Петр Великий и его время

Конец Северной войны

Впечатление от морской победы русских при Гангуте было не менее ошеломляющим, чем от Полтавской виктории на суше. Здесь же, на Балтике, после занятия значительной части Финляндии последовали захват войсками Петра Аландских островов около берегов Швеции, затем, в сентябре того же 1714 г., экспедиция русского военного отряда на побережье самого королевства.

Но война продолжалась еще семь лет. Причина тому не только в нелепом упрямстве Карла XII, поставившего Швецию на грань национальной катастрофы, но и во внешнеполитической обстановке в Европе.

В апреле 1713 г. воюющие державы Западной Европы заключили мир в Утрехте. Война за испанское наследство закончилась. Определилось господствующее положение Англии в европейских и мировых делах («английское преобладание»). Стремление ко всемирной морской и торговой экспансии, гегемонии не могло не столкнуть Англию с другими государствами. В районе Балтики это была Россия с ее быстро растущим военным, в том числе морским, могуществом.

Появление войск Петра в шведской Померании, а победоносного флота на Балтийском море сильно обеспокоило морские державы Европы и заставило считаться с Россией. Влияние России в Европе усиливалось на главах, и этому старались помешать разными путями. Главная причина неудач всех этих попыток - возросшая сила России, ее военные успехи на суше и на море.

Война продолжалась. В 1716 г. Петр встречался с королями Польши, Пруссии и Дании, герцогом Мекленбурга. В мае во время встречи с датским монархом в Гамбурге Петру удалось достичь соглашения о совместной высадке десанта в Сконе - южной провинции Швеции.

Неожиданно для Петра осложнились отношения с Англией из-за дел, связанных с интересами обеих стран в Германии. Что касается десанта в Сконе, то и здесь все шло к провалу. Единственной целью экспедиции для Петра было принудить Швецию к миру. Он не хотел никаких земель ни в Германии, ни в Швеции. Все территории, которые удалось отвоевать у шведов по южному побережью Балтики русскими войсками или с их участием, Петр соглашался передать союзникам - Дании и Ганноверу, Саксонии и Пруссии, обещал кое-что и Мекленбургу.

В Северной Германии, особенно в Мекленбурге, Петр собрал 50-тысячную армию для предстоящей операции на юге Швеции. На рейде Копенгагена появился русский флот - 22 корабля, в том числе 14 крупных, линейных. Здесь же находились флоты Дании, Англии и Голландии, и Петр - не только адмирал, но и монарх - возглавил объединенную эскадру, очень внушительную - в составе 81 корабля. 5 августа флот вышел в море, сопровождая 400 торговых судов. Дошел до острова Борнхольм и вскоре вернулся обратно, поскольку шведские корабли укрылись в своих гаванях. 10-дневная военно-морская демонстрация во главе с русским царем-флотоводцем произвела, конечно, впечатление, но на исход Северной войны никак не повлияла.

Валом обрушились выпады английского короля Георга I и датского Фредерика IV, их влиятельных министров, советников в адрес Петра, попытки ослабить влияние России в Северной Европе, разрушить Северный союз.

Но несмотря на некоторые неудачи и просчеты в дипломатических делах, Петр мог быть доволен ходом дел: не претендуя ни в коей мере на германские города и земли, он соглашался на их включение в состав владений Ганновера и прочих государств-союзников; тем самым последние должны были заботиться о сохранении за собой новых приобретений, сделанных при решающей помощи русского царя, и поддерживать его завоевания в Восточной Прибалтике.

Правда, объединенный флот производил у берегов Швеции только маневры да салюты. По шведским кораблям, которые заблаговременно попрятались, как мыши в норы, не сделали ни одного выстрела. Но приятным был сам факт совместной демонстрации, во время которой русская эскадра 28 сентября торжественно отметила победу под Лесной, а английская вместе с ней палила из орудий, «поздравляя воспоминанием сей виктории» (так описывает русский походный журнал события того дня).

Петра возмущали бесконечные проволочки союзников. Экспедицию в Швецию пришлось отложить. Петр из Дании поехал в Голландию с целью заручиться поддержкой Генеральных штатов, чтобы, наконец, закончить войну. Снова он приехал туда инкогнито. Но его опять быстро узнали. Как и в первый приезд, царь осматривал верфи и мануфактуры, корабли и мастерские, покупал картины голландских живописцев.

Царь встречался с моряками и плотниками, вел себя, как прежде, очень просто, проявлял интерес к различным ремеслам, совершал прогулки по морю. Царя узнавали и не узнавали - он был тот же по своей любознательности и доступности, но вырос во всех отношениях, не только по числу прожитых лет. Два десятилетия отделяли его от первого знакомства с Европой, и голландцы увидели теперь не юношу-царя, стеснительного и неопытного, а зрелого и уверенного в себе правителя, полководца и флотоводца, корабельного мастера и знатока многих других специальностей. «Будем говорить как плотники», - предложил он голландским мастерам, которые затруднялись в выборе нужных слов во время бесед с правителем, давно ставшим знаменитостью.

Побывал Петр и во Франции. 27 апреля 1717 г. он приплыл в Дюнкирхен, ознакомился с портом и шлюзами, фортами и магазинами. Торжественные обеды и фейерверки, концерты и иллюминации его не очень интересовали, как и обильные яства.

Вскоре начались визиты и приемы в Париже. Дипломатические переговоры происходили в строжайшей тайне. С русской стороны их вели Куракин и Шафиров. Петр несколько раз встречался, тоже конфиденциально, с герцогом Орлеанским - регентом семилетнего Людовика XV. Король нанес ему визит.

