилось в происходящее. Казалось, что все не по-настоящему, понарошку.Так быстро и неожиданно все решилось. Не сказать, что она не думала об этом дне, не мечтала в своих девичьих грезах. Но совсем не так ей представлялась ее свадьба. Хотелось, чтоб мама рядом была, Славка. Подружки. И платье. Обязательно белое. И туфельки. Бежевые. С пряжечкой. Она такие в ГУМе видела перед войной. Только вот, кто ж знал, что так все сложится. В коридоре она прижалась к Саше уткнувшись носом в колючую шинель: — Ой, Сашечка, что теперь будет-то?

— Женой моей будешь, как полагается, — погладил он ее по голове.

— Все так неожиданно. Не мог заранее сказать, — надула губы Настя.

— Не мог, — буркнул парень.

— Почему? — подозрительно прищурившись, снизу вверх посмотрела на него девушка.

— Потому, — дернул щекой Александр. И добавил, под пристальным взглядом пока еще невесты. — Боялся, что откажешься, — на что Настя заливисто и счастливо расхохоталась:

— Ой, Сашка, девочкам расскажу, не поверят, что ты жениться испугался.

— Что я, не человек что ли, — обиженно проворчал Стаин, — Ну, что она там долго так⁈ — он раздраженно посмотрел на дверь начальницы ЗАГСа. Скрипнула входная дверь, осветив сумрак коридора весенним солнцем и вновь закрылась:

— Граждане военные, руки вверх подняли, — раздался смутно знакомый требовательный голос.

— А ты кто такой, чтоб советский полковник перед тобой руки поднимал⁈ — вскипел Стаин.

— Капитан госбезопасности Калюжний начальник Краснопресненского районного отдела государственно безопасности.

— Слушай, Калюжный, вы всегда меня арестовывать будете, в самые счастливые моменты моей жизни?

Капитан подошел ближе, не пряча зажатый в руке пистолет и в темноте вгляделся в лицо говорившего.

— Вона как! — воскликнул он, пряча оружие, — Извините, товарищ полковник, Лидия Михайловна позвонила, сообщила, что какие-то странные военные у нее сидят. Полковник и лейтенант, а самим еще восемнадцати нет. Вот я и зашел проверить. Поздравляю с повышением, год назад, Вы еще лейтенантом госбезопасности были.

— Тебя тоже с повышением, — кивнул Стаин, протягивая старому знакомцу руку. — А я-то думаю, что она резину тянет, — он недовольно фыркнул.

— Вы на Лидию Михайловну не обижайтесь, товарищ полковник, — пожал плечами Калюжный, — у нее инструкции, да и служба.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Стаин, ему было бесконечно стыдно перед Настей, все-таки в сложившейся ситуации была и его вина, дотянул, не подготовился, — ты добро дай своей Лидии Михайловне, а то у нас тоже время не резиновое.

Калюжный кивнул и заглянул в кабинет:

— Лидия Михайловна, нормально все.

— Спасибо, Ванечка, — раздался голос начальницы ЗАГСа, а Калюжный, смутившись, пояснил:

— Мы с теть Лидиным сыном дружим с детства. Он на фронте сейчас, вот она меня по старой памяти по имени и кличет.

Саша пожал плечами, а Настя тихонько хихикнула. Из кабинета вышла Кулешова:

— Вы меня простите, товарищи, — с виноватой улыбкой извинилась она, — Но у меня тоже служба, а вдруг вы диверсанты какие.

— Все, я побежал, — вмешался в разговор Калюжный, — товарищ полковник, товарищ лейтенант, поздравляю, счастья вам! — он вскинул руку к фуражке и попытался, было, выскочить на улицу.

— Капитан, — окликнул его Стаин и, когда Иван обернулся, спросил, — Федоренко Анна Александровна у тебя работает?

— У меня, делопроизводителем — настороженно кивнул Калюжный, — а что?

— Отпусти ее на завтра со службы? Теща это моя. Хоть свадьбу отпразднуем.

— Сделаем, товарищ полковник, — радостно улыбнулся капитан, — сейчас в отдел приду и отправлю домой.

— Только не говори ей ничего, капитан. Я сам, — попросил Александр. Калюжный непонимающе посмотрел на парня, а потом восхищенно повел головой:

— Ну, Вы даете, товарищ полковник! — и, развернувшись, пружинистым шагом выскочил на улицу.

Дальше все прошло спокойно. Кулешова, виновато пряча взгляд, поздравила их с бракосочетанием и вручила свидетельство. Едва они покинули кабинет, Настя со счастливым писком кинулась Сашке на шею, впившись губами в его губы. Нацеловавшись и едва отдышавшись растрепанные, с красными лицами выскочили на улицу, смущаясь под понимающей улыбкой Михалыча. Наткнувшись на вывеску фотоателье, напротив ЗАГСа, потащил туда за руку Настю. Потом, пока ждали фотографии, зашли в сберкассу, сняли денег, вручив их Михалычу, с наказом закупить вина и продуктов, в коммерческом магазине. Забрали фотографии, со смехом обсудив свои серьезные, напряженные лица на карточках и пешком пошли домой. Сначала к Сашке, за девочками и Дарьей Ильиничной, а потом к Насте, где и планировали устроить небольшой праздничный стол. Стаин предлагал ресторан, но Настя категорически отказалась. Ей хотелось побыть дома, а не в табачном дыму среди пьяных тыловиков.

Просидели до поздней ночи. Уже ушли спать Валя с Верой, следом засобиралась Дарья Ильинична. А они все сидели втроем: Саша, Настя и тетя Аня, которая то плакала, то улыбалась, с нежностью глядя на так быстро повзрослевшую дочь.

А рано утром, не выспавшиеся, но счастливые поехали в часть, где их ждали друзья и служба. Настя дремала, привалившись к Сашкиному плечу, а Стаин с глупой счастливой улыбкой смотрел на проносящуюся за окном робкую весеннюю зелень с грязно-белыми проплешинами не успевшего растаять снега и думал, как хорошо, что он попал именно сюда, именно в это время. Ведь случись по-другому, не было бы у него такой замечательной любимой жены и отличных друзей. Погрузившись в свои мысли, он сам не заметил, как задремал. И разбудил его только гудок их Опеля, требующий открыть ворота КПП, потому как командир приехал.