В июне Петр встречался с Делилем, знаменитым географом, и другими известными учеными, интересовался предметами их занятий, постановкой преподавания. Посетил Коллеж четырех наций, заседание Академии наук. Многое увидел и запомнил: и глазную операцию, после которой обрел зрение 65-летний человек, имевший катаракту, и машины для подъема воды, и географические карты, и рисунки по истории искусств, и многое другое. Собеседники поражались его знаниям и дарованиям. Делиль расспрашивал царя о Каспийском и Азовском морях. Впоследствии эти разговоры весьма пригодились Петру при организации картографических и прочих экспедиций. Монетный двор и гобеленовая мануфактура, королевские дворцы и парки, арсеналы и аптеки, пруды и фонтаны - все привлекало его внимание, все он запоминал, чтобы потом в России завести, сделать то, что необходимо. Его записные книжки заполнялись заметками. Он пригласил на работу в Россию специалистов, нанял не тысячу с лишним, как в конце предыдущего столетия, а 50, и не офицеров (своих уже много!), а ученых и архитекторов, художников и скульпторов, ювелиров и пр.

В Реймсе, который посетил царь, священники из собора показали ему старинный требник - молитвенник. Пояснили, что написан он старинными письменами, никому не ведомыми. Царь взял его в руки, и потрясенные служители услышали, как он свободно читает тексты. Рукопись оказалась древнерусским евангелием, которое привезла с собой в XI в. дочь Ярослава Мудрого Анна, ставшая женой короля Франции, человека неграмотного, как и большинство его соотечественников. Франция в те времена была отсталой и малокультурной страной в сравнении с Киевской Русью.

Из столицы Петр отправился на воды, в Сна. Между тем дипломаты продолжали переговоры. 4 августа 1717 г. в Амстердаме состоялось подписание договора: Франция взяла на себя посредничество в переговорах между Россией и Швецией, обещала не выплачивать последней субсидии и оказывать любую другую помощь, признать в будущем право России на земли, завоеванные ею в Восточной Прибалтике. В октябре царь возвратился после полуторагодового пребывания за границей в Россию.

Война продолжалась, а обстановку, сложившуюся на севере Европы, назвать легкой было невозможно. Англо-ганноверские дипломаты интриговали против Петра, натравливали на него Данию и Пруссию.

Петр, несмотря на паралич, охвативший Северный союз из-за происков Англии, стремившейся к гегемонии на Балтике, не опускал рук. Лояльно и осторожно он вел себя с союзниками. Во время встречи Петра с прусским королем в Гевельберге обе стороны подтвердили прежнее соглашение о союзе, договорились о взаимных гарантиях на территории, отвоеванные у шведов, а также о взаимной помощи.

В то же время, с 1716 г., начались контакты России со Швецией с целью заключения мира. С представителями Карла XII несколько раз встречался все тот же Куракин, которому Петр часто давал самые сложные и ответственные дипломатические поручения. Контакты продолжались и в следующем году.

Царь планировал оставить в вечном владении за Россией Ингрию, Лифляндию, Эстляндию с Ревелем, Карелию с Выборгом; Финляндию же вернуть Швеции; учесть интересы союзников - Польши, Пруссии, Дании и Ганновера.

В инструкции своим представителям Петр рекомендовал проявлять гибкость и терпимость по отношению к шведам, которые в обмен на территориальные потери в Восточной Прибалтике могут получить возмещение «на другой стороне».

12 мая 1718 г. открылся Аландский конгресс. На скалистом острове Сундшер, входящем в Аландский архипелаг, русские и шведские дипломаты обменялись первыми фразами:

- Его царское величество желает удержать все, им завоеванное.

- Король желает возвращения всего, у него взятого.

После деклараций перешли к конкретному рассмотрению условий. Каждый шаг дипломатов санкционировали оба монарха, внимательно следившие за ходом переговоров и руководившие ими. Переговоры шли долго и трудно. К тому же случилось непредвиденное - король погиб в Норвегии при осаде Фридрихсгаля, и сразу все изменилось: королева Ульрика-Элеонора, сестра покойного короля, отозвала шведских представителей. На переговорах только в мае 1719 г. появился новый уполномоченный - Лилиенштедт, по он тянул время. Королева отказалась от территориальных уступок России, требовала вернуть Финляндию, Эстляндию и Лифляндию. Она и ее советники надеялись с помощью Англии изолировать Россию, вернуть утерянное.

Петр, еще осенью и зимой предыдущего года давший Брюсу и Остерману строгий наказ отвергать домогательства шведов, стремился все же не прерывать переговоры с ними. Теперь снова приходилось продолжать крупные военные действия, которые несколько лет практически не велись. Остерман по приказу Петра поехал в Стокгольм и передал королеве предупреждение царя: Россия будет добиваться мира с помощью оружия, поскольку дипломаты не сумели достичь его на Аландах.

Шведы не уходили с Аландского конгресса, но и договариваться о мире не хотели. Проанглийски настроенный шведский двор продолжением борьбы с Россией хотел добиться своего. Петр, который три года назад говорил: «С помощью божиею такую ныне войну имеем, о которой едва слышим, где оная есть, и якобы во Индии делалась», теперь разработал смелый план, во главе флота пришел к берегам Швеции и высадил десант. Однако шведов даже не было видно - безусловное превосходство России на суше и на море давно определилось. Шведские военные отряды спешно отступили в глубь страны, а русские войска действовали в прибрежных районах, разоряя их, прежде всего заводы; в окрестностях шведской столицы появлялись казачьи разъезды. В августе Петр по просьбе противной стороны приказал прекратить военные действия, чтобы на Аландах дипломаты продолжили встречи, но они не дали результатов, и конгресс в сентябре прервал работу.